Я зашла на кухню. Гроги готовили, переговариваясь смеялись. И я ощутила невероятную пустоту без подруг. Уже не будем мы вечерами вместе собираться, рыться в гардеробной, перемеряя все наряды и дурачиться. Уже не забежит на кухню Лиса с подносом, улыбаясь мне. По сути, кроме Харольда, мне и поговорить больше не с кем. Я быстро вышла из кухни и все время до обеда провела в комнате.

Обед прошел как обычно. Меня только немного удивило, что Владислав все еще не сменил облик. После обеда, на котором я почти ничего не ела и была молчалива, он пригласил меня прогуляться.

– Куда мы идем? – спросила его я, идя по коридорам замка.

– Я покажу тебе одно место. – Больше я его ни о чем не спрашивала.

Наконец, мы пришли. Я еще не была в этой части замка. Он распахнул передо мной двухстворчатую дверь и мы прошли в зимний сад, который утопал в зелени.

– Как здесь красиво! – произнесла восхищенно я, оглядывая все вокруг.

Я провела пальцем по зеленым листьям растения:

– Вы скучаете по зелени? – спросила я.

– Я уже забыл, каково это, – ответил он, подходя ко мне и став позади меня. – Только здесь еще можно вспомнить об этом.

Спиной я чувствовала тепло, исходящее от его мощной фигуры.

– Почему выпал снег в лесу? – внезапно спросила я.

– Разве тебе не рассказывали об этом? – спросил насмешливо он.

– Я хотела бы услышать вашу версию, – проговорила я, отходя от него и поворачиваясь, чтобы видеть его глаза.

– Почему моя близость волнует тебя? – спросил он.

– С чего вы взяли?

– Не забывай, я слышу твое сердце.

– Не меняйте тему, – сказала я, избегая ответа.

– Ты не ответила.

– Вы тоже. – И мы замерли, глядя друг на друга.

– Я не хотел бы сейчас говорить об этом. Давай лучше поговорим о нас, – сказал он и начал приближаться ко мне.

– Нас нет, есть только вы и я. – возразила я, отступая и не давая ему сократить расстояние между нами.

– Перестань от меня убегать! – раздраженно сказал Владислав, останавливаясь.

– Тогда перестаньте красться ко мне! – воскликнула я, тоже останавливаясь.

– Почему с тобой так тяжело? – спросил он со вздохом.

– Это риторический вопрос или вы ждете ответа? – язвительно ответила я, обозлившись.

Я не успела моргнуть, как он оказался рядом и навис надо мной. «Человек не может двигаться с такой скоростью», – в шоке подумала я.

– Почему ты вечно мне перечишь! – воскликнул он, заглядывая мне в глаза. – Ты не боишься меня, споришь, в тебе совсем нет страха.

Он провел рукой по моей груди и положил ладонь на мое быстро бьющееся сердце:

– Оно так смело мне противостоит, – проговорил он задумчиво.

– И это так вас бесит, что вы чуть меня не съели?! – бросила я, и он отшатнулся, убрав руку.

– Если бы Лада не сказала, что я появилась из тумана, вы бы убили меня? – спросила я пытливо.

– Не думаю, – ответил он после некоторого замешательства. – Звук твоего сердца раздражал меня с первого дня, но и привлекал настолько, что я не мог пройти мимо. Горбатая девушка, что ходила по замку, и учила меня вежливости, – он усмехнулся. – Которая не обращала внимания на насмешки и как тигрица защищала своих подруг. Та, что добилась уважения и дружбы Харольда, а это много стоит. Ты была так со мной смела, так независима…

– Тогда ты вывела меня из себя, и я хотел сломить тебя. Вместо презрения, увидеть в твоих глазах слезы и мольбу о пощаде. – Он заглянул мне в глаза. – Ты бы умоляла меня о прощении?

– Я бы скорее умерла! – выдохнула я.

– Я так и понял, – сказал он, горько усмехнувшись. – Не беспокойся, тебе ничего не грозило тогда. Харольд не позволил бы и волоску упасть с твоей головы.

– Позволь мне провести тебя обратно, – вежливо проговорил он, и предложил мне руку. Маска отстраненности снова была на его лице. Я взяла его под руку и мы двинулись в обратный путь.

– Я показал тебе это место, чтобы ты могла приходить сюда, когда устанешь от снега.

Чуть позже, я увидела его в окно, когда он садился на своего вороного скакуна. Его движения были полны силы и грации. Как бы почувствовав мой взгляд, он поднял голову и безошибочно нашел меня глазами. Хотя чему удивляться. Если он слышит мое сердце, то всегда знает где я. Он поднял коня на дыбы, как бы салютуя мне, и ускакал.

Я сидела на кухне, наблюдая как готовят ужин, когда ко мне подошел Харольд.

– Скучаешь без подруг? – понимающе спросил он.

– Не то слово! – я посмотрела в его теплые глаза.

– Не жалеешь, что отпустила их?

– Нет, – вздохнула я. – Отец Лисы озлобился от горя, после пропажи дочерей, жена умерла. Остались лишь сыновья. Родители Лады, наверняка, с ума сходят от её потери. А они меня приютили, когда я пришла в селение, и были очень добры.

Ужинали мы в этот вечер без князя. После ужина, видя мое грустное настроение, Харольд предложил сыграть в шахматы. Я с удовольствие приняла его предложение, так как с отъездом подруг заняться было нечем. Мы неспешно играли, и я решила задать вопрос, который мне не давал покоя:

– Харольд, а почему раньше никто из грогов не обращал на меня внимания, а теперь все вежливо и с почтением здороваются со мной?

После некоторого раздумья он ответил:

– Наш народ пришел в эти леса с желанием начать спокойную жизнь. Они были зелены, полны дичи, ягод. С россыпью озёр прозрачной чистой воды. Мы сами наполовину дети природы, и нас радует буйство красок и жизни. Все было хорошо и для нас настали счастливые времена. Но со временем, после того как люди отвернулись от Влада и его сердце начало ожесточаться, сюда пришла зима. Она хороша, когда после следует весна, и земля просыпается после спячки. А так… Для нас это угнетающе. Мы чувствуем сон земли и это давит на нас. И так год за годом…

Он посмотрел на меня прямо, и что-то непередаваемое было в его глазах:

– Твое появление для нас – последняя надежда нашего народа на избавление от вечной зимы.

Я потрясенно молчала. Тяжело быть надеждой целого народа, когда даже не знаешь, что надо делать. Я встряхнулась.

– Харольд, извини за любопытство, но это правда, что вас создал чародей, смешав суть человека и дерева?

Он откинулся в кресле и была в его глазах непередаваемая печаль.

– Это правда. Он создал нас с желанием завоевать весь мир, но дал нам слишком много сил и способностей. Мы не пожелали быть его игрушками. – Он помолчал. – Прошло много времени с той поры, но до сих пор тяжело вспоминать те времена, и это не подходящая история для нежных ушей девушки.