Будучи младшим преподавателем языков в одной из школ, о которых шла речь, а также участником соревнований в беге на сто ярдов от своего колледжа в университете, он говорил, как человек, обладающий авторитетом.

— Конечно, ты можешь тренировать их. — Мальпас Йео- монд откинулся назад и равнодушно захлопал в ладоши, поскольку желтоволосый швед под громогласные аплодисменты чисто прошел над планкой и изящно упал на маты с другой ее стороны. — Все дело в стиле, — продолжил он, обращаясь к старой леди. — Стиль и постоянная практика. Ты не должен позволять мальчишкам пробовать большую высоту, когда они только осваивают прыжки с шестом, и не должен давать им ядро в двенадцать фунтов до тех пор, пока они в достаточной степени не разовьются телесно. Но ты можешь привить им корректный стиль и заставить их регулярно практиковаться.

— Чушь, — усмехнулся Фрэнсис.

Мальпас пожал плечами, взглянул в программку соревнований и принялся лихорадочно делать в ней иероглифические отметки, поскольку в мегафон объявили порядок последнего этапа забегов.

— Здесь должно быть все в порядке, — уверенно сообщил он. — Мы представлены лучше, чем шведы. Их амстердамский победитель не приехал, и тот парень, который всегда появляется в очках с роговой оправой… как же его имя?.. я видел его в Париже в прошлом году…

— Ничего себе! Тот приятель с лопаткой копается в земле, словно хочет дорыться до Австралии! — воскликнул какой-то мальчишка, и следом раздался, похоже, голос его отца, грубоватый, но добродушный:

— Эй, парень, хватит! Ты уже не в армии!

Взрыв смеха стал реакцией на это замечание. Юный швед закончил выкапывать ямки на стартовой позиции, взглянул вверх и радостно помахал лопаткой в сторону улыбавшихся зрителей. Было не ясно, услышал ли он слова и понял ли их, но в искреннем дружеском отношении трибун он мог не сомневаться.

— На старт! — объявил судья-стартер, облаченный в красное, после чего вознес к небу пистолет.

— Внимание! — Два бегуна подняли заднюю часть тела и одновременно наклонились вперед так, чтобы бо́льшая часть их веса приходилась на выставленную вперед ногу и на руки. Оба неотрывно смотрели на беговую дорожку перед собой.

Пистолет выстрелил, и они побежали.

— Вот так, вы видите, тетушка. — Мальпас Йеомонд повернулся к старой леди, когда первый бегун грудью разорвал тонкую ленточку на финише. — Англия побеждает. Мы можем бегать вполне неплохо, но, увы, встречу проиграли. Смотрите, тетушка. Шведы взяли ядро, диск, оба вида прыжков. Сегодня на поле у нас нет человека, который сумеет добраться до двадцати четырех футов в прыжках в длину. Лишних два дюйма могли бы дать нам прыжки в высоту, но мы не в силах добыть эти дюймы. Потом прыжки с шестом — просто подарок для них. И мы проиграли первую спринтерскую эстафету из-за того, что плохо передавали палочку. В ходьбе мы хороши. Однако на стадионе они делают нас, и они будут всегда делать нас до тех пор, пока не изменится система тренировки мальчишек на самых ранних стадиях. До тех пор пока двадцать один фут в длину, шесть футов в высоту, сорок футов ядром и одиннадцать футов шесть дюймов с шестом будут считаться чемпионскими показателями в Англии, наше дело безнадежно. Кстати, нам бы лучше начать двигаться. А то мы загораживаем проход, оставаясь здесь.

Дорога домой была короткой, и тетушка Паддикет говорила мало. Она сидела в салоне большого автомобиля, все ее внимание занимали программа соревнований и золотая ручка Мальпаса. Братья обсуждали события встречи. Обед последовал почти незамедлительно после того, как они вернулись, и, к всеобщему удивлению, — поскольку она имела привычку уходить отдыхать около девяти часов после легкой закуски, — старая леди, сверкающая бриллиантами, оказалась в своем кресле у обеденного стола. В левой руке ее была зажата программка, которую тетушка Паддикет приобрела на стадионе. Она положила программку рядом с тарелкой и не сказала ни слова во время трапезы, разве что ядовито запищала на дворецкого Тимкинса, когда он предложил ей вина.

Когда обед подошел к концу, тетушка Паддикет отложила яблоко, которое она начала чистить, и со значением осмотрела присутствующих.

— Как ты сказал, племянник, они называют ту тарелку, что швыряют по полю? — спросила она, глядя на Гилари.

— Диск, тетушка, — ответил он со скоростью, делавшей честь его разумности. — Только Англия не…

— Ты знаешь, как бросать эту штуку?

— Ну, я видел, как это делают, само собой, и мне известна теория броска, но сам никогда не держал диск в руках.

— Ты можешь научиться это делать. — Миссис Паддикет кивнула седой головой, явно недовольная голосом младшего племянника, в котором не хватало решительности. — А как насчет тебя, племянник? — продолжила она, обращая желтоватые глаза на Мальпаса Йеомонда.

— В прыжках в высоту, — произнесла Присцилла с противоположного конца стола, — он постоянно побеждал, когда учился в школе. И он до сих пор хорош.

— Что за ерунда, Присцилла! — Мальпас усмехнулся. — Ты думаешь о парне, которого звали… э… его звали Смаггинс.

— Она думает о парне, которого звали Йеомонд! — яростно воскликнула старая миссис Паддикет.

— Отвечаю от имени Мальпаса, — торжественно проговорил Фрэнсис. — Он лжец, тетя. Не обращайте на него внимания. Я видел, как он победил в двадцатом году. Сделал три десять с половиной в школе Тенби-Хаус, и кастелянша наблюдала за тем, чтобы игра была честной. Я всегда клялся, что она сдвинула планку на два дюйма вниз для него, но это ни нашим, ни вашим. Он победил. И ты знаешь, что победил, — закончил он, энергично пиная старшего брата под столом.

— И он сделал три фута… почти четыре фута, — промолвила тетушка Паддикет задумчиво, и ее глаза вспыхнули. — Очень многообещающе. И на Уайт-Сити в следующем году он сделает почти восемь футов или, может, немного больше.

— Что? — озадаченно произнес Годфри Йеомонд. — Но, дорогая тетушка, мировой рекорд в прыжках в высоту…

— Шесть восемь с половиной, отец, — торопливо встрял Гилари. — Х. М. Осборн из Соединенных Штатов держит рекорд, и он был установлен в городе Урбана в мае 1924 года. Извините, тетя. По-моему, это напечатано тут. — Он пролистал программку тетушки до конца. — Ага, вот оно!

— Итак, — возгласила старая леди, — думаю, это очень плохой рекорд!

Ее племянник и его сыновья замерли с приоткрытыми ртами.

— Богохульство, — пробормотал Фрэнсис себе под нос, снова пиная Мальпаса под столом.

— Вы хотите сказать мне, — продолжила тетушка Паддикет хриплым, пронзительным тоном, — что взрослый мужчина не может прыгнуть в два раза выше, чем десятилетний мальчишка-школьник? Ерунда, племянники! Я не знаю, куда катится мир в наши дни!

Мальпас принял вызов.

— Тетя, все не сводится к тому, чтобы прыгнуть в два раза выше. Вы…

— Возьмем силу гравитации, например, — вступил Фрэнсис, пытавшийся скрыть свое веселье и внести вклад в обеление великих имен мировых чемпионов, только что до последней степени униженных.