Может, это произошло, потому что он вернулся в привычную для себя среду? Или он, подобно хамелеону, меняет цвет в зависимости от ситуации, в которой находится в тот или иной момент своей жизни?

Но каковы бы ни были причины, Саманте от этого не становилось легче. С той минуты, как она вошла в номер Лучано в вашингтонском отеле, ее нервная система постоянно подвергалась основательной встряске от противоречивых эмоций и чувств. Она уже потеряла привычные жизненные ориентиры, утратила уверенность в себе, не говоря о способности предугадывать, как поведут себя люди в определенных ситуациях — качество, которым необходимо обладать в ее профессии.

Но Саманта настолько устала бороться с Лучано, что решила: если он захотел вести себя с ней любезно и по-дружески, то почему бы и ей не быть с ним милой и вежливой.

— Куда конкретно мы сейчас направляемся? — спросила она.

— В горное местечко Аллеге, где находится мой отчий дом.

— Ах да, помню, ты уже говорил мне об этом. Нам далеко еще?

— Нет. Минут сорок, и мы будем на месте.

Дорога, петляя, пошла резко вверх. Кругом, на крутых склонах, рос бук, ели и сосны. Саманта чувствовала, как ее тело и мозг постепенно освобождаются от напряжения и усталости. Горный воздух — лучшее лекарство для организма, длительно подвергавшегося стрессам. Откинувшись на сиденье, Саманта слушала рассказ Лучано о его семье.

— В этом доме выросло несколько поколений семьи Гранди. Но у мамы есть дом и в Венеции. Она переезжает в горы с наступлением жары, когда жизнь в городе становится невыносимой. Мы — я и моя старшая сестра с семьей — любим проводить там свой летний отпуск, когда у нас бывает такая возможность. К тому же приятно сменить городское пекло на прохладу гор.

Лучано свернул с главной дороги на более узкую, проложенную среди буковой рощи, и вскоре впереди показались две высокие каменные колонны, которые образовывали широкий въезд на территорию семейства Гранди. Лучано сбросил скорость и, проехав метров сто под зеленым сводом, образованным из крон больших буков, остановился у огромного дома.

— Бог мой! — воскликнула Саманта, с изумлением глядя на массивные стены из желтовато-коричневого камня, величественно стоящие в окружении высоких кедров и зарослей цветущего кустарника. — Это не дом, а целый дворец!

Лучано засмеялся и покачал головой. Он открыл для Саманты дверцу и помог ей выйти из машины.

— Уверяю тебя, этот дом весьма далек от дворца. Ты сама скоро убедишься в этом, — добавил он и обернулся на отчаянный лай целой своры собак, несущихся прямо на него.

— Да замолчите, вы, несносные создания! — крикнула по-английски какая-то женщина.

Саманта, которая решила, что у нее было уже достаточно сюрпризов за сегодняшний день, потрясенно застыла на месте. Из-за дома появилась высокая, худощавая и очень элегантная светловолосая женщина. Широко улыбаясь, она смотрела на Лучано.

— Дорогой! Как чудесно, что ты уже здесь — я ждала тебя не раньше чем через час. Как прошел полет? — спросила она, принимая объятия Лучано.

Саманта не сразу сообразила, что эта женщина — мать Лучано. Ей должно было быть не меньше шестидесяти, но выглядела она на пятьдесят.

Ничего себе немощная старушка-мама!

Саманта даже растерялась поначалу и машинально протянула руку, когда Лучано представил ее матери. Та с улыбкой пожала руку и пригласила в дом.

— Я слышала, вы охраняете моего сына, — сказала синьора Гранди, когда они вошли в просторный холл, пол которого был выложен мраморными плитами. — Надеюсь, он не доставляет вам много хлопот?

Саманта либо еще не отошла от длительного перелета через Атлантику, либо ее уставший, издерганный мозг уже ничего не соображал, потому что, к своему ужасу, она услышала собственный голос:

— Не доставляет хлопот? Вы, должно быть, шутите!

— О, — с дружелюбной улыбкой сказала почтенная синьора, — Лучано, кажется, совсем заработался!

— Можно, конечно, объяснить это и так! — буркнула Саманта, осознав вдруг, что ведет себя бестактно по отношению к сыну этой женщины. И, торопясь исправить свою оплошность, покаянно добавила: — Простите меня, синьора Гранди. Не знаю даже, что на меня нашло. Я совсем не хотела…

— Моя милая девочка, — мягко сказала синьора Гранди, положив ладонь на руку Саманты, — вы не должны переживать так по этому поводу. Я знаю своего дорогого сына. Слишком хорошо знаю, — со смехом добавила она.

Саманта робко улыбнулась, чувствуя, как запылало от смущения лицо. Она готова была проглотить свой болтливый язык. Что о ней подумает эта милейшая женщина?

Но синьора Гранди, дружески взяв ее под руку, сказала:

— Я уверена, что вы мечтаете о прохладительном напитке. Пройдемте в гостиную, там нам будет удобнее.

В гостиной, пригласив гостью сесть в старинное мягкое кресло, синьора Гранди заявила:

— Саманта, я хочу узнать вас поближе. Давайте начнем с того, что будем обращаться друг к другу по имени. Я буду очень рада, если вы станете называть меня Элизабет. Не возражаете?

— Нет… хорошо… Элизабет, — пролепетала Саманта, еще не пришедшая в себя после первого шока.

— О, вы уже беседуете! — сказал Лучано, заглянув в гостиную через несколько минут.

— Как видишь, — ответила его мать с улыбкой.

Она вручила Саманте стакан с холодным лимонадом, а сыну кивнула на небольшой мраморный столик у окна, на котором стоял его стакан.

— Можно даже сказать, — добавила синьора Гранди, лукаво подмигнув Саманте, — что мы уже на пути к тому, чтобы стать очень хорошими подругами!

Саманта вышла на балкон своей спальни, облокотилась о перила и стала смотреть на простиравшуюся внизу широкую лужайку, окруженную цветущим кустарником. За ним начинался густой лес, который выходил на обширную горную Долину. Там, в туманной дали, виднелись высокие горные вершины.

Но сейчас, с наступлением темноты, все яркие дневные краски померкли и окружающий пейзаж таинственно и серебристо мерцал в ярком лунном свете. В воздухе витал аромат ночных цветов.

Саманта подумала, что этот район Италии — одно из самых красивейших мест на земле.

Она приехала сюда уставшей и издерганной, но в этом тихом, почти патриархальном доме, которым умело управляла Элизабет Гранди, снова возродилась к жизни. В восстановлении сил ей помогала, конечно, и чудесная местная природа. Кроме того, в течение первых дней своего пребывания в семейном гнезде Гранди, Саманта практически была предоставлена самой себе, что тоже способствовало залечиванию душевных ран. Во многом это стало возможным благодаря отсутствию Лучано, который после их приезда почти сразу исчез из поля зрения Саманты.

Элизабет лично проводила Саманту в эту очаровательную своей простотой спальню.