Он быстро взглянул на нее.

– Ты говорила обо мне?

Фен допила кофе и поставила чашку на поднос.

– Мы же расстались, помнишь, так что я решила не говорить о моем мимолетном увлечении.

Джо напрягся.

– Значит, ты так думаешь об этом?

– Я вообще об этом не думаю, – соврала она. – Спасибо за кофе. Мне надо идти.

Он покачал головой.

– Сначала скажи мне, зачем пришла. Если ты хотела поблагодарить меня за цветы, то могла бы позвонить по телефону или прислать письмо.

Это было бы гораздо лучше, чем сидеть тут под взглядом ледяных темно-голубых глаз, пробирающих ее до мозга костей.

– Я звонила тебе. Твой мобильный был отключен.

– Ты могла позвонить мне домой.

– Я звонила, но тебя не было дома.

– Ты могла оставить сообщение.

– Надо было так и сделать, – раздраженно сказала она и взглянула на часы. – Уже поздно...

– Еще нет девяти, – заметил Джо. – Или тебя кто-то ждет?

– Нет.

– Так что же ты делаешь в такое время в Пеннингтоне?

– Мне пришлось съездить в больницу.

– Что? – Маска безразличия слетела с лица Джо. – Почему? Что случилось?

– Как ты был одет?

– А какое это имеет значение?

– В новостях я услышала, что сегодня напали на мужчину на берегу реки, ограбили и оставили там без сознания. Ты подходил под описание, поэтому я позвонила в полицию, и они попросили, чтобы я приехала в больницу для опознания жертвы.

Он с недоверием смотрел на нее.

– Ты поехала туда одна?

– Да.

Джо наклонился вперед, сложив руки на коленях. Его глаза были полны тревоги.

– Я так беспокоился, когда не встретился с тобой сегодня днем. Промок до нитки, потерял мобильный телефон, и мне пришлось искать телефон-автомат. Я позвонил в офис Адама, и мне сказали, что ты в офисе, живая и невредимая. Я так разозлился, что готов был прийти и свернуть тебе шею, но вместо этого просто отправился домой.

Фен хотела посочувствовать ему, но передумала.

– Почему ты не брал трубку, когда я звонила?

– Я был в бассейне, пытался развеяться. – Он пожал плечами. – Я плаваю, ты бегаешь. – Его глаза помрачнели. – Ради бога, Фен, найди себе более безопасное место для пробежек. Ты сказала, что на мужчину напали. Представляешь, что могло бы случиться с тобой?

– Да. Адам прочитал мне нотацию, когда я вернулась, а папа говорил что-то насчет того, чтобы купить тренажер.

– Я тебя не виню. – Джо взглянул на нее. – Ты рада, что снова живешь дома?

– И да, и нет. – Она вздохнула. – Пойми меня правильно. Я была рада, что родители вернулись и что я им все рассказала, но сейчас я чувствую, что мне там уже не место.

– У тебя там есть комната?

– Конечно. Я могу переехать туда в любую минуту. У меня также есть комната в главном доме, с ванной. У меня есть все. – Она улыбнулась. – Но жизнь на Фартинг-стрит показала мне, что пора жить одной.

– А что говорят твои родители?

– Они знали, что я рано или поздно захочу этого, и смирились. У них же есть еще три дочери, и они уже все это проходили. С Адамом все немного по-другому. «Фрайарз-Вуд» принадлежит ему по наследству.

– Где же ты намереваешься жить?

– Хочу купить квартиру в центре, но это дорого. – Она замолчала. – Хотя это уже не проблема.

– Почему?

Она улыбнулась.

– Я только что узнала, что Рейчел оставила мне наследство! Я получу его на следующий день рождения.

Глаза Джо опять стали холодными.

– Значит, ты больше не бедная маленькая девочка.

– Это небольшое состояние, но его вполне достаточно, чтобы купить квартиру. – Она взглянула на часы. – Мне правда нужно идти.

Джо встал.

– Хочешь посмотреть на гравюру Патрика Херона? Не волнуйся, она не в спальне.

– Обидно держать ее там, где никто не видит, – согласилась она, хотя через его спальню могло пройти много женщин, с тех пор как они расстались.

Ненавидя саму эту мысль, она пошла в другую часть комнаты, чтобы посмотреть на яркие краски абстрактной картины.

– Она хорошо здесь смотрится!

– Здесь никого не было, – быстро сказал он.

Проклиная его за умение читать ее мысли, Фен улыбнулась ему:

– Твоя личная жизнь – это твое личное дело, Джо.

– Возвращаясь к записке, которую я прислал вместе с цветами...

– Приказывая мне прийти в парк? – спросила она, повернувшись, чтобы уйти.

Но Джо преградил ей путь.

– Там было еще кое-что написано.

– Я знаю. Очень таинственно.

Джо придвинулся ближе.

– Это был ответ на твои слова в прошлую пятницу. О том, что у нас был просто секс. Как я написал в открытке, ты была не права. Стал бы я волноваться, если бы мне было на тебя наплевать?

– Откуда мне знать? – отрезала она. – Совсем недавно ты достаточно ясно дал понять, что я не заслуживаю твоего одобрения.

– Если ты имеешь в виду тот вечер на Фартинг-стрит...

– Да. Когда ты подслушал мой разговор с Адамом.

– Я подозревал об этом с самого начала.

– А я тебе верила. Я верила всему, что ты говорил. – Фен отвернулась. – Мне не нужно было приходить...

– Подожди. Я хочу сделать тебе предложение. – Джо усадил ее на диван, сам сел рядом, держа ее за руку, которую Фен пыталась отнять. – Я знаю, что обидел тебя тогда. Но я разозлился, и мне в голову пришла идея пригласить тебя еще на одно собеседование. – Он усмехнулся. – Даже заплатил кучу денег за костюм, чтобы произвести на тебя впечатление. – Я не заметила, – соврала Фен. – Я видела только торжествующую улыбку на твоем лице, пока шла к тебе по ковру.

– Тебе понравился мой офис? – спросил он, гладя ее по руке. Фен отняла руку.

– А тебе, наверное, понравилось упиваться триумфом?

– Да, – честно признался он. – Но когда ты встала, я понял, что, если ты сейчас уйдешь, я могу больше тебя никогда не увидеть. Я говорил себе, что мы не подходим друг другу, что ты слишком молода для меня, что ты...

– Испорченный ребенок!

Джо повернул ее лицо к себе.

– Я скучал по тебе, Фен.