Хорошо, что в этот момент я уже успела надеть маску, но не успела подправить помадой нанесённый до этого небольшой слой тёмно-красного цвета. Сердце в моей груди как раз проделало смертельный кульбит, ухнув о рёбра едва не со всей дури, будто тараном о неприступные ворота. Так что руки у меня всё же предательски дрогнули, и мне пришлось волей-неволей перевести взгляд с зеркальца на лицо Кэвина. И, судя по его очень серьёзному выражению лица, говорил он мне всё это без шуток и явного стремления запугать до икоты.

– Если это действительно так… тогда почему ты меня туда везёшь? Разве… ты не можешь предупредить остальных о том, что я с тобой?

– Вообще-то могу. Правда… таким способом, который едва ли может тебе понравиться.

Даже не знаю, специально ли он ждал этого исключительного момента, заранее к нему подготовившись, или всё-таки надеялся, что я спасую первой. Но то, как он вскоре полез в пакет, где находилась его мантия и маска, выудив оттуда небольшой чёрный ремешок (который, видимо, успел купить за моей спиной со всеми другими для меня вещами), он определённо предвидел, что без этого обойтись не получится.

– Что это?

Я уставилась на его руку, не до конца понимая, о чём он вообще говорит или что собирается делать.

– Самый обыкновенный кожаный ошейник. Из магазина с особым видом товаров и услуг.

– Хочешь сказать, он человеческий?

Он даже протянул его мне, чтобы я лично убедилась что это такое, как и поняла, насколько всё серьёзно. И я его, само собой, взяла в свои руки, мало что соображая или пытаясь найти хоть какие-то разумные объяснения происходящему.

– Неважно какой. Но… если все увидят его на твоей шее, то уже будут знать, что ты кому-то принадлежишь, и никто другой без надлежащего на то разрешения от твоего Хозяина не посмеет даже пальцем к тебе прикоснуться.

– Моего Хозяина? – я натянуто хмыкнула, то ли пробуя на язык столь дикое для себя словосочетание, то ли и вправду пытаясь примерить его на Кэвина. Разве что и первое, и второе никак не желали мириться с привычным для меня миропорядком и реальностью.

– Это единственный способ тебя туда провести и не получить при этом серьёзных проблем. Так что, если ты откажешься, тогда прости… Иначе ты туда не попадешь. Тем более без меня. Решать тебе. Причём очень быстро.

Я смотрела в напряжённое лицо Кэвина слегка изменённое тусклым освещением пассажирского салона лимузина и понимала, что это не шутки. Далеко не шутки. Он на самом деле не хотел, чтобы я туда ехала, но… так же и хотел, как ни крути, иначе бы сказал своё твёрдое «НЕТ!» ещё в отеле. И здесь, в этом тесном, замкнутом пространстве, куда не мог проникнуть через тонированные окна внешний свет центральных улиц, я ощущала воздействие наших обоюдных и явно безумных желаний на нас самих, как никогда. И сегодняшней ночи с её мифическими тенями в особенности.

Они были сейчас везде. В неосвещённых углах салона, вокруг Кэвина и даже на его лице и в его взгляде, и… во мне самой. Царапали мои нервы острыми коготками, окутывая сердце хладной плёнкой сладкого, будоражащего страха. И, как ни странно, мне это нравилось. Пугало едва не до икоты, но нравилось. Не говоря уже о том, что таким Кэвина я видела впервые. Как и ощущала…

– Надевай! – я протянула к нему ладонь с ошейником, глядя на него во все глаза, будто под каким-то трансом или убойной дозой психотропного наркотика. – Ты действительно думал, что я откажусь?

– Ты можешь там увидеть… не совсем приятные глазу вещи, Рита. Скорее даже весьма шокирующие для не подготовленного зрителя. И всё это будет происходить в режиме реального времени, а не на экране телевизора. И не дай бог тебе где-то что-то написать или кому-то не тому рассказать об увиденном там…

– Я всё это поняла ещё до того, как ты решил это озвучить вслух, Кэвин. Поэтому, хватит меня запугивать и надень мне уже наконец-то этот грёбаный ошейник! Обещаю! Если мне там не понравится, а увиденное заставит выблевать весь праздничный ужин на чьи-то лакированные туфли, ты меня тут же оттуда увезёшь, а я при этом не буду сопротивляться.

– Твоё упрямство да для благих целей…

Он всё-таки забрал у меня ошейник, а я демонстративно повернулась к нему полубоком, подставляя обнажённую шею и открытую в глубоком вырезе чёрного шикарного платья рельефную трапецию. Как только дыхание и пальцы Кэвина коснулись моей кожи, меня моментально пробрал шокирующий озноб, заставивший невольно вздрогнуть и сжать бёдра.

– И не говори, что тебе всё это не нравится. И ты не испытываешь никакого возбуждения, надевая на меня этот бл*дский ошейник.

– Вообще-то… меня всегда возбуждает то, что я с тобой делаю.

– А сейчас? – не дожидаясь от Кэвина честного ответа, я нащупала левой ладошкой (в длинной бархатной перчатке) его ближайшее ко мне бедро и повела жадной лаской по внутренней стороне ноги к паху. – Ты же хочешь меня сейчас трахнуть? В этом платье, в этой маске и… с этим ошейником. Как давно у тебя от этих фантазий зудит в яйцах?

Хриплый смешок-полустон опалил мне затылок как раз в те секунды, когда пальцы Кэвина, ощутимо подрагивая и крайне осторожно, обвили моё горло кожаным, немного прохладным ремешком. Я и сама невольно прикрыла глаза, как только в голову ударило горячим воздухом ошеломительного опьянения, прислушиваясь ко всему, что испытывала в эти сумасшедшие мгновенья и что именно со мной происходило. Или во что я сейчас превращалась, в какое из прятавшихся во мне чудовищ. Воистину, мистер Хайд сейчас банально отдыхает и нервно курит в сторонке.

– Наверное, уже не меньше часа, – от севшего голоса моего парня, царапнувшего моё пылающее ушко и шокированное сознание, меня пробрало буквально до матки. Я с трудом узнавала его интонацию, как будто за моей спиной находился кто-то совершенно другой, но ни Кэвин, и от этого моё чувство восприятия рвало мой охреневший разум едва не в клочья.

– И… видимо уже готов это сделать прямо сейчас? – меня вело и, кажется, слегка шатало, пусть это и можно было списать на нахождение в движущемся авто. Но от всех этих ощущений реально казалось, что я уже где-то на грани. Если сделаю ещё один шаг… если углублюсь и ступлю в эту кроличью нору…

– Бл*дь… Рита! Мы точно сегодня никуда не доедем… – Кэвин не просто прохрипел мне это в висок совершенно неузнаваемым голосом, но и несдержанно зашипел сквозь стиснутые зубы. Отчего меня пробрало не меньшим разрядом болезненного возбуждения. Обожгло кожу и без того горячую киску сумасшедшей вспышкой острой пульсации, хотя я не сразу осознала, что всё это время исследовала на ощупь прямо поверх брюк тяжёлую мошонку и твёрдый эрегированный член своего попутчика. И не только исследовала, но и без какого-либо стеснения сжимала знакомые формы мужского детородного органа, иногда даже очень сильно.

– Ещё как доедем, милый. И сделаем всё, как и полагается, в одном из кабинетов клуба. Когда возбудимся до максимума и дойдём до предела… до самого безумного предела…

* * *