– Я вернусь через минуту, – сказала Тимми Дэвиду и прошла из его кабинета в свой. Там ее ждала Джейд с чашкой чаю и аккуратными стопками документов, требующими ее внимания. Папки, брошюры, факсы, коробки с образцами тканей и множество других вещей занимали весь стол Тимми. Она села и принялась все это разбирать, словно перед ней был один из ее любимых китайских пазлов. В семь вечера она все еще сидела за работой, и Джейд трудилась вместе с ней. За это время они уже почти со всем разобрались, кроме того, Тимми приготовила огромную кипу документов взять домой и прочитать ночью. Тимми была счастлива. Она снова вернулась в свою родную стихию. Работа была ее любимым спортом, а она была спортсменкой олимпийского класса.

Прошел еще час, а Тимми по-прежнему сидела за своим рабочим столом вместе с верной помощницей Джейд.

– Не хочу на тебя давить… – деликатно сказала Джейд в начале девятого. Она, как и всегда, была готова работать с Тимми допоздна, исключение составляли только дни, когда у нее было намечено что-то важное, например, интересное свидание, в таких случаях Тимми ее отпускала. Но сама, уйдя с головой в работу, о времени напрочь забывала. И сейчас, услышав голос своей помощницы, поглядела на нее таким взглядом, будто медленно возвращалась с небес на землю. – Но для тебя сейчас пять утра. Не пора ли домой?

Джейд волновалась за Тимми, ведь она только что перенесла операцию, а ведет себя так, будто и думать о ней забыла, – кстати, она и в самом деле вот уже несколько часов не вспоминает об операции.

– Да, конечно… – рассеянно проговорила Тимми, вытягивая из кипы образцов приглянувшийся ей лоскут. – Я спала в самолете.

– Ты на ногах уже почти сутки. Тебе надо ехать домой и отдыхать.

Джейд заботилась о ней, точно мать о ребенке, хотя, казалось, должно бы быть наоборот, и Тимми это трогало до глубины души.

– Знаю, знаю… Я сейчас, еще минуту… Только хочу просмотреть еще один файл…

Она была точно ребенок, которого невозможно оторвать от игрушек и заставить идти обедать, или ложиться спать, или принимать ванну. Работа была для нее точно наркотик – и сейчас, и всю жизнь. Начав какое-то дело, она уже не могла остановиться. Но все же в половине девятого она положила последнюю папку на высящуюся кипу, взяла все в охапку и, сопровождаемая Джейд, пошла к выходу. Водитель Тимми все еще ждал ее, ждал уже пять часов. Он привык ждать, ведь он часто возил ее, хоть она и была чрезвычайно независима и по большей части ездила сама, но в аэропорт, на важные приемы и светские мероприятия вызывала водителя.

По дороге они подбросили домой Джейд, хотя она хотела ехать к Тимми. В четверть десятого Тимми уже была дома, в своей квартире в Бель-Эйр. Она выключила охранную сигнализацию, и водитель внес в дом ее вещи. Она зажгла всюду свет и огляделась. Ей казалось, она не была здесь сто лет, а дом – она даже забыла, какой он красивый! Гостиная была в бежевых тонах, почти без мебели, просторная и полная воздуха, с прекрасными полотнами современных художников на стенах. Здесь были Виллем де Кунинг, Поллок, Раис Оливейра. Был даже один из ранних «мобилей» Александера Колдера, в углу стояла скульптура Луизы Буржуа. Все здесь было просто, элегантно и успокаивало душу. Спальня у нее была белая, кухня голубая с желтым.

Тимми купила дом, когда Деррик ее бросил. Она хотела оставить прошлое в прошлом, и ей это почти удалось. В книжном шкафу стояла фотография ее сына, но она никогда не объясняла, кто это, не слишком близким людям, которые бывали в доме. Ее помощники знали, что спрашивать не следует, а мужчин, которые появлялись в ее жизни и потом исчезали, мало интересовал снимок четырехлетнего ребенка. Их интересовали овальный бассейн, горячая ванна, сауна. В спальне наверху у нее был полный набор тренажеров, но она редко на них занималась. Физические упражнения ей заменяла прогулка по пляжу в Малибу, где она любила собирать ракушки. Тренажеры наводили на нее скуку, зато гости с удовольствием на них занимались. Например, Зак, когда приезжал к ней. Возле кухни была большая открытая веранда, где она любила завтракать. Для нее это был идеальный дом. Здесь был рабочий кабинет, столовая, гостевая спальня, фантастического звучания музыкальный центр и огромные гардеробные. Она вошла в кухню, открыла холодильник и заглянула в него. Домоправительница набила его продуктами – Джейд позвонила ей и сказала, что Тимми возвращается. Но Тимми поняла, что есть ей не хочется, она слишком устала, и потому закрыла дверцу холодильника и налила себе стакан воды. Приняла душ, надела ночную рубашку и легла, но сна не было ни в одном глазу. В Париже сейчас восемь утра, время завтрака. И тут в первый раз за все время после отъезда из Парижа она подумала о Жан-Шарле – что-то он сейчас делает? Интересно, понравились ли ему часы, или он поменял их на какие-то другие?

Прошел час, другой, третий, а сон все не шел, и тогда Тимми стала читать бумаги, которые привезла домой из офиса. Заснула она, когда в Париже был полдень. Но она закончила всю работу. В Лос-Анджелесе было три утра, и ее кровать вдруг показалась ей огромной. Казалось, за то время, что ее не было, она стала еще больше. Тимми лежала и смотрела в потолок и думала при этом, почему Зак уехал в Сан-Франциско в тот самый день, когда она вернулась. В самом ли деле так сложились у него обстоятельства, или он все нарочно подстроил, потому что продолжает злиться на нее за отказ взять с собой в Европу. Да, в сущности, какая разница? Тимми это безразлично. Мысли стали уплывать куда-то, глаза закрылись, она начала погружаться в сон. И последний образ, который промелькнул в сознании перед тем, как она заснула, был Жан-Шарль в Париже. И странно – она на мгновение почувствовала в своей руке его руку, представила, что он здесь, в Лос-Анджелесе, рядом с ней, и на душе стало отрадно, тепло. Увидит ли она его еще когда-нибудь? Вряд ли, ведь она вернулась к себе, в свой мир.

Заснула Тимми под утро, но проснулась рано. Сделала себе тост, съела полбаночки йогурта и выпила чашку чаю, потом приняла душ, оделась и вышла из дома – ее уже ждал водитель, чтобы отвезти в офис. Она расстроилась, когда Жан-Шарль сказал ей, что после операции минимум месяц нельзя будет водить машину. Но она не потеряла даром ни минуты, пока они ехали, сделала несколько звонков в Нью-Йорк и дочитала оставшуюся корреспонденцию. Она везла все взятые вчера домой документы обратно в офис со стопкой заметок для Джейд. И как только вошла в кабинет, сразу же их ей протянула. Дэвид взглянул на Тимми в изумлении.

– Как, ты все прочитала? – Она с улыбкой кивнула, а он только покачал головой. – Ну, знаешь! Ты что же, совсем не спала?

– Спала немножко, – возразила она, глядя на экран его компьютера. Она проспала четыре часа, и ей этого было более или менее довольно. Ей редко удавалось проспать больше пяти часов, но даже трех хватало, чтобы целый день работать. Казалось, в ней был неиссякаемый источник энергии, поистине перпетуум-мобиле, и все же к концу рабочего дня в пятницу разница во времени между Европой и Америкой сказалась, она готова была заснуть прямо за своим письменным столом. Здесь, в офисе, она увлеклась и напрочь забыла и об операции, и о том, что ей предписан щадящий режим. Работала в полную силу, как прежде, но в пять решила остановиться. В конце концов, наступает уик-энд! Она даже не стала брать работу домой, она почти все успела, а та малость, что осталась, подождет до понедельника. Кажется, ей придется лететь на Тайвань, улаживать возникшие там проблемы. Бульвар Санта-Моника был забит, и она добралась до дому только около шести. В Малибу она поедет вечером. Зак из Сан-Франциско не позвонил, она ему тоже не звонила, некогда было, да он и сам позвонит, когда появится в городе, она это знала. В восемь, когда на дорогах стало посвободнее, водитель отвез ее в Малибу, и она там осталась, сказав, что позвонит в воскресенье, когда пора будет возвращаться в Бель-Эйр, а может быть, ее отвезет Зак. Чуть позже она вышла на свою открытую веранду и стала смотреть на океан, вдыхая живительный морской воздух, а ветер играл с ее волосами. Тимми любила бывать здесь. Вилла была декорирована в бело-голубых тонах. Полы белые, чисто белые китайские фарфоровые вазы, кофейный столик из белого мрамора, белая мебель больших размеров. Огромная белая кровать с балдахином из тончайшего белого льняного полотна. Потолки небесно-голубые. Все на этой вилле в Малибу напоминало о лете. Здесь Тимми всегда было хорошо, и это было одно из немногих мест, где она действительно отдыхала.