– Твои люди живут гораздо дольше моих. Почему?

– Мы в течение всей жизни должны сделать гораздо больше, чем простые земледельцы; кроме того, годы даруются нам как вознаграждение за службу. Есть машины и напитки, которые нам помогают, и экзоскелеты защищают и поддерживают нас. Мы рождаемся, чтобы служить, и чем длиннее наша жизнь, тем больше мы успеваем сделать.

И снова Чимал обдумал услышанное, но не высказал своих мыслей.

– Книги, о которых ты говорил?

– Да, конечно. После сегодняшней службы я отведу тебя туда. Там разрешаетса бывать только Изучающим, тем, кто носит красное.

– Поэтому и меня одели в красное?

– Да. Такой шаг казался более мудрым. Это хорошая одежда, она подходит для Первого Прибывшего, и все люди станут тебя уважать.

– Пока ты будешь занят на службе, я хотел бы увидеть место, с которого Наблюдатели могут смотреть на долину.

– Мы отправимся теперь же, если ты готов. Я сам отведу тебя туда.

Теперь, когда он шел по туннелям, то испытывал совсем иные чувства, ничего не боясь. Теперь, когда он носил красную одежду, а рядом с ним шел Главный Наблюдатель, все двери открывались перед ними, а люди приветствовали его, когда они проходили мимо них. У входа в исследовательский центр их ждала Наблюдательница Оружия.

– Я хочу попросить прощения, – сказала она, опустив глаза. – Я не знала, кто ты.

– Никто из нас не знал, Наблюдательница, – проговорил Главный Наблюдатель и, протянув руку, коснулся ее деуса. – Но это не означает, что мы должны избежать наказания, ибо грех, совершенный невольно, все равно остается грехом. Ты будешь носить подавляющий в течение тридцати дней, и носить с радостью.

– Да, буду, – ответила она с лихорадочной готовностью, стиснув пальцы и широко распахнув глаза. – Через боль приходит ощущение.

– Да благословит тебя Великий Создатель, – сказал старик. И они пошли дальше.

– Ты покажешь мне, как работаешь? – спросил Чимал.

– Благодарю тебя за то, что ты просишь меня об этом, – ответила девушка.

Она привела его в большую круглую сводчатую комнату. На стенах ее были экраны, расположенные на уровне глаз. Наблюдатели сидели перед экранами, слушали с помощью наушников и иногда говорили что-то в микрофоны, висевшие возле их губ.

В центре комнаты возвышалась другая наблюдательная станция.

– Там сидит Старший Наблюдатель, – сказала Оружейница, указывая пальцем. – Он руководит нашей работой и ведет нас. Если ты согласен здесь сесть, я покажу тебе, что делать.

Чимал сел на пустой стул, и она указала на приборы:

– С помощью этих кнопок ты можешь выбирать участок, который пожелаешь. Их 134, и каждый имеет свой код, и Наблюдатель должен знать каждый код, чтобы получить немедленный ответ. Они изучают их годами, потому что знание должно быть безукоризненным. Хочешь взглянуть?

– Да. А есть здесь участок у пруда, под водопадом?

– Есть. Номер 67. – Она прошлась пальцами по кнопкам, и возник пруд, как будто рассматриваемый из-за водопада. – А чтобы слышать, мы делаем вот так. – Она включила еще одно устройство, и в его наушниках раздались чистые всплески воды и пение птицы, сидящей на дереве. Изображение было ярким и цветным. Можно было подумать, что смотришь на долину через окно в скале.

– Ваш прибор помещен на скале или внутри нее? – спросил он.

– Большинство помещено внутри, чтобы из долины они не были видны. Хотя, конечно, есть много скрытых внутри храмов. Вот, например. – Бассейн исчез, и появился Итцкоатл, спускающийся вниз по ступеням пирамиды под храмом. – Это новый Верховный жрец. Как только он был официально провозглашен им и верно сотворил молитву, принеся жертву, мы позволили солнцу взойти. Наблюдатели за солнцем говорят, что они всегда рады остановить солнце на день. Тогда можно хорошенько осмотреть его и подремонтировать.

Чимал был эанят контрольными приборами. Он наугад набирал номера и вводил их в машину. Казалось, приборы были разбросаны по всей долине, а один был даже вделан в небо и давал панораму всей долины сверху. Можно было усилить изображение и приблизить землю, хотя картина, конечно, не сопровождалась звуками.

– Там, – сказала Оружейница, указывая на изображение, – ты можешь видеть четыре высоких утеса, стоящие вдоль берега реки. Они слишком круты, чтобы на них можно было вскарабкаться...

– Знаю, я пытался...

– ... и на вершине каждого из них находится двойной телепередатчик. Они используются для наблюдения и контроля Коатлики в случае особых обстоятельств.

– Один из них я раньше видел на экране, – сказал он, нажимая кнопку. – Номер 28. Да, вот он.

– Как быстро ты запоминаешь код! – с благоговением сказала она. – Мне на это понадобились годы.

– Покажи мне, пожалуйста, еще что-нибудь, – попросил он, вставая.

– Все, что пожелаешь.

Они прошли в столовую, где один из работников настоял на том, чтобы они сели, после чего принес им напитки.

– Кажется, обо мне все знают, – сказал он.

– О тебе говорилось на утренней службе. Ты – Первый Прибывший, раньше ничего подобного не случалось, и все очень взволнованы.

– Что мы пьем? – спросил он, чтобы поменять тему разговора. Ему не слишком приятно было смотреть на ее белое лицо с благоговейно смотрящими глазами, глотающим ртом и слегка покрасневшими ноздрями.

– Этот напиток называется чай. Находишь ли ты его освежающим?

Он оглядел большую комнату, наполненную бормотанием голосов, постукиванием предметов для принятия пищи, и внезапно его поразила одна деталь.

– А где дети? Я не помню, чтобы мне попался хоть один ребенок.

– Мне об этом ничего не известно, – сказала она, и лицо ее еще больше побелело, хотя такое и казалось невозможным. – Если они есть, то находятся в месте, отведенном для детей.

– Ты не знаешь? Какой странный ответ. А ты сама когда-нибудь была замужем, Наблюдательница Оружия? У тебя есть дети?

Теперь лицо ее пылало. Издав сдавленный крик, она вскочила на ноги и бросилась прочь из столовой.

Чимал допил чай и вернулся к ожидавшему его Главному Наблюдателю. Он обьяснил ему, что случилось, и старик серьезно кивнул головой.

– Мы можем обсудить этот вопрос, поскольку все происходящее направляется Исследователями, Наблюдателей же подобные разговоры заставляют чувствовать себя запачканными. Они проводят свою жизнь в чистоте и жертвенности и стоят выше тех животных связей, которые существуют в долине. В первую очередь они – Наблюдатели, а уже во вторую – женщины, хотя более верующие вообще никогда не становятся женщинами. Они скорбят, потому что были рождены с женскими телами, которые смущают их и мешают исполнять то, к чему они призваны. Но вера их сильнее всего.