– Вполне, – кивнула Черстин. Казалось, едкий и аргументированный монолог Андреаса ничуть ее не впечатлил. Нежная кожа Кирстен чуть порозовела на скулах…

– Так я могу идти? – ни к селу, ни к городу ляпнул Андреас и тут же изругал себя последними словами – наверняка испортил весь воспитательный эффект и смазал впечатление.

– Идите, – кивнула Черстин, воспользовавшись отличной подачей.

– Приходите к нам еще, – напоследок пискнула Кирстен, когда за Андреасом уже затворялась входная дверь. Ей в ответ звякнул один лишь только колокольчик.

– Чер, и как это называется?

Кирстен уперлась руками в бока и строго смотрела на сестру.

– Что называется? – нимало не смутилась та.

– Я не выдала тебя только потому, что ты моя сестра!

– Да что я такого сделала-то?

– Мы потеряли покупателя…

– Подумаешь, – фыркнула Черстин, – их по Стокгольму знаешь, сколько бродит таких?

– Допустим, знаю, – кивнула Кирстен, – а ты знаешь, что в сфере обслуживания такое поведение непрофессионально?

– Непрофессионально?

– Ага. И к тому же глупо, неосмотрительно и вызывающе.

Черстин в задумчивости взгромоздилась на прилавок, рассохшееся дерево жалобно скрипнуло под девушкой, которая отнюдь не отличалась лишним весом.

– Понимаешь, – протянула она, – это не кружка!

– А что же это? – прищурилась Кирстен.

– Это моя мечта!

Кирстен поразилась:

– В каком смысле?

– Это кружка моей мечты, – горячо воскликнула Черстин.

– Хм… – с сомнением протянула Кирстен.

– Да! Вместительная, удобная, с отличной ручкой, ни толстой, ни тонкой! К тому же белая внутри. К тому же она красная! Ты должна меня понять, ты ведь тоже любишь красный! Насыщенный цвет, как спелая лесная земляника… или переспелая брусника…

– Как дитя малое, – вздохнула Кирстен.

– Кирстен, милая! Я таких кружек нигде не видела! По всем крупным магазинам, по гипермаркетам искала в свое время.

– И что же?

– И ничего, – вздохнула Черстин. – Нигде похожих не было. Нет, ну что-то похожее на то, что мне надо, конечно, было… Но все это было не то. А тут вдруг неожиданно Мэтт привозит нам именно такую кружку. И что мне оставалось делать?

– Ну, Чер, ты даешь…

– Не я, а ты! Это ведь ты выставила кружку на витрину, стоило мне лишь ненадолго отвлечься на оформление накладных.

– Ну да, – кивнула Кирстен, – я с утра занималась оформлением витрины. Мне давно казалось, что неплохо бы было вытереть там пыль и обновить сувениры.

– И ты поставила туда мою кружку мечты!

– Сказала бы сразу, я бы тебе ее отложила!

– Чего уж теперь, – махнула рукой Черстин, – уже ничего не исправить.

– Пойду уберу ее из витрины, пока еще кто-нибудь не зашел к нам в магазин специально за ней.

– Спасибо.

– Но, между прочим, могла бы, как хозяйка магазина, уступить товар покупателю. А тебе мы заказали бы точно такую же кружку из Франции. Не думаю, что Мэтт отказал бы нам с тобой в этой малости…

Черстин надулась, насупившись.

– Да, – кивнула Кирстен, – подумай над своим поведением. Это было глупо, ребячески и совсем непрофессионально.

Черстин пожала плечами и слезла с прилавка.

– Замечательно. А теперь можешь взять тряпку и завершить протирку прилавка, – засмеялась Кирстен.

– Что ты врешь? Он же совсем чистый!

– Вру, – согласилась сестра.

– Чтобы позлить меня, да?

– Не иначе как… А ты заметила, какие красивые синие глаза были у этого парня?

– Нет. Я заметила только, что он вознамерился украсть мою будущую самую любимую кружку.

– Синие глаза и темные волосы. Очень красивое сочетание.

– Можешь догнать его и предложить ему свои услуги…

– В каком смысле? – удивилась Кирстен.

– Предложи ему стать его модельным агентом, – закончила сестра и засмеялась.

– А что. С моей поддержкой он сделал бы неплохую карьеру, – с видом знатока проговорила Кирстен и тоже рассмеялась.

– Рождество… – задумчиво проговорила Кирстен, и подошла к батарее, чтобы немного прибавить отопление.

– Ты о чем?

Черстин очнулась от своих размышлений.

За окном едва заметно опускались на землю снежинки. Они таяли и оставляли мокрые пятна. Зашумел электрический чайник в подсобном помещении, закипая.

– Скоро Рождество, – пояснила Кирстен.

– До сочельника еще далеко, – пожала плечами сестра, – он ведь только 24 декабря.

– Ну? А сегодня?

– Конец октября на дворе, – и Черстин снова пожала плечами.

– И это значит, что?..

– А что?

– Опять истерия. С рождественскими скидками, новогодними распродажами. С елочными пластмассовыми игрушками в гипермаркетах. С дешевыми гирляндами в каждой кондитерской.

– Чем плохо? Надоело?

– Торговцы и рекламисты нагнетают обстановку. Создают ажиотаж. Лишь бы распродать, – Кирстен засмеялась.

– Их можно понять… – Черстин механически вытянула ноги. – На всем можно зарабатывать деньги, даже на таком празднике, как Рождество.

– Особенно на таком празднике, как Рождество… – поправила Кирстен.

– Ты на что-то намекаешь?

– Конечно. У меня уже ворох идей!

– И в чем они заключаются?

– В том, что мы, как минимум, начнем рождественскую кампанию на неделю раньше прочих магазинов.

– О!.. – с недоверием протянула Черстин. – И это все?

– Можно сделать небольшое или, наоборот, большое объявление в витрину, а можно раздавать листовки, всякие флаеры. И текст: «Приобретите все спокойно и у нас, а не в дорогих супермаркетах в толчее и спешке!»

– Думаешь, клюнут?

– Пока не знаю, – честно ответила Кирстен. – Но, сестренка, я хоть что-то придумываю, пытаюсь планировать, прикидывать. А ты, наверное, слишком расслабилась от спокойной и сытой жизни. Даже в магазине толком ничего преобразовывать не хочешь!

– А что нужно, по-твоему, здесь переделывать? – удивилась Черстин. – Ведь и так все относительно хорошо.

Кирстен смягчилась:

– Ну, не переделывать… Усовершенствовать. Улучшать. Придумывать какие-нибудь симпатичные новогодние затеи!