А дальше произошел счастливый случай, те самые «несколько минут везения», которые могут перевернуть жизнь любого человека: Михайлов получает приглашение в «Локомотив», где обретает неплохую игровую практику Он находится на виду у всей хоккейной Москвы. Уже в зрелом по понятиям хоккея тех лет возрасте, в 23 года переходит в ЦСКА. Говорят, что великий Тарасов сначала не верил в этого новичка. Но терпение и труд, которые особенно ценны в хоккее, превратили обычного с виду игрока в звезду мирового масштаба. «Михайлов боец, каких мало» — эта фраза Тарасова стала нарицательной.

Затем в ЦСКА пришел Владимир Петров, начинавший в «Крыльях» и отыгравший за эту московскую команду с 1965 по 1967 год. Армейцы играли со свердловским «Автомобилистом». Травмированный накануне на тренировке Михайлов не мог выступать во всю силу, и Анатолий Владимирович выпустил вместо него Петрова. Тот забил две шайбы. Тогда Тарасов решил, что поставит двух новичков в новое молодежное звено. «Обаяние Петрова как раз и состоит в том, что избыток своих достоинств он нес легко, естественно. На льду он был уверен в своей непобедимости. Если Харламова невозможно было заставить высказаться на собрании, то Петров, внимательный к любому высказыванию, — всегда готов был выступить, обострить полемику. Харламов же обычно только улыбался запальчивости партнера», — вспоминал Леонид Трахтенберг.

В первом для Харламова полноценном сезоне в большом хоккее претерпела изменения формула розыгрыша чемпионата. В первой и во второй лигах выступали по 12 команд. По итогам двух кругов определялась шестерка лучших клубов, которая разыгрывала между собой медали. Остальные шесть коллективов объединялись с двенадцатью командами второй лиги и разыгрывали места с 7-го по 24-е.

В первом круге армейцы привычно опередили всех соперников, правда, оторвались от спартаковцев всего на два очка. «Химик», замыкавший тройку лучших, отстал от армейцев на десять очков. Было понятно, что золото чемпионата разыграют между собой ЦСКА и «Спартак».

Осенью, с началом нового сезона, Харламова определили в молодежную тройку. Играл он со Смолиным и Блиновым. К тому времени Смолин, которого «по юношам» называли «кудесником», начал постепенно снижать обороты. Валерий, наоборот, в новой для себя тройке «расправил крылья», раскрепостился так, что стал ее лидером.

Анатолий Владимирович Тарасов понимал, что ему в придачу к двум возрастным тройкам нападения необходимо создать ударное молодежное звено, которое с неизбежным уходом из большого хоккея зрелых мастеров должно было закрепиться на первых ролях в ЦСКА и сборной СССР. Уже ушел из большого хоккея Локтев, затем Альметов. На очереди был Александров, игравший как раз в тройке с Петровым и Михайловым. Тарасов думал, кого после его ухода определить третьим к паре Михайлов — Петров. Решил попробовать с ними в сочетании взрывного на льду Валерия Харламова.

«Сказать, что у нас сразу же установились с ним дружеские отношения, такого не было. Потому что мы были старше. Когда его вернули из Чебаркуля, то Тарасов сразу поставил Валерку к нам. Вот отсюда уже начинается наша дружба. Мы уже играли, мы имели опыт. А он опыт приобрел, когда играл в Чебаркуле. Нашей задачей было в то время закрепиться в основном составе. Да, мы играли, но сказать, что мы были основными игроками, нельзя. Нас то ставили, то не ставили. А когда пришел Валерка, нас всех объединило желание закрепиться в основном составе великой команды. Закончил тогда Александров, который получил травму. Но осталось звено Фирсов — Полупанов — Викулов, звено Моисеев — Ионов — Мишаков. Постепенно мы стали выходить третьим звеном. Так образовалась наша тройка. Когда мы вместе первую игру сыграли с “Торпедо”, с этого и началось становление нашей тройки», — признался в беседе Борис Михайлов.

— Чем руководствовался Анатолий Владимирович, соединяя вас в одну тройку? — спрашиваю у лучшего бомбардира в истории отечественных чемпионатов.

— У Тарасова было потрясающее видение того, кто с кем должен играть. Он же не поставил к нам Смолина или Ноздрина, а вытащил из Чебаркуля Харламова. Тарасов не просто так создавал тройки. Он чувствовал игроков, давал им развиваться. И он почувствовал, что с Валеркой мы можем играть на более высоком уровне. Он говорил, что главное закрепиться в основном составе ЦСКА и рассматривать перспективы играть в сборной. Тарасов одинаково с уважением относился ко всем игрокам. И так же одинаково ругал тех, кто что-то не выполнял. Что старшего, что младшего. Он повторял: во время тренировочного процесса нет игрока-ветерана, есть равный игрок, а в быту ты должен ветерана уважать. И отношение к Валерке сначала было как к молодому. Потом уже появились уважение, любовь как к игроку. Потому, что мы все показывали достаточно высокое мастерство. Не просто же так он нас включил в состав национальной сборной.

Когда Харламов попал в тройку к Петрову и Михайлову, они уже были мастерами спорта, чемпионами СССР. Он же был перворазрядником. Но оба играли на новичка без лишних слов, без упреков. Когда он забывал по неопытности вернуться назад и отработать в обороне, спешили на помощь защитникам. Терпеливо ждали паса, к которому Харламов, особенно после града шайб в Чебаркуле, поначалу особо не тяготел. Говорили ему в перерывах: «Ты, Валера, конечно, играй, как привык, но иногда и на нас поглядывай, не забывай искать нас на льду».

Как уже говорилось, первая полноценная игра будущей первой тройки состоялась в Горьком против «Торпедо» 30 октября 1968 года. Тогда расклеился весь ЦСКА. Не шла игра ни у звена Петрова, ни у других нападающих московского клуба: армейцы впервые за долгое время не забросили в ворота соперников ни одной шайбы, уступив со счетом 0:1. «Наша тройка родилась в один прекрасный, хотя и горестный для ЦСКА день, создана она была, как все знают теперь, надолго, хотя я соврал бы, если бы сказал сейчас, что догадался об этом в день первого же матча, — писал в своей биографии Валерий Харламов. — Тот первый матч, сыгранный в Горьком, армейцы, напомню, проиграли с футбольным счетом 0:1, все наши могучие форварды, ведомые находящимся в расцвете сил Анатолием Фирсовым, так и не смогли тогда поразить ворота Виктора Коноваленко, и мне, откровенно говоря, подумалось, что первый матч нового звена окажется и последним: Анатолий Владимирович Тарасов может решить через два дня попробовать проверить новую тройку».

«Проиграли? Ну и что? Молодежное звено виновато в этом меньше всех. Смешно говорить о “коме” — испечен аппетитный, дразнящий запахами блин. Попробуете — убедитесь», — заявил позже Анатолий Тарасов, защищая хоккеистов тройки Петрова. Разбивать их звено он не стал. Был уверен, что себя еще проявят. Непременно проявят. Постепенно дело наладилось.

Так в октябре 1968 года Тарасовым и было создано звено Михайлов — Петров — Харламов. Первая тройка. Тройка «А», более десятилетия наводившая ужас на защитные редуты соперников. «Когда я попал в тройку, у меня, по существу, был только один козырь — неплохая и, как говорили тренеры, нестандартная обводка. Всему остальному предстояло учиться — игре в обороне, добиванию шайбы, нацеленности на ворота. Именно Володя и Борис сделали меня Харламовым, ибо они дополняют меня во всем», — очень точно сказал о своих партнерах на льду Харламов.