Способ был найден: отдать не жизнь, но всю магическую силу. Всю без остатка. Тогда есть шанс, и неплохой, что освобожденной энергии хватит, чтобы закрыть разорвавшуюся Грань надежным щитом.

Не давая себе даже возможности передумать, чародей принялся за дело. Он быстро составил рифмы и еще быстрее прокричал в тишину:

Каждою искрой и каждою каплей

Силы волшебной моей

Я закрываю отверстие в Грани

Черным покровом Теней.

Жизнь дороже всего – это знают

Те, у кого ее нет.

Вечность разрывы поспешно латает,

Снова спокоен рассвет

Поток энергии рванулся прочь из тела, растворив теневые оболочки. Они даже придали дополнительную мощь этой струе: сила Теневой Тропы универсальна, и все, сотворенное с ее помощью, способно передать вложенную энергию без потерь. Светящийся столб устремился вверх, достиг черного провала – даже безлунная ночь была светлее этой дыры в Бездну Вечности – и запечатал его!

Вскоре сила иссякла. Полностью обессиленный, Инеррен опустился на холодную землю – и тут почувствовал тонкую струйку живительного тепла. Рефлекторно он потянулся к Кристаллу Истины. Да! Чтобы получить от него энергию, надо было, оказывается, дойти до предела собственных жизненных сил.

Это вселяло некоторую надежду. Но Кристалл быстро затих, придав силы лишь на миг. Чародей почти с нежностью погладил рубин и оценил свои теперешние резервы.

Очень немного. Максимум – одно заклинание. Но и это гораздо больше того, на что он рассчитывал еще пять минут назад.

Что ж… дело сделано, Четрания спасена, и можно возвращаться. С Богом Войны ему сейчас все равно ничего не сделать.

Однако сердце Инеррена протестовало. И он пошел на сделку с самим собой, решив остаться на острове – не долго, пару дней – и как следует отдохнуть. Простой сон ему сейчас не повредит.

– Эй, колдун!

Рев черного дракона заставил уставшего чародея открыть глаза. В таком положении – между передних лап огромного ящера, Эанор загораживал собой практически три четверти голубого неба – он почувствовал себя крайне неуютно.

– Ну, как все прошло? – спросил Инеррен, усаживаясь и отряхивая плащ. – Были проблемы?

– Нет. Несколько раненых, многие совсем выбились из сил – вроде тебя – и спят по всему Ассату. – Эанор осмотрел весь остров, потратив на это лишь пару мгновений, и удивленно проговорил: – Но с кем же ты тут сражался?

– С силами, которые поддерживают мир, – объяснил чародей, поднимаясь на ноги. Голова пошла кругом; следовало поспать еще хотя бы часов шесть, логично решил он, опираясь на лапу дракона. – Я закрыл дыру в Грани.

– Что?!! – Эанор посмотрел на человека почти с благоговением. – И ты жив? Даже представитель Крылатого Народа заплатил бы за подобное жизнью.

– Это было непросто, – согласился Инеррен. – Но пока что я умирать не собираюсь. Надо закончить еще кое-что.

– А точнее? – Ящер уже чувствовал подвох, однако неутолимое любопытство пересилило.

Чародей устроился поудобнее и рассказал все, что узнал из Кристалла Истины, а также поделился собственными выводами. Обугленные кости гоблинов подтверждали его правоту, да и логическое мышление драконов не уступало человеческому.

– И что ты намерен делать? – спросил наконец Эанор.

– Я? Я все равно не могу ничего сделать, – произнес Инеррен, не добавив слова «сейчас» – как всегда, совершенно случайно. – Но вы можете. Весь Крылатый Народ.

– Пойти против Бога? – слегка отступил назад дракон. – Я, конечно, не могу говорить за всех нас, не могу и отрицать твоей правоты, – но что такое дракон против Бога?

– А что такое человек против разорванной Грани?

– Я не знаю, что значит «человек».

– Меньше, чем эльф, но больше, чем гоблин, – кратко охарактеризовал чародей свое племя. – «Пришедший слишком поздно», как следует из самого названия «крион». – Инеррен не стал говорить, что сам он выше любого эльфа, дракона – и, возможно, даже Бога. Он не любил хвалить себя самого, считая это неверным. Да и кто поверит в его истории – пусть даже это и чистая правда…

– Ты снова прав, – вздохнул Эанор, – и мне это очень не нравится. У Крылатого Народа опять не остается выбора…

– Да погоди ты! – рассмеялся Инеррен. – Я ж не имел в виду войну против самого Гарросдана – найдется и другой способ.

– Какой?

– Пообещай, что отнесешь меня туда, куда я прикажу.

Черный дракон недовольно двинул хвостом, сбив несколько скал.

– Пусть это не станет традицией, – сказал он. – Говори!

Даже краткий сон значительно улучшил самочувствие чародея. Пускай его тело еще было слабым, но ум уже работал в полную силу. В один момент он обрисовал план, который был лишен слабых мест, насколько это вообще возможно.

Хохот Эанора напоминал небольшое стихийное бедствие. Зажав уши и цепляясь за что попало, Инеррен мысленно пожелал ящеру столь же бурных ощущений в недалеком будущем.

– Вот это мне действительно по душе! – весело проревел дракон, расправляя перепончатые крылья. – Залезай!

Инеррен не без труда вскарабкался на шею ящера и крепко прижался к черной чешуйчатой шкуре. Летать с помощью заклятий – это одно дело, а летать сидя на шее у дракона, который к тому же любит порезвиться в воздухе, – это, вероятно, почище, чем плавать в бурю на маленькой лодке.

Темные скалы Ассата были сейчас усеяны крупными пятнами различных цветов – белые, зеленые и красные, желтые и синие, фиолетовые и оранжевые, черные и лазурные, летающие ящеры всех девяти кланов собрались здесь по зову Эанора – лучшего бойца Черных, волею случая ставшего предводителем Крылатого Народа.

– Вы все слышали, что произошло и почему, – сказал черный дракон, завершив зловещее описание гоблинского ритуала. – Вы знаете также, кто виноват. И все мы прекрасно понимаем, что виновник остался бы безнаказанным… Но, к счастью, среди нас есть тот, кто разрешил эту проблему. Хотя он и не принадлежит к Крылатому Народу, я считаю, что мы должны хотя бы выслушать его.

Чародею еще не приходилось держать торжественную речь перед тысячами драконов. Но все когда-нибудь случается впервые…

– Драконы! Я принадлежу к племени, которое появится в Четрании лишь несколько веков спустя, – к людям. Я пересек время именно для того, чтобы отразить смертельную опасность. Но мое сердце не может смириться с тем, что основной виновник Черной Бури, едва не обративший весь мир в пепелище, останется безнаказанным. Я не боюсь назвать твое Имя, Гарросдан, Бог Войны! – Инеррен сделал торжественную паузу. – Не истрать я всей своей силы, я бы сам бросил тебе вызов! Но сейчас ты много сильнее и, безусловно, победил бы меня. Потому, – он вновь повернулся к драконам, которые напряженно внимали странно и порою дико звучащим словам, – теперь именно ВЫ, Крылатый Народ, можете сказать свое слово. Обратитесь с жалобой к вашему покровителю, Вердану, – и тогда сами Боги будут заниматься делами преступившего их собственные законы!