За её спиной Уилл произнёс: — Да, так и есть. И окна настолько широко не открываются. Возможно, если вы решитесь попробовать, то обнаружите, что жить здесь не так уж страшно.

— Не так страшно? Вы когда-нибудь были в плену? Вы и сейчас пленник?

— Нет.

Я изучал ее. Я помнил её с того дня танцев. Тогда я подумал, что с ее рыжими волосами, веснушками и неровными зубами она невзрачна. Зубы не изменились, но на самом деле ее внешность нельзя было назвать однозначно невзрачной. Я был рад, что она не была красавицей, как сказал её отец. Кто-то безусловно красивый никогда не смог бы ничего разглядеть за моим уродством.

Быть может, у этой девушки получится.

— А я была, — сказала она. — В течение шестнадцати лет я была пленницей. Но я сама рыла себе туннель. Совершенно самостоятельно я подала заявление и получила стипендию в одной из лучших частных школ города. Я ездила туда на электричке каждый день. А там богатенькие детки игнорировали меня, потому что я не была одной из них. Они думали, что я ничтожество. Может, они и были правы. Но я училась изо всех своих сил, получая наивысшие баллы. Я знала, что это единственный путь, чтобы выбраться из моей жизни, чтобы получить стипендию, поступить в колледж и уехать отсюда. Но вместо этого, чтобы уберечь моего отца от тюрьмы, теперь я должна быть пленницей здесь. Это нечестно.

— Понимаю, — сказал Уилл. Я знал, что он, должно быть, впечатлен ею, тем, как она говорила. Она даже использовал метафору — о тоннеле. Она действительно была очень умна.

— Что ему надо от меня? — плакала девушка. — Заставить меня работать на него? Или для сексуальных развлечений?

— Нет, если бы это было так, я бы не участвовал в этом.

— Правда? — она выглядела немного успокоившейся, но спросила: — Тогда что?

— Я думаю… — Уилл запнулся. — Я знаю, что он одинок.

Она пристально посмотрела на него, но ничего не сказала.

Наконец, он сказал: — Я дам вам возможность отдохнуть и осмотреться в своём новом доме. В полдень Магда принесёт ланч. Тогда вы сможете с ней познакомиться. Если вам нужно что-нибудь — попросите, и это ваше.

Он вышел и закрыл за собой дверь.

Я наблюдал, как Линда ходила по комнате, дотрагиваясь до разных предметов. Дольше всего её глаза задержались на одной из ваз с розами. Она вытянула желтый цветок, который, по моему мнению, был самым красивым. На мгновение она поднесла его к лицу, вдыхая аромат, потом прижала его к своей щеке. Наконец, она вернула его в вазу.

Она шла по комнатам, открывая двери и выдвигая ящики. Тщательно продуманный гардероб не возымел успеха, но в дверях библиотеки она ахнула и остановилась. Она подняла голову, оглядывая ряды книг, протянувшиеся до потолка. Я обратил внимание на её домашнюю работу и постарался купить книги, которые бы ей понравились — не только романы, но и книги по физике, религии, философии, и продублировал весь этот объём для себя, чтобы я мог прочесть все, что привлечёт её внимание. Я начал работу по созданию базы данных по всем книгам, перечисленным по названию, автору и теме — как в настоящей библиотеке, но ещё не закончил её.

Она взобралась по лесенке и выбрала книгу, потом вторую. Она прижала их к себе, как гарантию безопасности, как щит. Ну вот, по крайней мере, это уже успех. Она принесла книги обратно в спальню, положила их на ночной столик, а потом, всхлипывая, рухнула на кровать.

Мне хотелось ее успокоить, но я знал, что не смогу, не сейчас. Я надеялся, что когда-нибудь она поймет.

В полдень Магда принесла Линди ланч. Я наблюдал через зеркало. В течение нескольких дней Магда покупала еду на вынос, потому что я скучал по фаст-фуду. Но сегодня я попросил ее приготовить нечто такое, что понравилось бы девушке, например, сэндвичи без корочек и изысканный девичий суп. Края фарфоровой посуды были оформлены кантом из розовых роз. Вода была в хрустальном бокале на высокой ножке. Нож и вилка были из лучшего серебра. Еда выглядела вкусной.

Я наблюдал. Она не съела ничего и вернула поднос Магде, когда та вернулась. Читая книгу, взятую на полке, она опустилась на кровать. Я глянул на заголовок. Сонеты Шекспира.

Я боялся постучать в дверь. Когда-нибудь я должен буду сделать шаг вперёд, но я не знал, как его сделать, не пугая её. Вопить: «Пожалуйста, впусти меня, обещаю, что не съем тебя» — было бы слишком?

Возможно. Вероятно, её напугает даже звук моего голоса. Но я хотел, чтобы она знала, что если она просто выйдет из комнаты, я буду очень хорошо вести себя с ней.

В конце концов, я написал ей записку.

«Дорогая Линди,

Добро пожаловать! Не бойся. Я надеюсь, тебе будет комфортно в твоём новом доме. Чего бы ты ни захотела — только попроси. Я прослежу, чтобы ты получила это незамедлительно.

Я с нетерпением жду встречи с тобой на ужине сегодня вечером. Я хочу понравиться тебе.

С уважением, Адриан Кинг».

Я удалил последнюю фразу, распечатал текст, а затем принес письмо к её комнате и незаметно просунул его под дверь. Я ждал, боясь пошевелиться, чтобы не наделать шуму.

Через минуту записка вернулась.

Слово «НЕТ» было написано большими буквами поперек страницы.

Я долго просидел там в раздумьях. Смогу ли я писать ей письма, как какой-то романтический герой, таким способом пробуждая в ней влюблённость ко мне? Без вариантов. Я не был писателем. А как я сам смогу полюбить, если вижу её исключительно в зеркале? Мне придётся заставить ее разговаривать со мной. Я подошел к двери, тихо и неуверенно постучал. Когда она не ответила, я попытался снова, но уже громче.

— Пожалуйста, — донёсся ее ответ. — Мне ничего не нужно. Просто уходите!

— Я должен поговорить с тобой, — сказал я.

— Кто… кто это?

— Адриан… — Кайл… хозяин этого дома… зверь, обитающий здесь. — Меня зовут Адриан. Я тот… — Тот, кто держит тебя в плену. — Я хотел познакомиться с тобой.

— Я не хочу с тобой знакомиться! Я тебя ненавижу!

— Но… тебе понравились твои комнаты? Я старался сделать так, чтобы у тебя всё было красивым.

— Ты с ума сошел? Ты похитил меня! Ты похититель.

— Я не похищал тебя. Твой отец отдал мне тебя.

— Он был вынужден.

Это меня взбесило. — Да, верно. Он ворвался в мой дом. Он рассказал тебе это? Он пытался ограбить меня. Но у меня установлены камеры. И тогда, вместо того, чтобы принять своё наказание как мужчина, он привел сюда тебя, чтобы ты расплачивалась за него. Он пожелал продать тебя, чтобы спасти себя. Я не собираюсь причинять тебе боль, но он этого не знал. Я мог бы запереть тебя в клетке, и он должен был об этом подумать.

Она ничего не сказала. Мне было интересно, что за историю он ей наплёл, если мои слова были первыми правдивыми из всех.