подстраивался под шаг Стивена. Когда тот заговорил, его голос звучал сдавленно:

– Есть ли причина, почему ты произнес это на публике, когда я не могу даже прикоснуться к тебе, не говоря уже о… не говоря уже о том, чтобы ответить как следует?

– Разумеется. Мне уже известно, что думает твое тело. Но я хочу услышать мнение твоего разума. Или сердца.

Стивен продолжил путь, опустив голову и засунув руки в карманы. Крэйн чувствовал его напряжение, не отставая ни на шаг.

– О боже, – наконец произнес Стивен. – Я жалок. Тебе прекрасно известно, что я весь твой, Люсьен, или, по крайней мере, должно быть известно. Ради всего святого, на мне даже есть твоя татуировка. Я отмечен на всю жизнь. И меня это пугает, я в ужасе. Понятия не имею, почему ты считаешь меня храбрым, тогда как я жалкий трус. Я слишком напуган, чтобы поверить в это, в нас, что мы можем быть вместе, потому что, если это не так, не думаю, что смогу это вынести, так что легче даже не начинать, но уже слишком поздно. – Он нервно сглотнул. – И дело не в том, что я тебе не доверяю. Я просто… изо всех сил пытаюсь поверить, что кто-то вроде тебя действительно может захотеть кого-то вроде меня. Нет, теперь моя очередь, позволь мне закончить. В отличие от меня, ты невероятно привлекательный и достойный мужчина. А я только и делаю, что беру у тебя…

– Нет, я не могу не вмешаться, потому что это полнейшая чушь. Черт возьми, Стивен, я практически ничего не могу тебе дать без борьбы. Меррик говорит, что вся твоя жизнь держится на гордости.

– Поблагодари его за меня. – Стивен зарылся пальцами в волосы. – В любом случае суть не в этом. И я уже даже не уверен, в чем она. О, адское пламя. Я люблю тебя, Люсьен. Не испытывай я этих чувств, не нервничал бы так сильно.

Крэйн сделал еще пару шагов, чувствуя, как светящаяся радость растекается по всему телу, и ему пришлось контролировать голос, когда он заметил:

– Нет, ты прав, ужасная идея – затеять этот разговор на публике. Полагаю, ты не способен сделать нас невидимыми?

– Ты, должно быть, шутишь, – ухмыльнулся Стивен. – Посмотри наверх.

Крэйн поднял взгляд и громко застонал, заметив сорок. Они сгрудились на фонарях, краях крыш и ограде, кружили в небе в поисках пристанища, некоторые приземлились перед Стивеном и Крэйном на тротуар, уставившись на них яркими глазами-бусинками.

– Что за… Ты не можешь их прогнать?

– Не вини меня, я их не призывал. – Стивен ухмыльнулся ему, знакомо скривив верхнюю губу. В его золотистых глазах зажегся свет, который заставил сердце Крэйна дрогнуть. – Подозреваю, что сейчас любое мое действие обернется тем, что я зажгу улицу, словно костер, и привлеку внимание практиков всей страны. Чувствую себя слегка взрывоопасным.

– Мы оба. Мне бы очень хотелось, чтобы ты попал ко мне в объятия прямо сейчас.

– Хочу поцеловать тебя, – произнес Стивен, поразительно настойчиво, учитывая, что они не были в постели, и теперь не только сердце Крэйна стучало в бешеном ритме. – Когда все это закончится, мы можем уехать? Опять в тот охотничий домик?

– Когда пожелаешь. Сколько мы там пробудем?

– Сколько ты хочешь?

– Всю оставшуюся жизнь. – Крэйн заметил, как округлились глаза Стивена. – А пока… как насчет двух недель?

– Согласен, – кивнул Стивен. – И… согласен.

– Боже, мой милый мальчик. Я люблю тебя. Думаю, я должен говорить это чаще.

– В любое время. – Голос Стивена слегка дрожал, а глаза блестели.

Послышался шелест крыльев, когда их догнала стая сорок, пять птиц приземлились на ограду, четверо слетели прямо перед ними на тротуар. Крэйн, не задумываясь, пересчитал количество и ухмыльнулся.

– Посмотри на них. Неужели этим проклятым созданиям знакома считалочка?

– Надеюсь, нет. Ведь девять – «готовься к  трауру».

Крэйн позволил тыльной стороне ладони коснуться руки Стивена.

– Я предпочитаю – девять – «к истинной любви приведет».

– О! Да, твоя версия мне нравится больше. – Стивен мягко толкнул графа плечом, легкое прикосновение, против которого не стал бы возражать ни один наблюдатель. – А вот и «Трейдерс».

Крэйн замедлил шаг, когда они подошли к квадратному кирпичному зданию.

– Хочу поскорее разобраться с этим делом. И, знаешь ли, я мог бы даже посочувствовать Пейтону, а от меня редко можно услышать подобные слова.

– Я тоже. Но держу пари, что мистер Троттер не разделил бы наших чувств. Люсьен, я хочу, чтобы ты отправился со мной в Хаммерсмит. Тебе не придется разговаривать с Пейтоном или даже становиться свидетелем его допроса, поскольку сомневаюсь, что это будет правильно, но я хочу, чтобы ты оставался рядом. И можешь стереть эту ухмылочку с лица. Я имел в виду, на случай крыс.

– Крыс? При чем здесь я?

Стивен пожал плечами.

– Ты был близким другом Харта. А я не знаю, как далеко это может зайти. Так что, прошу, сделай мне одолжение.

Крэйн поднял руку в знак согласия.

– Если ты настаиваешь на том, чтобы я не умирал ужасной смертью, полагаю, мне придется подчиниться.

Граф провел их в относительно прохладный холл и кивнул привратнику.

– Здравствуй, Артурс. Можешь подсказать мне адрес мистера Пейтона?

– Конечно, милорд, но не хотите ли поговорить с ним лично? Он обедает наверху.

Крэйн со Стивеном переглянулись.

– Правда? Вот это удача. Да, тогда мы пойдем наверх.

– Как ты теперь поступишь? – тихо спросил Стивен. – Оставайся здесь, если это для тебя слишком.

– Нет, я пойду с тобой. Так он охотнее согласится поговорить.

Они вместе поднялись по лестнице, Крэйн разрывался между жгучим отвращением к предстоящей работе и искушением отправиться в бар и заказать шампанское. Несомненно, он выбрал крайне неподходящее время, чтобы поднимать вопрос об их отношениях, но теперь… Ему больше не придется наблюдать, как боль и одиночество наполняют взгляд Стивена. Крэйн может отбросить подальше беспокойство о деньгах, страх ареста и тихую, постоянную тревогу по поводу одинокого будущего. Он сможет относиться к Стивену так, как тот того заслуживает, и, несомненно, Крэйн найдет способ сделать так, чтобы этот маленький негодяй каждую ночь сворачивался клубочком в графской постели, возвращаясь домой к нему, вместо того чтобы, не говоря ни слова, исчезать в ночи, отправляясь навстречу необъяснимым опасностям.

«Мой маленький маг. Мой».

Крэйн подавил желание присвистнуть.

– Ты напоминаешь кота, наевшегося сливок, – мягко заметил Стивен.

– Это будет позже. Столовая здесь.

Комната с маленькими окнами и мебелью из темного дерева выглядела особенно мрачной на фоне яркого солнечного света снаружи. Пейтон сидел в одиночестве, держа в руках газету. Он не выглядел счастливым, когда заметил приближавшегося к столу Крэйна.

– Водрей. О, прошу прощения, лорд Крэйн. – Он натянул привычную ухмылку. – И ваш маленький друг.

– Мы можем поговорить?

Пейтон пожал плечами.

– Если настаиваете. В чем дело?

– Наедине, пожалуйста, – уточнил Стивен.

– Я не испытываю желания говорить с вами наедине. – Пейтон демонстративно зашуршал газетой. – Я жду свой ланч.

Стивен коснулся руки Пейтона.

– Послушайте меня. Вы сейчас встанете и последуете за нами.

Пейтон тут же поднялся с места и пошел за ними, пока Крэйн вел их к одному из небольших кабинетов. Стивен зашел последним и запер дверь, а Пейтон удивленно моргнул, обнаружив себя в этом месте.

– Мистер Пейтон. Расскажите об Арабелле.