«Ну, тебе конец», – подумала Эмма.

– Готовы? – спросила она.

– О да.

Наконец-то она хоть в чем-то будет лучше его.

Стоун расположил шары в центре стола и предложил Эмме разбить пирамиду.

Эмма еле заметно кивнула ему, наклонилась над столом, и Стоун подумал: «О да! Именно поэтому женщин стоит приглашать поиграть в бильярд. Какая разница, кто выиграет, когда ее брюки так туго натянулись на самых соблазнительных ягодицах Калифорнии? Какая разница, кто выиграет, когда…»

Эмма нанесла удар – сильный и прицельный, – в результате которого три шара тут же угодили в лузы.

Отличное начало.

Взгляд Эммы перекочевал на Стоуна, сопровождаемый возгласами смешанного с удивлением одобрения.

Словно он и без этого не знал, что ему грозит беда. И все же он смело выдержал насмешливый взгляд симпатичной докторши.

– У меня твердая рука, – сладко протянула она.

– Вы играли. Много.

– Да, играла, – согласилась Эмма. – Действительно много.

О господи! Только поглядите на нее. Такая спокойная и уверенная в себе. Ничего более сексуального Стоуну еще не приходилось видеть. Ладно, облегающая стройную спину блузка, две верхние пуговицы которой были расстегнуты, тоже сделала свое дело. Строгая и в то же время очень сексуальная, она пробуждала в сознании весьма соблазнительные картины.

А Эмма вновь наклонилась над столом, окончательно лишая Стоуна способности мыслить здраво.

– Только это было некоторое время назад, – пробормотала она, отправляя шар номер семь в лузу и как ни в чем не бывало нацеливаясь на шар номер пять. Мгновение – и он тоже оказался в лузе. За ним отправился шар номер четыре. А вот его товарищ под номером шесть так и остался на столе. Стоуну следовало обеспокоиться, но вместо этого он широко улыбался.

– Ты выглядишь как идиот, – услужливо заметила Харли. – Хватит улыбаться. Начинай играть.

Правильно. Стоун с большим трудом оторвал взгляд от Эммы и подошел к столу. К счастью, он действительно очень хорошо играл.

А еще ему везло.

Стоун отправил в лузы все полосатые шары, и теперь на столе остался лишь один, под номером восемь.

Стоящая рядом Эмма больше не казалась самоуверенной. Напротив – на ее лице застыло выражение крайней досады. Да. Она не всегда лучшая. Должно быть, это открытие было для нее ново. К тому же Стоун практически научился читать ее мысли. И теперь она наверняка раздумывала над тем, что же он потребует от нее как победитель. Что ж, пускай поволнуется, ибо Стоун решил, что ему больше нравится, когда она чувствует себя не в своей тарелке. Не так уверенно, как обычно.

Он ловко нанес удар, и последний шар упал в лузу, принеся ему победу.

Энни вздохнула.

– Я была уверена, что научила тебя поддаваться женщинам.

– Он не может, – возразил Ник. – Потому что хочет получить трофей.

Стоун взглянул на Ти Джея в ожидании дерзкого комментария, поскольку был уверен, что у его брата найдется такой в запасе. Всегда находился. Однако Ти Джей даже не глядел в его сторону. Облокотившись о барную стойку, он пожирал Харли исполненным любви взглядом.

Отлично. Двое из братьев Уайлдер страстно желали, чтобы им разбили сердце.

Стоун забрал из рук Эммы кий.

Она недоуменно вскинула бровь.

Стоун ответил тем же.

– Сейчас? – спросила она. – Вы хотите забрать свой выигрыш сейчас?

Черт возьми, да, сейчас. И все же, несмотря на то что испытывал непреодолимое желание перекинуть Эмму через плечо, отнести в свою пещеру и, подобно Кинг-Конгу, колотить себя в грудь, прежде чем овладеть ее восхитительным телом, Стоун знал, что торопиться не стоит.

Она еще не приняла решения переспать с ним.

Это уравнивало их шансы. Стоун очень хотел с ней переспать. Более того – ему хотелось зубами сорвать с нее одежду, вылизать каждый дюйм нежной кожи, глубоко погрузиться в Эмму и вместе с ней испытать блаженство.

И проделать это много раз.

Давно уже женщина не завладевала его мыслями так, как это сделала Эмма Синклер. Слишком давно он не испытывал того жаркого и сладкого томления, что зарождалось сейчас внизу его живота.

Но еще больше Стоуну хотелось поговорить с Эммой. Взломать сковывающую ее броню и понять, что именно делает ее такой зажатой и раздражительной, и стремящейся к превосходству, и держащей людей на расстоянии, не желающей завязывать какие-либо отношения. Стоун подошел ближе, и Эмма тотчас же судорожно сглотнула, а у основания ее шеи отчаянно забилась жилка.

Она не ожидала поражения.

Стоун стянул ее со стула. Эмма заглянула ему в глаза, и в это мгновение он увидел перед собой восхитительную податливую женщину, которая, возможно, хотела его так же сильно, как и он ее.

О да, его затея сработала.

Эмма последовала за ним на плавящийся от зноя воздух. Часы показывали половину седьмого. Так что у них еще полно времени.

Как нельзя кстати для того, что он задумал.

– Верите мне? – спросил Стоун.

– Черт возьми, нет.

Улыбнувшись, он достал из кармана ключи.

– Собираетесь отказаться от своего слова?

Подбоченившись, Эмма одарила Стоуна взглядом, от которого у того перевернулось все внутри.

– А чего, собственно, вы хотите от меня потребовать?

– Это сюрприз.

Эмма еще некоторое время смотрела на Стоуна, а потом рассмеялась.

– Просто невероятно.

– Так вы отказываетесь от своего слова.

– Мое слово – это мое слово. – Эмма перевела взгляд на автомобиль Стоуна, тяжело вздохнула и забралась на пассажирское сиденье.

Не в состоянии поверить собственному счастью, Стоун с мгновение смотрел на Эмму, а потом поспешил к машине.

Эмма отерла лоб тыльной стороной ладони. Господи, как жарко! Она оглядела кабину автомобиля, принадлежащего плохому парню. Кое-где виднелись вмятины, трещины и царапины. И все же с первого взгляда становилось понятно, что эту машину любят, ценят и много используют по назначению.

К жизни пробудились тайные фантазии Эммы.

Стоун завел мотор, включил кондиционер, и уже через пять минут они выехали за пределы Вишфула. Они ненадолго заехали на базу, и Стоун погрузил в машину два велосипеда.

– Я не катаюсь по горам, – произнесла Эмма.

– Будете.

Стоун свернул на узкую, покрытую грязью дорогу, по которой Эмма еще ни разу не ездила. Автомобиль подскакивал на ухабах, и Эмма мысленно похвалила себя за то, что догадалась пристегнуться. Деревья росли здесь так густо, что лучи полуденного солнца почти не пробивались сквозь их кроны, и Эмма не могла сказать, где именно они находятся. Лишь понимала, что поднимаются в горы.