Она выплюнула эти слова с презрением.

– Да эта твоя Эмма вообще никто! Ты разве не помнишь, куда скатился благодаря ей? А ведь ты уважаемый человек!

Мама явно намекала на ту видеозапись, которую сделала ее подруга, но углубляться в это я не собирался.

– Если ты сейчас же не замолчишь, я высажу тебя прямо здесь.

Я и сам понимал, насколько ужасно звучат эти слова по отношению к моей матери. Но когда она высказывалась в подобном тоне относительно той женщины, которая уже заняла свое место в моем сердце, я мог сделать только одно – заставить ее замолчать.

Мама всхлипнула и отвернулась к окну. Черт побери! До чего же все это докатилось! И почему просто нельзя было жить и радоваться тому, что теперь нас стало на двое больше? Собираться за одним столом, воспитывать Алиску, а после – новых детей, которых, видит бог, я хотел завести от Эммы (хоть она пока об этом не знала) – разве это не было настоящим чудом? Разве не являлось тем, что хотела бы любая семья?

– Лена ведь… она бесплодна, ты же знаешь, – шепнула мама, когда я уже было решил, что на этом наша беседа завершена. – А тебе скоро сорок. И ты никак не дал понять, что собираешься завести детей. А я ведь хочу внуков!

Мама снова всхлипнула. Видимо, о себе давал знать выпитый алкоголь.

– И мы можем вырастить Алису достойным человеком!

Я крепче сжал пальцы на руле. Все эти беседы совсем мне не нравились.

– Я не хочу вырастить Алису достойным человеком, – отрезал, паркуясь возле дома родителей. – Вернее, хочу, конечно, но это не главное. Главное – чтобы она была счастлива. Здорова, спокойна, уверена в том, что у нее есть мама и папа, которые всегда будут рядом. Которые всегда придут на помощь, если это понадобится. Вот, чего я хочу для моей дочери. Это понятно?

На то, чтобы это и взаправду стало понятно, я не особо рассчитывал, но мать вдруг вся сникла и поджала губы. Пожалуй, подобное для нее было несколько… странным.

– Ладно, мы приехали, – сказал я, припарковавшись у родительского дома. – Проводить тебя, или дойдешь сама?

– Дойду сама, – буркнула она и, взявшись за ручку дверцы, повернулась ко мне. – И помни, Владик, я делаю все, что от меня зависит, чтобы ты был счастлив.

Она вышла из машины, так и не дождавшись моего ответа, а мне вдруг стало тошно. От того, что случилось. От того, как на это реагировали близкие люди. И от того, что снова придется решать те вопросы, которые для меня казались весьма себе решенными.

Проводив мать взглядом и удостоверившись, что она дошла до ворот дома без передряг, я поехал к себе, надеясь, что на этом все подобные приключения завершены.

Как оказалось уже утром следующего дня – надеялся я очень и очень зря.

Первый звонок раздался, когда не было еще и семи. Черт побери, я не собирался вставать настолько рано! Половину ночи провертелся в постели, как Гитлер в аду, и когда проваливался в сон, решил, что с утра пошлю к чертям работу, высплюсь и поеду к Эмме и Лисе. И вот теперь какая-то зараза меня разбудила!

Я снова почти заснул, отключив противное жужжание, но оно повторилось еще раз. А потом точно такая же вибрация постигла мой второй телефон, номер которого имелся у весьма ограниченного количества людей. Да твою же мать, кому я мог понадобиться в такую рань?

– Алло, – буркнул в трубку, прошлепав к окну, чтобы убедиться, что за ночь планету не накрыл какой-нибудь тотальный трындец вроде апокалипсиса или нашествия инопланетян. И натурально охренел, услышав едва ли не визг на том конце связи:

– Владииииик! Владик, ты цел? Я как сегодня увидела в новостях перестрелку, так чуть не умерла! Господи, ты цел?

Я даже отнял телефон от уха, чтобы убедиться, что меня не приглючило и звонила одна из моих бывших.

– Какую перестрелку? – прохрипел в телефон.

– Ну ту! Где ты спасал ребенка! Почему ты не говорил мне, что у тебя есть ребенок, когда мы встречались? Владик! Я бы его приняла! Клянусь!

Это разбудило почище чашки крепкого горячего кофе, выплеснутого на живот. Сон как рукой сняло. Какого хрена вообще творилось?

– Перезвоню, – пообещал я несбыточное и, отрубив связь, открыл поисковую строку новостей.

А через десять минут, наскоро нацепив на себя первые попавшиеся шмотки, мчался к дому родителей.

– Влад? – удивленно воскликнул отец, открывший мне дверь. – Что-то случилось?

Он наверняка тоже едва поднялся с постели и даже не успел толком одеться. На папе красовались домашние штаны и халат. Лицо было заспанным, но со следами неподдельной тревоги. Значит, новости пока до него не добрались.

– Где мама? – потребовал я ответа, входя в дом.

– Спит. После вчерашнего, наверно, до полудня будет в постели. А что?

– А то.

Я подошел к столу и положил перед отцом телефон. Включил запись новостей.

Кадры того самого видео, которое засняла бог-весть-как-ее-звали-Альбина-что-ли появились первыми, после чего голос ведущего стал вещать о том, что известный бизнесмен спасал дочь от угрозы, которая возникла по вине ее матери. Остальное было сплошь домыслами канала, вроде того, что теперь наследница многомиллиардного состояния в хороших руках, а таких матерей нужно изолировать от детей. Конечно, в весьма корректной форме, но от этого хрен был редьки не слаще.

– Откуда это у них? – выдохнул отец, растерянно садясь за стол.

– А ты не догадываешься? – хмыкнул я, покосившись на бутылку спиртного. Нет, пожалуй, от виски в столь раннее время стоило воздержаться, а то так и до алкоголизма рукой подать.

– Думаешь, мама передала?

– А кто еще?

– Бред… бред, она бы не стала. Ей незачем тебя подставлять.

Я покачал головой, сел напротив отца и растер лицо ладонями. В целом, он был прав. И я рассчитывал на то, что мама взаправду бы такого не сделала, но… в своем желании забрать Алису себе, она уже зашла довольно далеко. И успела натворить такого, чего я никак от нее не ожидал.

– Я уже ничего не знаю, – признался отцу. – Но все это… дико бесит. Мне уже позвонили даже те, кого я вообще не собирался слышать никогда в жизни. И чем это завершится – ума не приложу.

– А Эмма? Она уже знает?

– Надеюсь, нет. Собираюсь к ней прямо отсюда.

– Бедная девочка…

О, с этим я был категорически согласен. С тех самых пор, как я и мое семейство появились в жизни Эммы и Алисы, похоже, у них только и было, что ворох проблем. И меленькая тележка извечных тревог.

– Если это не мама, то кто? – спросил я в никуда, не особо понимая, что со всем этим дерьмом делать дальше.

– Не знаю, – пожал плечами отец. – Может…

Папа задумался, глядя на меня, я же спокойно (насколько было возможно) ждал, что же он скажет.