8 сентября Титов допросил Ефрема Шатракова [24], его мать Ольгу [18] и двух свидетелей, знавших о перемещениях Ефрема: Ивана Пуляшкина [25] и Василия Прокопенко [27]. Пуляшкин первым поведал историю, которая позже станет основой обвинения Данилы. Однажды (дата не упоминается) Павел и Данила принародно и жестоко подрались из-за седелки, части конской упряжи. Между тем Иван Потупчик занимался Антоном Шатраковым, отцом Ефрема [17] — единственная запись допроса Потупчиком Антона Шатракова датируется 8 сентября.

На этой стадии следователей не особенно интересовали идеологические разногласия между Шатраковыми и братьями Морозовыми. Они рассматривали этот конфликт как акт мести «зуб за зуб», вылившийся в убийство Павла и Федора за донос на Шатраковых о нелегальном хранении оружия. Как заявил Дмитрий Шатраков 6 сентября на допросе у Титова, «морозов Повел доказывал что у нас есть скрытое вторье ружо у нас была отобрана 1931 году тисмоноя (тогда. — К.К.) когда отберали ружя в кулаков и в нас тогу и [тою и] отобрали. А дугоя мы спрятали 1932 году 22 июля у нас отобрали другое ружье доказал что у нас ружо ест доказал Морозов Павел и может мой брат Шатраков Ефем длята [из-за того] сердился я незнаю» [26об.].

Не исключено, что Титов сам сочинил эти показания, чтобы выдвинуть обвинение против подозреваемого. Но даже если это и так, интереснее в данном случае то, какой смысл он вкладывает (а вернее, не вкладывает) в слова информанта. Павлик нигде не назван пионером или активистом общественных собраний: он просто «донес» на соседа, нарушившего закон[93]. В протоколах Титова мало упоминаются кулаки (а если упоминаются, то, как правило, опосредованно, как, например, в вышеприведенном заявлении Дмитрия Шатракова: «когда отбирали ружя в кулаков»). Это же замечание справедливо и по отношению к протоколам Ивана Потупчика [см., например, 17, 22]. Из всех заявлений первых дней расследования только одно, сделанное Татьяной Морозовой 6 сентября на допросе у следователя Суворова, содержит утверждение, что Павлик — пионер («но этот сын на сел [наш] 13 лет был пионером [1]). Во всех других вспоминается только о неоднократном доносительстве Павлика.

Картина меняется, когда 11 сентября к следствию подключается Спиридон Карташов, сотрудник районного ОГПУ[94]. Он приехал, вооруженный стопкой официальных анкет допроса (в суматохе первых дней Титов писал протоколы на обратной стороне форм — актов вскрытия тел). 11 сентября Карташов допросил Ивана Потупчика [29], а также школьников Анастасию Сакову [31], Павла Фокина и Пелагею Коваленко[95] [33]. Кроме того, он получил письменное заявление местного селькора о причинах преступления: «Морозовы оказались убиты вскоре после обыско ружья и кулацкого скрытого хлеба и ходко… убили Морозовых те люди у которых искали ружья и хлеба»[96] [40].

12 сентября Карташов допросил торговца лошадьми Владимира Мезюхина из Владимировки, находившейся в нескольких километрах от Герасимовки [42], а также двух других свидетелей[97]. Денис Потупчик, со своей стороны, представил письменный документ: «Характеристика 1932 года 12 сентября. Выдана Герасимовским с/советом Тавд. Района Урал. Области на группу кулаков деревни Герасимовки Герасимовского с/совета» [44—46]. Наконец, следственная группа участвовала в состоявшемся в Герасимовке Съезде бедняков, на котором была принята резолюция, излагавшая историю убийства: Павлик шел правильным путем к строительству социализма и за это подвергался со стороны кулаков многочисленным угрозам, нападениям и в конце концов был ими убит. В резолюции также высказывалось требование расстрелять преступников[98] [58—60].

В деле Н—7825 нет информации о том, каким образом ОГПУ контролировало расследование на местном уровне, видимо, руководство осуществлялось районным начальством лично. Можно предположить, что Титов, или Потупчик, или они оба уехали из Герасимовки в Тавду 9 сентября, прибыли туда в тот же день или на следующее утро, 10 сентября, и связались с сотрудниками ОГПУ, после чего Карташова послали в Герасимовку, куда он прибыл вместе с Титовым и (или) Потупчиком 10 или 11 числа. Вероятно также, что Карташов оказался в Герасимовке случайно: 8 сентября Тавдинский райком партии спустил секретную инструкцию, согласно которой участковые обязывались отчитываться ОГПУ об их руководящей работе по сдаче зерна и предупреждению саботажа. Так что Карташов вполне мог приехать в Герасимовку, чтобы проверить, как выполняется это указание.

Как бы то ни было, Карташов сделал основной упор на идеологическую сторону в работе с подозреваемыми. В своем первом заявлении Татьяна Морозова говорит о конкретных действиях Кулуканова и Силина, утверждая, что она видела, как они заходили друг к другу утром 3 сентября [2]. На допросе у Карташова Татьяна приходит к более общим выводам: «…подозрение падает на указанных гр-н: Морозова Сергея и его жену Аксенью Ильиничну и его внука Морозова Данила Ивановича и также Кулаканову Химу, Кулуканова Арсентия и Силина Арсентия потому, что вся эта кулацкая шайка всегда собралась в месте группой и у них разговоры были о ненависти к сов.-власти, а так же к руководителям проводимых всех издаваемых сов. мероприятий и партией, а мой сын Морозов Павел Трофимович 13 лет пионер который всеми силами боролся запроводимые мероприятия сов. власти и был душевно предан этому делу несмотря нато, что онеще пионер, который непощадно своего родного отца Морозова Трофима Сергеевича [нрзб.: разоблачал?] что Трофим сам работал документами, т.к. служил председателем Герасимовского с/совета и эти документы продавал чуждо-классовому элементу кулачеству спец-переселенцев то этот пионер Павел нанего донес, зачто Трофиму дано 10 лет меры соц. защиты а этот отец жертвы Трофим является Морозову Сергею родным сыном» [3].

Как видно из текста, Карташов плохо знал правила грамматики и пунктуации и не всегда мог совладать с синтаксисом, но усвоил несколько пропагандистских формул: «кулацкая шайка», «за (против) проводимые мероприятия» (имеется в виду главным образом коллективизация), «всеми силами бороться» и, не в последнюю очередь, «доносить» (а не «доказывать» или «докладывать», как говорилось в первых заявлениях деревенских жителей).