– Настя, не горюй, нам бы их проблемы, – сказала Лена, успокаивая подругу, Настю сейчас любая глупость может раздражать.

Но Настя злилась на Истомину за что-то другое, Лена удивленно приподняла брови: дескать, ты что куксишься, подруга дорогая.

– Лен, а мне сказали, что тебя к Пенкину вызывали, – упрекнула Настя, прикусывая губу.

Она нахохлилась, как наседка, и выглядывала из-под нахмуренных бровей как-то зло и отстраненно.

– Не вызывали, а приглашали. Тебя, Настя, как всегда, твои подружки ввели в заблуждение, – отговорилась Лена, елозя чайной ложечкой по блюдцу.

– Может, из-за того отчета? – еще больше нахмурилась Настя.

– Да, из-за отчета, – отбила атаку Лена, радуясь нечаянной отговорке.

– А ты бы ему, Ленка, как сказанула внутренним голосом, дескать, Пенкин, не лезь не в свое дело. Знаешь, для чего человеку дается внутренний голос?

Истомина помотала головой. Она и впрямь не знала. Привыкла к нему, часто разговаривала с собой, искренне считая, что внутренний голос – самый интересный собеседник на свете.

– Внутренний голос дается человеку для того, чтобы он мог высказать управляющему все, что он о нем думает, глядя прямо ему в лицо, вот! – закончила свою тираду Настя на торжествующей ноте.

– Я действую иначе, Настя, смотрю на человека, прямо ему в глаза, и мысленно читаю стихи. У меня много стихов припасено, есть какие угодно, для любых ситуаций, – весело отнекивалась Лена от заботливой подружки.

– Ой, Ленка, представляю, как ты доводишь людей своими стихами. Они же с ума сходят, ведь никто не может выдержать пристального взгляда в упор. И вообще, ты у нас не по годам умная, – отмахнулась от Истоминой Настя, – ты прямо как старуха. Все знаешь, обо всем можешь судить, на все имеешь собственную точку зрения. Не то что я, вечно попадаю в разные истории. Вот и сейчас вляпалась, залетела, как муха на мед.

Лена вдруг поймала себя на мысли, что Настя права, как никогда. В горячности она высказала свое мнение. И попала в точку. И не поспоришь с беременной женщиной. За один год Лене пришлось прожить целую вечность. За каких-то двенадцать месяцев прошла одна тысяча лет, а может, две, три, и не сосчитать, сколько эпох и вех сменилось за этот короткий срок. А кто были учителя? Кажется, они находятся в этом зале, вкушают полноценный обед и выглядят вполне довольными особями.

– Ой, Ленка, на тебя Олег уставился, так и сверлит глазами, как будто дырку сделать хочет, – шепнула Настя, сменив гнев на милость. Она уже простила Лене все прегрешения и умолчания.

– Пусть смотрит, не обращай внимания, – приказала Истомина, разглядывая жидкий антрацит в чашке. Кажется, этот странный напиток все-таки кофе, а она заказывала зеленый чай.

– Ленка, я слышала, что Пенкин выгнал Олега из «Энтерпрайза», они поссорились на почве личных неприязненных отношений, – злорадно прошипела Настя, искоса выглядывая из-за Лены. Она тайком оглядывала публику, стараясь не упустить из виду главных действующих лиц жизненного спектакля.

– А когда выгнал? – равнодушным тоном спросила Лена.

Все разъяснилось само собой, без особых усилий, Истомина никаких каверз не прилагала. Настя сама выложила информацию прямо на блюдечко, не понадобились расспросы, допросы, вопросы.

– Сегодня утром на совещании, они разругались прямо на совете директоров, у Олега провели аудит в его отсутствие и выявили недостачу денежных средств, – послушно доложила Настя, не обращая внимания на истоминский разведопрос.

Так вот почему Пенкин предложил Истоминой должность директора. Эдуард Семенович «одним махом всех зайцев убивахом». И Олега на место поставил, и деньги сэкономил, и Лене польстил. Пенкин – ценный управляющий, грамотный, умеет разбираться с коллективом.

– Настя, мне нужно идти, – сказала Лена, помышляя о том, что кофе она выпьет в офисе. Хороший, крепкий, с неповторимым ароматом. В кафе-баре-столовой «Энтерпрайза» абсолютно не умеют готовить изысканные напитки. Учтено и заметано.

– Мне тоже, – тут же обиделась Настя. Она надула губки и превратилась в капризную девочку лет пяти.

– Настя, идем, не дуйся на меня, обед уже закончился, – рассмеялась Лена, увлекая за собой смешную девчонку, готовящуюся стать матерью.

Олег проводил Истомину ненавидящим взором. Всю жизнь изломала эта стерва, карьеру истоптала, всего исковеркала. А что в ней такого экстравагантного? Да ничего, обычная девушка, заносчивая и эгоистичная, замкнутая, слова даром не добьешься, только за деньги. Олег стукнул кулаком по столу и вздрогнул. Наверное, он поспешил с выводами. Лена любила его когда-то, на коленях стояла, в ногах валялась. Надо бы еще разок навестить гордую красавицу, наверное, ждет не дождется милого дружка. Он встал, чтобы поспешить следом за Истоминой, но не успел исполнить желание, его перехватили. Кто-то цепко ухватился за рукав рубашки. Олег удивленно обернулся.

– Загорулько! – воскликнула Анжелика. – Загорулько, мне нужно с вами поговорить. Пойдемте, выйдем отсюда. А то здесь так душно…

Анжелика Гарриевна задыхалась, она часто хватала ртом воздух, будто пила его и все не могла напиться, жилистая шея налилась кровью и стала почти кирпичного цвета, ярким вымпелом на багровом фоне выделялась легкомысленная оранжевая майка. Олег брезгливо посмотрел на худенькую малорослую женщину. «Она ведь еще не старая, ей меньше тридцати, а выглядит старше моей бабушки», – подумал Олег, с трудом волоча ноги. Он не ощущал никакой вины за собой. Когда-то он ударил свою невесту, ударил случайно, хотел отмахнуться от нее, отвязаться, чтобы не липла, не приставала. Тогда Олег испугался женитьбы, он пытался выдумать причину, в тот момент сошла бы любая – и свадьба не состоялась. Он был готов на все, на всякую ложь ради свободы. И всего-то хотел выправить ситуацию. А получилась какая-то абсолютная гадость, окончательно испортившая жизнь влюбленным. Олег любил Истомину как вещь, как собственность, как предмет. Женщина, по его мнению, должна была соответствовать идеалам мужчины в полной мере. Лена соответствовала, но не в полной, а в незавершенной форме. Ей не хватало материального благополучия. Но это было в прошлом году, а в нынешнем все изменилось, за год Истомина поднялась настолько высоко, что у Олега дух захватило. Теперь он сожалел о содеянном, ему хотелось вернуть прошлое. И он не знал, какими словами объяснить и как доказать упрямой красавице, что он не хотел ее ударить, все получилось случайно, в состоянии аффекта, а затем он испугался возмездия, уехал, оставил ее одну. И позже боялся, дрожал от мысли, что они ненароком встретятся. А теперь не боится, он просит прощения, готов встать перед Истоминой на колени.

– Олег, вы, наверное, в курсе, что вашу должность Пенкин предложил Истоминой? – сказала Анжелика, коротко и часто дыша, в груди у нее что-то хрипело и захлебывалось. Анжелика закашлялась, покатала невидимый ком в горле, вытащила сигарету откуда-то из-за пазухи, закурила. Олег зло прищурился. Не может такого быть. Эдик – лучший друг детства, когда-то они в одной школе учились. Мало ли что может произойти между мужчинами. Данные аудита можно оспорить. Аудит – не третейский суд. Он тоже может ошибиться. Все проверяется на этом свете. А Пенкин, не раздумывая, сразу ударил, чтобы другим неповадно было.