— Да.

— Тогда я возвращаюсь.

— Подождите, госпожа Наташа…

— Зовите меня по имени. Я не против.

— Спасибо. Я с вами.

Девочка снизу лестницы глянула на Гонса.

— Господин маг, останьтесь с тетей. Вы давно ее не видели. Нельзя так бегать… я не знаю, от чего вы бегаете, но вы именно убегаете. Извините.

Когда за девочкой уже захлопнулась дверь, маг обернулся и чуть не столкнулся с тетей, которая с каким-то странным выражением смотрела на захлопнувшуюся дверь.

— Тетя…

— Взгляни, — мадам Клонье протянула магу тетрадный листок со своим портретом. — Вот эта старая ворона — я! Но посмотри, как точно она меня изобразила. Она не оставила мне ни одного шанса. Это я, я и только я! Девочка очень талантлива. И пусть господа наследники не надеются! Я им в обиду её не дам! Эта девочка… я бы хотела иметь такую дочь.

— Это будет только ее выбор.

— Да… конечно…

Наташа металась по комнате, изредка посматривая то на огромные напольные часы, которые она попросила слуг перенести к ней из коридора, то в окно. Поскольку заняться было особо нечем, девочка пыталась разобраться в механизме часов. Не получалось. В них явно применялась магия вместо пружины. Наташа достала тетрадь со своими записями, но мысли путались и ничего толкового в голову не приходило. Лечь в постель она просто боялась — если заснет, то проснется только утром — будильника тут нет.

По возращению девочка сразу отправилась в сад на поиски садовника. Каких усилий ей стоило убедить Олруда поддержать ее план и никому ничего не говорить не хотелось даже вспоминать. Это удалось… Потом она с Амальтом сидела в кабинете Лориэля. Постукивая ножом для бумаг по столу, она задумчиво изучала коллекцию. Почему-то была уверена, что ответ на вопрос о наследстве где-то здесь. В кабинете.

— Как часто ваш отец бывал в кабинете перед смертью?

— Не больше обычного. А обычно, когда он был дома, находился в нем постоянно. Только ночевать уходил в спальню.

Минус. Потом еще и еще. Мысли путались и постоянно возвращались к сегодняшнему плану. В конце концов, девочка извинилась и ушла к себе. Теперь мучилась в комнате.

— Господи, папка, ну почему так? — прошептала она. — Я, наверное, справлюсь со всем этим. Ты не разочаруешься во мне. Обещаю.

Что бы как-то отвлечься, Наташа начала записывать вопросы, которые хотела бы прояснить. Потом снова подошла к окну.

Время! Наконец-то. Девочка накинула просторную, из тёмной материи местную разновидность плаща-дождевика, накидку, прихватила сумку и выскользнула за дверь. Стараясь никому не попадаться на глаза, она спустилась по лестнице черного хода и вышла в парк. Вроде бы ее никто не заметил — вот когда пригодился план дома, который она составляла. В парке она постаралась как можно скорее уйти с дорожек, которые видны из окон. Хотя парк и не освещался, но рисковать все равно не хотелось.

Садовник уже ждал ее у ворот, вроде бы спокойно, но напряжение чувствовалось.

— Госпожа, я все же не уверен в том, что вы затеяли…

— Скажите, Олруд, вы любили своего господина?

— Он был достойным восхищения человеком.

— А вы можете довериться мне?

— Я… я не знаю, госпожа. Господин Горт приказывал оказывать вам любую посильную помощь.

Горт, значит? Наташа вздохнула. Если ее подозрение подтвердиться…

На тропинке раздались шаги, и вскоре у ворот с той стороны остановился человек, закутанный в плащ и в высокой шляпе с большими полями, закрывающими все лицо. На плече он держал лопату.

— Гонс? — недоверчиво спросила девочка.

Маг снял шляпу и чуть тряхнул головой, поправляя волосы.

— К вашим услугам, госпожа. Свою коляску я оставил за поворотом. Полагал, что подъезжать в ней к самим воротам не стоит.

Садовник, тем временем, уже приоткрыл калитку и маг присоединился к компании.

— Я отослал привратника за дополнительными осветителями на ворота. Скоро он уже вернётся. Так что, нам нужно спешить.

— Хорошо, — девочка кивнула. — Олруд, ведите нас.

Садовник уверенно направился в темноту парка. Не смотря на то, что необходимо было соблюдать маскировку, Наташа вынуждена была изредка включать фонарик, иначе рисковала свернуть себе шею, кувыркнувшись через выступающий корень, или лишиться глаза в густых кустах, обступающих тропку, по которой они пробирались. В отличие от садовника она не знала тут каждую травинку. Свой фонарик оказался и у Гонса.

— Мне будет очень трудно объяснить в Совете вторжение в частные владения, — вздохнул он, раздвигая широкие лапы стелющегося колючего кустарника и давая пройти девочке.

— Почему же вы все-таки согласились? Почему пришли по первой моей просьбе?

— Знаете, Наташа… вы же ведь позволили называть вас просто по имени? У меня сложилось впечатление, что вы не из тех, кто просто ради шутки решит затеять нечто подобное. Да еще и будете просить лопату с собой прихватить.

Наташа густо покраснела.

— Простите, — буркнула она.

— Что? — удивился маг. — Это была шутка?

— Нет… я не подумала, что у садовника есть своя лопата.

Маг вдруг хрюкнул и поспешно зажал себе рот, чтобы не расхохотаться.

— Ничего, — выдавил он. — Я постараюсь пережить то, что мне пришлось напрасно нести лопату.

Наконец они пришли на место и остановились около небольшого холмика с камнем. Лучи двух фонариков скрестились на нем. Садовник обошёл холмик:

— Ну вот тут он её и похоронил.

У Наташи вдруг пересохло в горле. Она не отрываясь смотрела на камень, пытаясь справится с собой. Наконец ей это удалось.

— Копайте.

Олруд вздохнул.

— Вы уверены, госпожа?

— Да. Копайте.

Садовник взял лопату у мага и убрал с холмика камень.

— Господину Лориэлю это не понравилось бы.

— Уверяю вас, вашему господину это очень понравилось бы.

— Думаете, что драгоценности там зарыты? — поинтересовался Гонс.

— Нет. Там зарыт Джен — любимый пес Лориэля Гринвера.

— Что?!! Мы откапываем мертвую собаку?!!

— Да. Мы откапываем мертвую собаку. — Наташа умоляюще глянула на мага. — Пожалуйста, Гонс! Прошу вас, не спрашивайте пока ни о чем. Лучше расскажите что-нибудь?

— Рассказать? — маг задумался. — О чем можно рассказать в полночь на кладбище рядом с могилой собаки?

— Ну… э-э… а… да, расскажите, что такое ошон?