Пришел Прокоп – кипел укроп, ушел Прокоп – кипит укроп.

Как при Прокопе кипел укроп, так и без Прокопа кипит укроп.

У Фили пили – Филю же и побили.

Были у Мокея четыре лакея, а ныне Мокей сам лакей.

Рапортовал, да не дорапортовал, а стал дорапортовывать, зарапортовался.

Полчетверти четверика чечевицы без червоточины.

Вот топор, вот топорище, вот тут кнут, вот кнутовище.

С вишен галок поп пугая, в саду увидел попугая. Ты, поп, галок попугай, попугая не пугай.

Бык тупогуб, тупогубенький бычок, у быка бела губа была тупа.

Козел-мукомол кому муку молол, а кому не молол. От того, кому молол, получал ватрушки, от того, кому не молол, получал по макушке.

Редиска редко росла на грядке, грядка редко была в порядке.

Не тот глуп, кто на слова скуп, а тот глуп, кто на дело туп.

Сорок мышей несут по сороку грошей,

А две мыши поплоше несут по два гроша.

Наша река широка, как Ока! «Как, как Ока?» Так, как Ока!

!!! Подберите себе скороговорочный рассказик с учетом индивидуальных недостатков голоса и речи. С помощью этих рассказов мы не только продолжаем тренировать дыхание, опору звука, артикуляцию и дикцию, но и развиваем умение преодолевать многоударность, с помощью разнообразия интонаций выявлять логику, действовать словом, общаться, увлекая слушающих своими подтекстами и намеками. Придумайте образ рассказчика, определите действенные задачи и исполните текст наизусть в вымышленных обстоятельствах со своим отношением к происходящим событиям:

* * *

Маланья-болтунья болтала, что всех скороговорок не перескороговоришь, не перевыскороговоришь, что не скажешь: на дворе трава, на траве дрова – раз дрова, два дрова, три дрова, не вместит двор дров – дрова выдворить. И не скажешь: тридцать три корабля лавировали, лавировали, да не вылавировали. Однако прыгают на языке скороговорки, как караси на сковородке. Значит, Маланья-болтунья зря болтала, что всех скороговорок не перескороговоришь, не перевыскороговоришь.

* * *

Береги честь смолоду, а то была у Фрола – Фролу на Лавра наврала, пойдет к Лавру – Лавру на Фрола наврет, ведь язык без костей и от лжи не краснеет, без того красный. У злой Натальи все люди канальи, а еще говорит: «Не тот, товарищи, товарищу товарищ, кто при товарищах товарищу товарищ, а тот, товарищи, товарищу товарищ, кто без товарищей товарищу товарищ». Береги честь смолоду.

* * *

В четверг, четвертого числа в четыре с четвертью часа шли три попа, три Прокопия попа, три Прокопьевича. Шли, шли, вдруг перед ними река – широка, как Ока. А на том берегу стоит поп на копне, колпак на попе, копна под попом, поп под колпаком. Увидали попы, рты раскрыли попы, закричали попы, побежали попы. У страха глаза велики, пуганая ворона куста боится.

* * *

От топота копыт пыль по полю летит – едет баба из города, везет вестей с три короба: мол, съел молодец тридцать три пирога с пирогом, да все с творогом; мол, пришел Прокоп кипятить свой укроп; мол, супруги Пото играли в лото. От топота копыт пыль по полю летит. Кто переносит вести, тому бы на день плетей по двести.

* * *

Языком не расскажешь, так и пальцем не растычешь. Нечего руками рассуждать, коли бог ума не дал. Речь умом красна. А если язык шепеляв, то и поговори скороговорочку за скороговорочкой: тридцать три корабля лавировали, лавировали да и не вылавировали; у нас на дворе – подворье погода размокропогодилась; сшит колпак не по-колпаковски, вылит колокол не по-колоколовски, нужно колпак переколпаковать, перевыколпаковать, нужно колокол переколоколовать, перевыколоколовать, нужно все скороговорки перескороговорить, перевыскороговорить, и тогда так заговоришь, словно реченька зажурчишь.

* * *

В четверг, четвертого числа в четыре с четвертью часа два дровосека, два дровокола, два дроворуба говорили про Ларьку, про Варьку, про Ларину жену, что у них на дворе трава, на траве дрова: раз дрова, два дрова, три дрова, не вместит двор дров, дрова выдворить давно пора. А Варька с Ларькой все хиханьки да хаханьки, хиханьки да хаханьки, как детишки махоньки, и не собираются дрова со двора выдворять.

* * *

Как на горке, на пригорке стоят тридцать три Егорки. Стоят да на соседний двор поглядывают. А на дворе трава, на траве дрова, раз дрова, два дрова, три дрова… Не вместит двор дров – дрова выдворить. Бросились Егорки с горки дрова таскать. Где вместе возьмутся – толку добьются.

* * *

Тень, тень-потетень, выше города плетень. Слушайте, кому не лень, сказку небылицу про красную девицу Маланью-болтунью, что молоко болтала, выбалтывала, да не выболтала, а дала Ромаше сыворотку из-под простокваши. Но Ромаша себе на уме: ел не ел, а за столом посидел – по усам текло, да в рот не попало. Вот вам сказка, а нам бубликов связка.

Звуковая оболочка слов создает разнообразные экспрессивные оттенки, нарушающие привычный автоматизм восприятия речи. Звуки могут иметь свой характер, настроение. Их эмоциональная насыщенность может доставлять эстетическое удовольствие. Звук сам по себе является носителем экспрессии. Экспрессивность по природе своей коммуникативна, мотивирована действием.

«Речь человека есть движение, действие. Каждый звук, как гласный, так и согласный, невидимо заключает в себе определенный жест ‹…› Жесты эти различны между собой так же, как и сами звуки. Звук „а”, например, заключает в себе невидимо жест раскрытия, принятия, отдачи себя впечатлению, приходящему извне, жест изумления, благоговения. ‹…› Жест „у”, напротив, стремиться закрыться, замкнуться от внешнего впечатления. Он настораживает сознание, в нем живет страх. ‹…› Звук „м”, например, углубленно, медитативно проникает в явление, постигая его сущность.‹…› „Н”, напротив, касается впечатления легко, скользит по его поверхности, не проникая в него глубоко. Оттенок иронии живет в жесте „н” ‹…› Гласные звуки интимнее связаны с внутренней жизнью человека, с его душевными переживаниями, чувствами, симпатиями, антипатиями. Звуки же согласные отражают в себе, в своих жестах, мир внешних явлений. В них в далекие времена человек подражал этим явлениям сначала в жестах, потом в звуках ‹…› Будучи пробужденными в вашей душе, они проникают в самый звук вашего голоса и делают вашу речь содержательной, живой и художественной».

М. Чехов. «Об искусстве актера»

Важной стороной оформления устной речи является также ее звуковое единство. Орфоэпия (от греч. orthos – «правильный» и epos – «речь») – особый раздел лингвистики, который устанавливает произносительные нормы современного языка. Диалектная база русского литературного произношения – московский говор. Для предупреждения типичных речевых ошибок обращайтесь к орфоэпическому словарю.