— У меня тоже такое бывало. Не раз Том выгонял меня с кухни, говоря, что от меня одни убытки.

Грейс вежливо улыбнулась.

— Пожалуй, я бы выпила вашего домашнего вина. Сухого белого, да?

—Оно не совсем сухое, но довольно сухое. — Миссис Джинти переводила взгляд с Эша на Грейс и обратно, намереваясь присоединиться к беседе, но когда ни тот, ни другая не дали повода, сказала: — Хорошо. Почему бы вам не ознакомиться с меню, пока я схожу за вином?

Она отвернулась, проверила, не нужно ли чего остальным посетителям, и исчезла в баре за дверью.

— Может быть, вы восприимчивы к определенной психической энергии, — сказал Эш, когда хозяйка скрылась за пределы слышимости.

— И что это значит? — На лице Грейс играла полуулыбка.

— Вы настроены на определенные умы.

— Например, ваш?

— Возможно. Вы можете оказаться латентным телепатом.

Она засмеялась:

— Я слышала о латентных гомосексуалистах, но латентные телепаты? Очень сомневаюсь.

— Люди обычно противятся такой мысли.

Ее озадачила убежденность в его голосе.

— Почему?

Эш пожал плечами:

— На то есть свои причины, даже если люди не знают о них.

— Вы имели дело с такими людьми?

В его улыбке не было юмора.

— Можно сказать так. Кстати, как чувствует себя преподобный?

Грейс уловила, что Эш хочет сменить тему, и решила не настаивать. В этом человеке было что-то загадочное, и она подумала, что прямые вопросы, касающиеся чего-то личного, вызовут лишь защитную реакцию. А может быть, здесь проявлялся его профессионализм — он приехал провести расследование для ее отца, и откровенность насчет себя не способствует выполнению этой задачи. И все же странно, какую близость она ощущала с этим человеком, несмотря на то, что только сегодня его встретила. Может быть, это телепатия, о которой он сейчас упомянул? Может быть, их умы «настроены на одну волну», и этим объясняется его восприимчивость? Грейс на время прогнала эти мысли.

— В последний год отцу стало нехорошо; его здоровье быстро ухудшалось — еще до смерти матери. Она часто писала мне, как беспокоится об отце. По иронии судьбы она сама... — Грейс замолкла, печально качая головой. — Естественно, после ее смерти ему стало еще хуже, а теперь... эти призраки. Они совершенно вывели его из равновесия. — Она снова наклонилась, сцепив руки на краю стола. — Дэвид, что у нас здесь происходит, в Слите?

Он не успел ответить, потому что жена хозяина поставила перед Грейс бокал белого вина.

— Именно это всем нам хотелось бы узнать, дорогая, — проговорила она, не стараясь понизить голос. Пожилая пара за столиком в другом конце зала с интересом посмотрела на них. — Все эти глупости насчет призраков и прочего, все ходят с вытянутыми лицами, и трудно с кем-нибудь культурно побеседовать. — Она безнадежно обвела рукой помещение. — И видите, как страдает торговля. Обычно в такие чудные вечера ресторан почти полон. И потом — этот ужасный случай днем.

Ее шея напряглась, и хозяйка чуть заметно покачала головой.

— Представляете, Грейс? Ролф Колдуэлл чуть до смерти не измолотил бедного юношу.

— Мой отец сейчас у матери Дэнни Марша, хотя не знаю, чем он сможет ее утешить. А полиция выяснила, почему Колдуэлл совершил такое страшное дело?

Теперь Розмари Джинти понизила голос и заговорщицки склонилась над столом:

— Я слышала, молодой Дэнни что-то сделал дочери Колдуэлла. Потому-то Рут и нет на работе вечером.

— Что вы имеете в виду, Розмари? — спросила Грейс. — Что именно он сделал?

— Вы сами понимаете, Грейс, вам не нужно растолковывать. Я всегда думала, что этот мальчик довольно безобиден — может быть, немного мрачноват, но в нем нет ничего плохого. Никогда бы не подумала, что он способен на такое.

— Он пытался ее изнасиловать? — пришел на помощь Эш.

Розмари искоса бросила на него жесткий взгляд:

— Я сказала только то, в чем его обвинят — то есть, если он останется жить.

— Он совсем плох? — спросила Грейс.

— Будешь плох — с проломленным-то черепом! — Ее передернуло, сцепленные на толстом животе руки пошевелились. — Колдуэлл содрал ему почти все лицо своим рубанком, и это вряд ли улучшило дело. Боже мой, для Дэнни, может быть, было бы счастьем теперь умереть, когда у него практически нет лица, а мозги, наверно, как картофельное пюре. Так вы уже посмотрели меню?

* * *

«Он ошибался, — понял Эш, пригубив арманьяк. — Грейс Локвуд — прекрасная женщина. Может быть, сыграли свою роль пламя свечей, вино, бренди, а недостатки — которых и так было мало — исчезли при ближайшем знакомстве. Знакомстве? Они не знакомы и дня. Что здесь происходит, Эш, что за чертовщина здесь происходит? Ее глаза, смотрящие на него, казались мягкими в приглушенном свете, и тем не менее проникали в него, словно желая узнать о нем больше, чем он был готов предложить. Длинными пальцами она держала чашку с кофе и улыбалась ему через стол».

— Вы задумались, — сказала Грейс и многозначительно добавила: — Опять.

Он извинился и тоже улыбнулся ей.

— В этом деле так много аспектов, не знаешь, на чем сосредоточиться.

— Ах, так вот вы о чем задумались.

Он улыбнулся еще шире, так что улыбка стала натянутой.

— На самом деле нет. Я думал, почему вы не замужем.

Если она и растерялась, то не подала виду.

— Почему вы так решили?

— Нет кольца. Да и вообще никаких драгоценностей, даже браслета. Мужья и приятели обычно на некотором этапе начинают дарить такие вещи.

— Я никогда не любила подобных украшений.

— Мужей и приятелей?

Ему понравился ее смех.

— Драгоценностей, дурачок. Если, конечно, им не несколько сотен лет. Что касается двух остальных, что ж, у меня было несколько из одной категории и ни одного из другой. Из какой именно — постарайтесь догадаться сами.

— Думаю, развод бросил бы тень на семью священнослужителя.

— Бросил бы, но бывали и такие случаи. Во всяком случае, это пришлось бы решать мне и моему мужу — если бы таковой был. В этом решении профессия моего отца не играла бы роли.

— Вы не религиозны?

— Нет, в том смысле, который вы вкладываете в это слово. Я верю кое во что, но не уверена, что это моя религия. А вы? Дайте мне угадать — я бы сказала, вы законченный атеист.

— Что привело вас к такому мнению?

— О, главным образом ваш цинизм.

— Он так быстро проявился?

— Вы излучаете цинизм, Дэвид. Он способствует вашей работе?