Садясь к столу, миссис Десни многократно подчеркнула, что мы не должны были так беспокоиться, что она не привыкла к излишествам, не то что некоторые, и что ест она очень мало, совсем как птичка.

Я никогда не занималась орнитологией, но мне эта птичка напомнила стервятника за трапезой.

Между тем птичка, с невероятной быстротой склевывающая огромные куски ростбифа, успевала еще и поговорить с нами о житейских проблемах.

Нам было сообщено, что Варсонофий — самая большая и единственная радость матери в этой юдоли печали, именуемой жизнью. Любящая мать ни за что не рассталась бы со своим ангелом и не позволила бы ему переехать в эту ужасную, далекую от цивилизации Россию, если бы не его поэтический дар. Что делать, мальчик пишет стихи по-русски, а в Британии спрос на русскую поэзию ничтожен. Не каждый же родится Герценом, чтобы в Лондоне печатать свои произведения на родном языке и распространять их в России… Чтобы не губить сына, матери пришлось оторвать его от себя («С кровью, буквально, с кровью!») и отпустить к варварам-соплеменникам…

По мнению миссис Десни, ее сын — юноша редкого таланта, чьи стихи просто не все понимают, ведь на свете не так много тонко чувствующих людей.

Этот монолог сопровождался такими красноречивыми взглядами в мою сторону, что стало ясно — в ее представлении я была предводителем злобной толпы гонителей и хулителей бедного Варсонофия и главным варваром в дикой России.

Видимо, не только Соню, но и его матушку преследовала идея, что он умеет писать стихи.

Однако людей, знакомых с его трагическим творчеством, в том числе и меня, преследует не менее навязчивая мысль, что он не умеет и, боюсь, никогда не научится писать стихи, и нужно всеми силами пресекать его попытки в этом направлении.

Будучи убежденной последовательницей радикальных взглядов, да к тому же женщиной по природе черствой и не склонной к состраданию, я намеревалась откровенно разъяснить миссис свою позицию по вопросу отношения к поэзии, но потом все же решила сдержаться.

Не то чтобы меня остановило человеколюбие, просто я пришла к мысли о тщетности попыток объяснить любящей матери, что ее сын — бездарь…

Несмотря на мое молчание, миссис Десни явно не прощала мне тайного недоброжелательства и взирала на меня с кротким видом мученицы, истерзанной несправедливостью. В руках она растерянно вертела расстегайчик.

— У Сони сейчас нелегкий период в жизни, — продолжала страдалица-мать. — Мы рассчитывали на получение некоторой денежной суммы, по моим подсчетам, она должна была быть весьма крупной и помогла бы мальчику полностью отдаться творчеству, не думая о суетном и земном. Но выплата этих денег задерживается…

Так-так, разговор наконец принял интересный оборот! Скорее всего, братец Нафанаил, обещавший поделиться с Соней чужими деньгами, бессовестно обделил его. Уж не собираются ли они по-родственному пощипать состояние лже-Мишеля?

Обойденных наследством становится все больше, но Соне с матушкой в нашем Клубе не место!

— Я была вынуждена приехать в Москву, чтобы помочь сыночку в делах! — продолжала миссис Десни, жеманно обмахиваясь надкусанным пирожком. — Мне нелегко было оставить свою торговлю в Лондоне на чужих людей, но только очень эгоистичная мать предпочтет собственное благополучие благополучию своего ребенка!

Интересное заявление в устах женщины, продавшей старшего сына, чтобы обзавестись лавкой… Кажется, у нас с ней разное представление о благополучии детей!

Тема сыновьего благополучия навела любящую матушку на еще один важный аспект проблемы — женитьбы Варсонофия и поиска для него достойной невесты.

— Конечно, мальчику давно пора подумать о браке, — щебетала миссис Десни. — Настоящему таланту нужна спутница, способная пойти ради него на определенные жертвы. Пробиваться самому очень трудно… И потом, мужчина все-таки не должен быть один.

Я со своей стороны заверила ее, что, если Варсонофий навсегда останется холостяком, это будет настоящая социальная катастрофа.

— Но я сама хотела бы по достоинству оценить невесту, прежде чем благословить его брак, — ответила заботливая мать, искоса поглядывая на Марусю. — Я должна быть уверена, что соискательница руки моего сына будет достойна такого мужа. Знаете ли, есть определенная категория женщин, которые становятся для мужа скорее обузой, чем спутницей жизни…

Похоже, слепая материнская любовь подсказывала миссис Десни дикие идеи, что ее убогий Соня — настоящее сокровище и большой подарок для каждой невесты.

Мой же черствый рассудок утверждал, что скорее дражайший Варсонофий превратится в обузу, если не сказать, в булыжник на шее любой женщины, согласившейся сдуру связать судьбу с этим сокровищем…

— Вот когда судьба моего дорогого сыночка будет устроена, я смогу подумать и о себе. На собственной жизни тоже нельзя ставить крест. Привлекательной женщине никогда не поздно встретить свою любовь.

Неожиданный поворот. Неужели миссис прибыла из туманного Лондона на родину, чтобы приискать подходящего жениха?

Но нет, оказалось, жених уже найден и ждет не дождется возможности воссоединиться с русской красавицей. Миссис Десни даже предъявила нам фотографию некоего господина с мощной английской челюстью, щеточкой усов, колючими глазками и большими залысинами.

— Мой дорогой друг, я бы сказала, интимный друг, — миссис Десни сделала многозначительную паузу. — Мистер Волпи, человек глубокой порядочности и необыкновенных душевных качеств. Только благодаря его заинтересованной помощи я спокойна за свою лавку, оставшуюся без хозяйского глаза…

Пить кофе мы перешли в гостиную. Миссис Десни извлекла откуда-то позолоченную пудреницу, щедро украшенную россыпью крупных стекляшек, и изящно припудрила свой огромный лиловый носище.

Утомительный вечер подходил к концу. Варсонофий сиял от гордости, представив нам свою английскую матушку, а матушке, в свою очередь, — собственных светских знакомых.

Теперь я уже не сомневалась, что мамаша Десни — не тот монстр, который организовал охоту за состоянием графини Терской. Но в этом стоило убедиться, ведь ничего нельзя оставлять на волю случая…

Уходя, миссис Десни попросила меня и впредь не отказывать ее сыночку в покровительстве, которое я с такой щедростью расточаю… Я пообещала помочь Варсонофию в случае нужды.

Что ж, если нашего пиита посадят в тюрьму, я сдержу слово и принесу ему пару яблок и калачик…

Новые документы в синей папке. — Диспозиция сражения с доктором Шёненбергом. — Я симулирую тяжелую болезнь. — «А ну как у бедной барышни пальчик на курке дрогнет?» — Добрый и злой гении. — Мужчина, способный вложить в свои действия столько души… — «Вы хотите, чтобы я сам подписал себе приговор!» — Два покушения на врача и их случайная жертва. — «Бедная бабушка! Она была такой славной». — Четыре рюмки валерьянки и графин коньяка.