– То есть как? – опешил мужчина.

Но женщина только пожала плечами.

– Извините, нам лезть в жизнь жильцов не полагается.

Что ж, выходит, как ни пытался Мусса избежать личной встречи с мужем Элоди, боясь собственной взрывной реакции, но, видимо, это судьба.

Галерея Олега Фотеева находилась в центре, в престижном районе города. Едва Мусса вошел, его встретила красивая девушка с ярким макияжем, несмотря на то, что была только середина дня.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – она приняла соблазнительную позу, чуть опершись бедром о стол и окидывая Муссу оценивающим взглядом.

– Мне нужен Олег Фотеев, – ответил Мусса, игнорируя попытку девушки привлечь его мужское внимание.

– Господина Фотеева сейчас нет. Могу ли чем-то помочь вам я? – голос девушки стал немного томным, а взгляд откровенно приглашающим.

Мусса внутренне усмехнулся. Пожалуй, еще совсем недавно он повелся бы на эти недвусмысленные сигналы красивой женщины и уже этой ночью узнал бы, какова она в постели. Но с тех пор, как в его жизни появилась Элоди, у него, похоже, отключилась способность реагировать на подобные призывы. Так, словно Элоди уничтожила его для остальных женщин. Не стараясь сделать ничего специально, она показала ему, насколько бессмысленно было его существование в вечном поиске доступных и необременительных удовольствий. Потому что, будучи, вроде бы, таким востребованным и привлекательным для женщин, он всегда ощущал пустоту. Он не был по-настоящему кому-то нужен. Именно он сам. А с Элоди все было по-другому. И дело совсем не в сексе, с которого все началось. Скорее наоборот. Именно те эмоции, которые Элоди в нем вызывала и от которых он так старательно отгораживался, делали их секс совершенно неповторимым.

– Прошу прощения, так я могу вам помочь? – девушка, похоже, истолковала его пристальный взгляд по-своему, и ее улыбка стала еще более искушающей.

– Нет. Вы ничем не сможете мне помочь. Когда будет сам Фотеев?

– Думаю, он подъедет в течение часа, – разочарованно надула ярко накрашенные губки молодая женщина.

– Я могу его подождать?

– Пожалуйста! Чай? Кофе? – девушка указала ему на диван в углу. – Или, может, хотите посмотреть работы господина Фотеева и других художников?

– Можно и посмотреть, – не слишком охотно согласился он.

Мусса прошел в сопровождении оживившейся девушки в выставочный зал.

– Я вас узнала. Вы Мусса Крамаев. Нам с подругами очень нравится бывать в «Логове». Замечательный клуб, – предприняла она очередную попытку обольщения, подходя к нему так близко, что касалась его локтя своей высокой грудью. – Меня зовут Эльвира.

Но Мусса уже не слышал ее. Потому что с полотна на него вполоборота смотрела его Элоди. Глаза уже жадно скользили по линии ее обнаженной спины, спустившись к восхитительным ягодицам. Волосы Элоди были собраны, шея открыта, сводя его с ума своим изгибом. Мусса сглотнул тягучую слюну. Он помнил каждый сантиметр этой совершенной кожи под своими пальцами. Облизывал, кусал, впитывал вкус. Помнил запах и звуки, что он извлекал своими ласками из этого тела. А еще он помнил, как Элоди сама скользила по нему, требуя его неподвижности, столько, сколько он мог вынести. Вынимала из него душу удовольствием, доводя его до такой чувственной ярости, когда он больше не мог себя сдерживать. И подминал ее, врываясь, как одержимый, требуя для себя всю без остатка.

А еще были их разговоры, шутливые и не очень. Почему-то ему всегда было так легко с ней говорить! Он мог всегда сказать именно то, что хотел, никогда не отфильтровывая и не следя, чтобы не сболтнуть лишнего или не выставить себя слабаком или бестолковым придурком. С Элоди он ни одной минуты, с самой первой встречи, не должен был притворяться кем-то другим.

Она принимала его любым. Когда говорил и открывался или когда замыкался и отгораживался от нее, пугаясь собственной откровенности. Неистово отдавалась ему, когда он требовал только голого секса, и согревала, когда он просто нуждался в близости. Ни о чем не просила, никогда не настаивала. А что сделал для нее он?

– Вас заинтересовала это работа? – обрадованно прощебетала Эльвира.

– Да, – прохрипел Мусса. – Могу я ее купить?

– Нет! – раздался сзади уверенный мужской голос, полный сдерживаемого раздражения.

Эльвира резко развернулась, удивленно подняв брови. У входа в зал стоял как всегда безупречно одетый Олег Фотеев и с нескрываемой злостью смотрел на Муссу.

– Я никогда не продам ни одного полотна с изображением моей жены вам, господин Крамаев. И попрошу вас покинуть мою галерею. И хочу предупредить: если вы еще раз появитесь в моем доме или здесь с расспросами о моей жене и дочери, я заявлю о преследовании и добьюсь судебного запрета приближаться ко мне или моей семье. Я не желаю видеть тебя, Крамаев, даже близко с МОЕЙ женой!

– Вот как? А мне насрать на твои желания, говнюк лощеный. И давай не забывать, что Элоди твоя бывшая жена! Ты ее на хрен бросил в тяжелую минуту!

– Может, и так. Но я одумался и готов реабилитироваться, а она решила простить меня. И, кстати, ты ведь поступил с ней гораздо хуже меня, Крамаев. Так что особо тут не изображай из себя рыцаря без страха и упрека, – красивое лицо художника исказила презрительная гримаса, делающая его похожим на мерзкого хорька.

– Что ты хочешь сказать? – замер в недоумении Мусса.

– Не важно! Имеет значение только то, что Элоди не желает тебя видеть больше НИ-КОГДА! Мы с ней решили дать шанс нашей семье, и ты здесь реально лишний, Крамаев. Просто отвали. Тебе ведь на самом деле не нужна Элоди. Таким, как ты, никто не нужен. Это просто твое больное самолюбие, что она не валяется у тебя в ногах, прося остаться с ней. Ведь так? Случись так, ты бы умчался в ту же минуту и не вспомнил бы о ней.

– Не примеряй на меня свою роль, придурок! Элоди нужна мне! Я не отдам ее тебе! – набычился Мусса, шагнув ближе к сопернику.

– Если кто тут и придурок, то только ты! Ты не можешь не отдать то, чего у тебя нет! Вообще никогда не было! А теперь выметайся отсюда! – Фотеев указал своим наманикюренным пальцем на выход.

– Я хочу поговорить с Элоди! Если ты так уверен в том, что она выбрала тебя, то позволь ей сказать мне в лицо, чтобы я отвалил. И клянусь, я уйду и больше никогда не появлюсь в вашей жизни.

– Нет! Даже если бы я намерен был тебе это позволить, это невозможно. Просто уходи и возвращайся ко всем своим телкам.

– Не указывай мне, что делать, урод слащавый!..

– Или что? Ударишь меня? Ну так давай! Только это не докажет ничего, кроме того, что ты грубое, примитивное животное.

– Может и так! Только именно со мной, таким вот грубым и примитивным, твоя жена кончала так часто и так бурно, что тебе это и не снилось.

Лицо Олега на секунду исказилось, но он потрясающе быстро совладал с собой.