— Меня уже ничто не шокирует, — усмехнулся он. — И что же это?

— Мы должны стать любовниками.

Красавец канадец уставился на нее разинув рот.

— Пожалуй, я поторопился с выводами насчет шока, — еле слышно сказал Дэвид. — Я угодил в кроличью нору. И с минуты на минуту появится Безумный шляпник[2].

Несмотря на его изумление, Джейн видела в нем вспыхнувшее жаркое желание. Она была рада подтверждению, что потрескивающая сексуальная энергия, проскакивающая между ними, когда они касались друг друга, исходит не только от нее. Обоюдное желание смягчает смущение от сделанного ею предложения мужчине, который в обычном смысле слова незнакомец.

Но он не был незнакомцем, вовсе нет. Все фибры ее существа отвечали ему, и желание было не только физическим. Со смерти Филиппа она была одинока до глубины души и теперь жаждала тепла и доброты Дэвида. Не как замену Филиппу, но потому что она хотела самого Дэвида, даже если это будет всего одна ночь.

Легче говорить о магической Ситуации.

— Копье и чаша — древние символы плодовитости, — сказала она. — Мужчина и женщина уравновешивают друг друга. Вместе они создают новую жизнь. Не случайные мужчина и женщина сходятся для этой миссии.

Она положила руку на его щеку, чувствуя шероховатую щетину. Какой он мужественный и несказанно притягательный!

Моя интуиция подсказывает, что если мы собираемся вернуть чашу, мы должны соединиться, чтобы создать силу более мощную, чем сумма наших индивидуальностей.

— Но я не могу этого сделать, — горестно сказал он.

— Простите, я не подумала. У вас есть жена или возлюбленная?

Похолодев, Джейн убрала руку, скрывая боль разочарования. Это личное, а решать надо более серьезную проблему. Им нужно соединиться, чтобы остановить Кригера.

— Моя подруга в Галлифаксе разорвала отношения, когда я решил вступить в ВВС Британии. — Он нежно погладил ее по волосам. — Но… я пилот из провинции, а вы леди, можно сказать, почти богиня. И мы едва знаем друг друга.

— У меня такое чувство, что я хорошо вас знаю, Дэвид, — мягко сказала Джейн, скользнув ладонью по его руке. Он вздрогнул от ее прикосновения. — Нас свели вместе для великой миссии, наши умы и души встретились. Думаю, что нашим телам тоже надо соединиться. Времени мало, и ничто не увеличит наши силы быстрее, чем занятие любовью.

Поймав ее руку, он поцеловал ее пальцы.

— Так это любовь? Столь быстро?

— Я не намерена влюбляться до конца войны, — сказала она, не в силах скрыть горечи. — Но это не означает, что то, что произойдет между нами, не будет честным и искренним.

— Вы кого-то потеряли? — тихо спросил он.

— Жениха. — Она закрыла глаза, отгоняя жгучие слезы. — Он был лучшим другом Джейми. Тоже летчик-истребитель, но не такой везучий, как вы и Джейми. Он погиб за два дня до нашей свадьбы.

— Простите. — Дэвид наклонился и поцеловал ее с чувством человека, много раз видевшего, как горящие машины друзей падали на землю. — Если вы хотите честности, что ж, знайте, вы самая поразительная женщина, какую я встречал.

На этот раз поцелуй его стал глубже, и ее рот приоткрылся под его губами.

— И самая желанная, миледи Джейн, — выдохнул он. — И если вы желаете, чтобы я служил вам своим телом, я сделаю это с благоговением и благодарностью.

Всхлипнув, она притянула его в объятия. Лед внутри ее таял, а потом и вовсе исчез, когда белая вспышка желания смыла все сомнения и неловкость. Смутно Джейн сознавала, что это дар чаши: страстная интерлюдия, дарующая им радость, выкует мощное оружие.

Их поцелуи стали жарче, и они начали торопливо освобождать друг друга от одежды. Когда его летная куртка и рубашка полетели в сторону, Джейн провела руками по его спине. У него было красивое тело, стройное и мускулистое.

— Все канадские мужчины такие восхитительные? — пробормотала она.

— Понятия не имею, — усмехнулся он, — но гарантирую, что все покраснели бы от такого эпитета. — Его губы скользнули вниз по ее шее. — Все женщины из клана Хранителей так красивы?

— Те, кому плохо удаются иллюзии, — поддразнила она. — Возможно, я выгляжу совсем иначе, чем вам кажется. Может быть, на самом деле я костлявая, с торчащими зубами и плохой кожей.

— Не имеет значения, — сказал он, и они оба рассмеялись.

Она была рада, что их объединят смех, а не только вожделение.

— Вы можете одурачить мое зрение, но не осязание, — парировал он, наклонившись к ее груди. — Это не иллюзия.

Джейн восхищенно задохнулась от прикосновения его губ к ее груди, от ощущения его кожи. Она наслаждалась его запахом, его поцелуями, его радостным исследованием, ее тела. Ее энергетическое поле раскрывалось, как цветок, принимая его, так что их души могли соединиться.

Дэвид инстинктивно понимал, что именно доставит ей удовольствие. Джейн использовала собственную интуицию, чтобы тем же ответить на это понимание. Они слились с интенсивностью, в которой сгорали все тревоги войны, перевернувшей вверх дном их мир. В этот краткий час ничто не имело значения, только радость и интимность, глубже которой она не знала.

Они достигли кульминации одновременно, могущественная сила кружила вокруг и пронизывала их, сливая две индивидуальности в единое оружие добра и света. Потом они медленно спустились с вершин блаженства, тяжело дыша в объятиях друг друга.

Свет ламп из кухни осветил лицо Дэвида и его тело, когда он повернулся на бок и подтянул повыше Одеяло. Чаша сделала хороший выбор, когда призвала служить ей этого мужчину.

Джейн обняла его за талию, касалась коленом. Она знала, что близость будет короткой, и это делало ее еще более драгоценной.

— Эта ночь слишком коротка, — пробормотала она.

Его рука сжала ее спину.

— Я знаю. Но я никогда не забуду это, не важно, как долго я проживу, миледи Джейн.

— Почему вы называете меня «миледи Джейн»? — полюбопытствовала она.

— Потому что это вам подходит, — с иронией улыбнулся он. — Плюс, если мы отправляемся на поиски Грааля, рыцари и леди, похоже, весьма кстати.

Улыбнувшись про себя, она сказала:

— Лучше попытаемся поспать в оставшееся время. Мы должны отправиться на рассвете. По моим предположениям, у нас есть двадцать четыре часа, потом чаша будет вне досягаемости. А возможно, и меньше.

— Может быть, стоит уехать сейчас?

Она покачала головой:

— Требования затемнения не позволяют ему ехать быстро. Фары, светящие в полную силу, привлекут слишком много внимания. У нас будут такие же ограничения, так что лучше отдохнуть. Нам это нужно.