А якорение — это выработка условных рефлексов. Собаку Павлова помнишь? Условные и безусловные рефлексы. Человек гораздо адаптивнее собаки, он быстрее учится. И я прямо во время заседания ставлю судье условный рефлекс на определенный якорь. Вот пример. Однажды мой адвокат опоздал на заседание из-за пробок. Судья был зол. А эмоция — это всегда подарок! B моменты его злости я сжимал кулак, который у меня лежал на столе, и незаметно хмурился. А когда судья отходил, я распрямлял кулак и на столе лежала моя ладонь, которой я едва заметно поглаживал-похлопывал стол — успокаивал. Судья этого впрямую не видел и не осознавал, потому что вообще не смотрел на меня: я для них — ноль, мальчишка, тихий помощник… Но боковое зрение человека все отмечает! У судьи сразу установился рефлекс «кулак-злость», «ладонь-умиротворение». И дальше я уже стал рулить его эмоциями. Когда выступали оппоненты, я сжимал кулак, и судья начинал раздражаться, злиться на этих идиотов, несущих невесть что. А когда выступал мой адвокат, судья моментально успокаивался, потому что я поглаживал стол.

Есть еще такой прием, как маркирование. На одном процессе, связанном с признанием местных выборов недействительными, у нас был сильный оппонент — председатель местной избирательной комиссии. Именно его аргументы были самые опасные для нас. И в своей речи он сказал, что задачей избиркома является, в том числе, недопущение к выборам «разных фашистов». Люди это запомнили. А я использовал — на следующий день мой адвокат в своей речи намеренно и несколько раз произнес «фашист», «фашисты». При этом он на каждом слове ставил маркер — то есть во время произнесения слова он незаметным жестом, глазами, кивком головы, поворотом корпуса указывал на председателя избиркома. И у людей в зале, и у судьи непроизвольно установилась ассоциативная связь между этим сильным и отрицательно окрашенным словом и нашим оппонентом. Никто, конечно, его не назвал бы фашистом в ответ на прямой вопрос, но… Но подсознательная ассоциативная ниточка между этим человеком и «чем-то очень нехорошим» протянулась. Вот так, элементарным приемом, который известен любому студенту, изучающему азы НЛП, мы убрали своего главного соперника! Все его дальнейшие доводы уже всерьез не воспринимались.

Есть еще такой прием — «внутреннее согласие». Вот я тебе задам ряд вопросов, а ты не вслух, а мысленно, сам себе давай на них ответ. Какого цвета кровь?.. Какого цвета огонь?.. Марс — какая планета?.. Цвет спелой моркови?.. На какой цвет переходят дорогу?.. Девяносто процентов людей на последний вопрос первым делом отвечают по уже наработанной схеме — «красный». И только потом спохватываются, потому что ошибка очевидна. А если ответ не так очевиден?.. В речи адвоката можно сделать несколько бесспорных утверждений, на которые судья внутренне скажет себе «да». «В ходе судебных заседаний, которые длились пять дней, мы провели довольно большую работу, дело это непростое, доводы обеих сторон заслуживают внимания…» На каждое из этих утверждений судья внутренне соглашается, потому что все они — правда. Затем забрасывается некоторое выгодное нам утверждение, на которое судья тоже машинально говорит себе «да».

Причем во время речи адвоката я не просто так сижу, а отзеркаливаю судью — чуть-чуть и едва заметно киваю. Это моя главная работа во время заседания — устанавливать раппорт, то есть эмоционально-доверительный контакт между нашей стороной и судьей. Что бы ни говорил судья, я своим телом и едва заметными жестами и кивками даю ему положительную установку. Даже если судья говорит что-то против нас! Здесь гораздо важнее другое — у судьи подсознательно складывается убеждение: эта сторона процесса его понимает. Раппорт установлен!.. Я вообще большой специалист по тому, как моментально вызывать доверие у незнакомых людей. Есть очень простые методики…

— То есть логическая и юридическая часть процесса — на адвокате, а на тебе — эмоциональная?

— Да. Мы работаем тандемом. Судья ведь не логическая машина, он теплый и мягкий человек со своими эмоциями и заморочками. И значит, им можно управлять. Через его заморочки… Я вот недавно отметил, что 90 % времени судья на процессе сидит, повернувшись корпусом к нам. То есть слушает он практически только нашу сторону! Это моя профессиональная победа.

— Ты говорил еще про эриксоновский гипноз.

— Да. Очень действенная вещь. Эриксоновский гипноз — это не обычный гипноз. Это вот что. В речь адвоката вкрапляются не связанные друг с другом логикой определенные слова, которые адвокат выделяет интонационно. И происходит следующее явление, которое впервые открыл Эриксон, — выделяемые слова не анализируются мозгом по отдельности, а подсознательно сцепляются друг с другом. И создают свой, параллельный настрой.

Здесь я должен пояснить читателю, что имеется в виду. Для этого прочтите нижеследующий текст. А потом просто посмотрите на него.

«Наша водочная корпорация, идя на поводу у общественности, заявляет: несмотря на то, что мы производим только высококачественную водку, это вовсе не говорит о том, что водка — безопасный напиток. Вовсе нет. Было бы ошибкой сказать, что спиртное приносит организму пользу. Напротив, цирроз печени, болезни сердца, общая деградация организма и личности — вот последствия неумеренных возлияний. Подростки, о здоровье которых заботится наша корпорация, должныусвоить: пить водку— это значит шагать в пропасть. Больше водки — больше проблем. Как ошибаются те, кто думает, что водка — это радость; те, кто полагает, что без водки нет отдыха. Мы призываем к здоровому образу жизни. Пейтеморковный сок. Водкуне пейте. Во всяком случае, до тех пор, пока вам не исполнится 18 лет. Говорят, водка — символ мужественности. Забудьте об этом!»

Поняли?.. Считайте, что выделенное полужирным курсивом — интонационное выделение. В этом случае сознание не будет воспринимать скучное бубнение, а подсознание непроизвольно будет акцентировать внимание сознания на словах с интонационным выделением, выстраивая их в одну смысловую линию.

— Ну и насколько успешно работает ваш психологически-адвокатский тандем? — спросил я Диму.

— Можешь не верить, но с тех пор, как мы работаем вместе, мой адвокат поднял свою ставку вдвое, потому что не проиграл ни одного процесса. Хотя — смотря что считать проигрышем. Вот, скажем, мы защищали позицию журнала, который опубликовал рекламу алкоголя. Этого делать нельзя, и по-любому светил штраф. Но можно заплатить штраф в 400 МРОТ, а можно в 800. Обычно все платят 800. А наш подзащитный заплатил 400. Это победа или проигрыш?

Победа, друг мой Дима! Конечно, это победа. Метод работает. Но какое отношение он имеет к рекламе?

Никакого.

Потому что НЛП — это раппорт. То есть незримый диалог между ведущим и ведомым, в котором манипулятор отрабатывает реакции манипулируемого, выдавая на каждую адекватный ответ. А как может реагировать на клиента реклама? Никак она не может реагировать. Реклама — мертвая и глупая вещь. Она не может отзеркалить человека. Она не может подстроиться к нему по дыханию. А уж если вспомнить, что все люди разные (аудиалы, кинестетики и пр.) и на разные раздражители реагируют по-разному, становится ясно, что невозможно, используя принципы НЛП, придумать рекламу, одинаково хорошо действующую на всех.