Джек уехал. Молли и Генри вернулись с прогулки отдохнувшими, и Фрина попросила их показать ей дом. Они только что переехали, некоторые ящики еще не были распакованы. Фрина решила, что это как раз самое подходящее занятие, чтобы отвлечь женщину от волнений.

– Молли, вам надо распаковать все эти ящики. Я пришлю Дот на подмогу, она отлично умеет раскладывать вещи. Я-то сама просто пихаю одежду в гардероб. Если дверцы закрываются – все в порядке. Но Дот сама аккуратность. Оставайтесь здесь, я ее мигом пришлю. И не волнуйтесь, все будет хорошо, обещаю. Слово даю. Получите завтра девочку назад. А пока надо это время пережить, до вечера мы все равно ничего поделать не можем. Кухарка принесет вам легкий ужин, и я настаиваю, чтобы вы его съели, даже если вам кусок в горло не лезет. Ночью вы должны быть в отличной форме, к тому же после первых трех кусочков вы наверняка почувствуете, что проголодались. Какая очаровательная комната! Вы сами выбирали обои?

Молли кивнула. Она очень гордилась этими обоями. Казалось, что прошло много-много времени с тех пор, как они переехали в новый дом, где надеялись жить счастливо. Фрина догадалась о мыслях женщины по ее взгляду.

– Вы снова заживете здесь счастливо, когда оправитесь от этого потрясения, – заверила она Молли, не поворачивая головы. – Когда я ночью встречусь с Кандидой, мне понадобится какой-нибудь знакомый предмет, чтобы вызвать в ней доверие. Что могло бы убедить ее?

– Мишка, – уверенно сказала Молли. – Кандида этих похитителей заставит поплясать, раз у нее нет мишки! Пойдемте. – Она повела Фрину наверх, где располагались детские.

Малыша Александра отправили погостить к бабушке, которая в нем души не чаяла. Его комната, стены которой были расписаны зайчиками, была пустой, но чувствовалось, что ее покинули совсем недавно. А комната Кандиды казалась давно опустевшей. Сразу было ясно, что ребенок, который спал в этой голубой кроватке, носил вот эту пижамку и играл с этими игрушками, пропал, а не просто уехал на денек-другой. Молли, с трудом сдерживая себя, схватила мишку с кровати.

Фрина вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Нельзя испытывать терпение этой женщины. Она подняла мишку и посмотрела на него. Некогда это был настоящий Винни-Пух из золотистого плюша, но на протяжении нескольких лет он испытал все превратности любви и ныне был слегка помят жизнью. Одно ухо было аккуратно пришито, а лапы держались непрочно. Пищалка больше не работала, а из-за швов на мордочке, появившихся после одного несчастного случая, улыбка его стала чуть кривоватой. Этот мишка обладал огромным, пусть и несколько простоватым очарованием, и Фрина понимала, почему Кандида прониклась к нему такими симпатией и любовью. Может, у него и были опилки в голове, но пушистое тело отличалось выразительными формами, приобретенными в результате многолетних детских объятий. Фрина сначала тоже обняла медведя, а затем сунула его под мышку.

– Принимайтесь за коробки, – велела она Молли. – О мишке я позабочусь.

Она прошествовала в гостиную, где Генри снова принялся было расхаживать из угла в угол.

– Дот, не могла бы ты помочь госпоже Молдон? Она наверху, распаковывает вещи. Говори с ней о новом доме, о малыше Александре, обо всем, что придет тебе в голову, но только не ходите в комнату Кандиды.

Дот послушалась. Из кухни распространялся аппетитный аромат готовящегося омлета и тостов. Генри взял у Фрины мишку и обнял его. Фрина посмотрела на его лицо и вышла: пусть медведь совершит свое волшебство.

Она позвонила домой. Трубку взяла госпожа Батлер.

– Господин Батлер достал ту краску, которую вы просили, мисс, но сказал: чтобы наносить ее, вам понадобится камера от футбольного мяча. Вот пошел покупать.

– Отлично. Он настоящее золото, надеюсь, что вы с ним очень счастливы.

– А ваши два шофера поджидают вас с кипами журналов, говорят, вы просили их купить.

– И это хорошо. Велите им подождать возвращения господина Батлера, а потом привезти всю добычу к Молдонам. Они не сказали, нашли ли они веревку?

– Вот господин Берт, мисс, предаю ему трубку.

Берт, не привыкший обращаться с телефонами, заорал что есть мочи:

– Это Берт, мисс. Мы нашли веревку.

– Отлично, только говорите потише. Она была там, где я и предполагала?

– Да. Это Сес ее нашел, и еще гору камней. Похожи на те, какими мостят дороги. Позже мы посмотрим, где ведут работы. А на веревке и впрямь есть следы крови. Похоже, ею кого-то связывали. Пятна повсюду. А под камнями нашлась куча всяких вещичек.

– Каких еще вещичек?

– Леденцы, игрушки, карточки от жвачки, оловянные солдатики. Кто-то их покрасил белой краской, так что получились юбочки.

– Ага, – удовлетворенно произнесла Фрина. – Вот, значит, как. Я говорила вам в последнее время, какие вы бесценные помощники?

– В последнее время – нет. Но я передам ваши слова Сесу. А теперь о том старикашке и девушке: неудивительно, что она гналась за ним по тропинке. Мошенник стянул ее одежду. Пройдоха коп считает, что это смешно. Пришлось пожертвовать десятью фунтами, чтобы расшевелить его. Ничего?

– Считайте, что купили его по дешевке, – успокоила его Фрина. – Привезите сюда краску и футбольную камеру как можно скорее. Игра уже началась, Берт, надеюсь вернуть Кандиду до завтрашней ночи, а там посмотрим. Вы же продолжайте поиски: отыщите, где идут дорожные работы. До скорого. Пока.

Вешая трубку, Фрина услышала, как Берт спросил:

– Что мне теперь с этой штуковиной делать?

Берт и Сес приехали через час на своем новеньком такси. Омлету и трубочкам с джемом (поскольку в доме не нашлось кокосовой стружки) уже было воздано должное. Молли Молдон так увлеченно рассказывала Дот, как ей удалось по дешевке купить новый ковер, что даже не услышала, когда позвонили в дверь. Шоферы вошли с краской, резиновой грушей и охапкой иллюстрированных журналов. Фрина помахала им ножницами.

– Входите, я как раз нарезаю бумажки, чтобы сошло за пять тысяч фунтов. Положите журналы на диван, – велела она, и Берт послушно опустил свой груз. – Это Генри Молдон, летчик. Ну, расскажите мне про вашего странного полицейского.

– Доброго здоровьица, – прорычал Берт, который недолюбливал капиталистов. Он взял неуверенно протянутую ему руку и потряс ее.

Генри Молдон выглядел значительно лучше, чем два часа назад, но затаившееся в его глазах отчаяние заставило Берта пересмотреть свое отношение к этому «куркулю».

– В конце концов, он не виноват, что выиграл эти деньги, – объяснял позже Берт Сесу. – Бедняга был как в воду опущенный. Сидел, вцепившись в плюшевого медведя. Небось дочкина игрушка.

Берт проникся расположением к хозяину дома и, как мог, пытался развеселить его. Он так забавно рассказал о полицейском, что заставил-таки улыбнуться убитого горем летчика. Фрина привязывала по настоящей банкноте снизу и сверху каждой пачки своих фальшивых ассигнаций, а сверху не поскупилась положить целую пачку настоящих пятифунтовых купюр. Все банкноты убрали в холщевый мешок. После этого в доме повисла напряженная тишина.