Кто-то другой на Лехином месте наверняка продолжал бы предаваться в эти минуты совершенно бесполезным паническим размышлениям вроде: «Этого не может быть! Мертвые не встают! Я схожу с ума! У меня галлюцинации!» И при этом продолжал бы стоять на месте, будучи не в силах перебороть накопленные за всю жизнь предубеждения, веру в невозможность нереального и воспринять происходящее как угрозу вполне конкретную. Так и стоял бы, размышляя: куда ж звонить – в милицию или все-таки в «скорую», пока лапы с кривыми ногтями не сомкнулись бы на горле, сделав данный выбор не имеющим смысла. К огромному счастью, для Алексея подобное поведение в минуты опасности было неприемлемо. Угрозу он чувствовал прекрасно, на подсознательном уровне отличая реальную опасность от мнимой в доли секунды, и реагировать привык соответственно. Возможно, свою роль сыграло еще и то, что перед ним стоял не абы кто, а «клиент», которого он самолично «принимал», будучи еще на службе. Это – убийца! А то, что дохлый… Ну, это уже частности, не очень-то и существенные. Как надо реагировать на приближающегося к тебе убийцу – это он усвоил давно на уровне даже не подсознания, а инстинкта. Уж точно – не стоять покорной овцой, мучаясь вопросами возможности или невозможности происходящего!

Перед ним стоял враг! А значит, и поступать с ним следовало, как с врагом. И уж потом разбираться – каким непостижимым образом это вместо безымянной могилки на казенном кладбище или холодильника морга оказалось у него в квартире. Вот только имелась проблемка… И заключалась она даже не в отсутствии ставшего за годы службы самым привычным средства от головной боли – родимого табельного ПМ. Забравшихся к нему в дом воришек, грабителей или даже жаждущих свести давние счеты бандюков Алексей, поверьте, нашел бы чем угостить. Вот только в данном случае все возможные средства активной самообороны – от огнестрельного оружия до зубодробительных и костеломательных приемов «рукопашки», которыми он владел в совершенстве, были абсолютно бесполезны. Понимание этого пришло к Алексею как-то сразу, с абсолютной тоскливой безнадежностью. Это уже было мертво. Стрелять в него, резать, рубить… Возможно, решением вопроса могло бы стать полное расчленение гниющего ублюдка – чем-нибудь вроде бензопилы, к примеру. Однако, к величайшему сожалению, ничего такого в домашнем хозяйстве стопроцентного горожанина не имелось. Драться? Вот почему-то совершенно уверен был Алексей в том, что попади он в пределы досягаемости тянущихся к нему грабок мертвяка – и поединок закончится самым плачевным для него образом. Оставалось одно – уходить от контакта и тянуть время, пытаясь сообразить, как же все-таки разобраться с этим. Желательно – быстро и кардинально.

Предаваться раздумьям о выборе тактики долго не пришлось. Мертвец резко, одним рывком с места сократил расстояние настолько, что Алексея едва не вывернуло от навалившейся волны трупного смрада. Кривые ногти мелькнули перед самым лицом. Разрывая дистанцию, Леха ушел в сторону, за огромных размеров дубовый стол, возвышавшийся посреди гостиной с совершенно незапамятных времен – как бы не дедом поставленный. Мертвая тварюка, оказавшаяся, к очень неприятному удивлению, такой быстрой, снова рванула вперед, намереваясь, очевидно, с маху снести вставшую на пути досадную помеху. Не тут-то было! Старинный предмет меблировки и с места-то сдвинуть удавалось далеко не всем и уж точно не в одиночку. Почувствовав бесполезность первой попытки, мертвяк бочком-бочком двинулся вдоль оказавшегося несокрушимым стола, не сводя при этом бешеный взгляд с Алексея. Тот, в свою очередь, двигался таким же образом, пытаясь сохранять спасительный разрыв между ними, и при этом лихорадочно соображая: «А дальше-то что?!» Продолжать до бесконечности хождение вокруг стола тупо. Остается резко бежать туда, где под руку может попасться хоть что-то потяжелей. И желательно режуще– рубящее. Вот только что? И успеет ли он хоть куда-то добежать? После последнего стремительного броска мертвеца сомнения в этом были более чем серьезные. Ладно – пока отступаем. Шаг… Еще шаг… И еще…

Дальше случилось то, что, собственно, и должно было случиться практически неминуемо. Если долго разводить в квартире бардак, то одним из неминуемых его последствий будет масса самых разнообразных предметов, хаотично разбросанных по полу. Вот на один из таких предметов Алексей и наступил босой ногой. Нога, естественно, подвернулась. Результат – с громким стуком он приземлился на задницу, войдя при этом в жесткое соприкосновение с какой-то еще валявшейся на полу дрянью. Копчик, а от него и все тело прострелил разряд боли – такой, что в глазах потемнело и заплясали веселенькие искры. Но даже сквозь них Алексей увидел, как тварь, издав торжествующий рык, рванула к нему. «Трындец, похоже…» – Затуманенное болью сознание реагировало на происходящее почему-то вяло…

Так же вяло отреагировало оно и на грохот распахнувшейся в прихожей входной двери. Алексей, жалко пытающийся отползти от уже наваливающегося на него монстра, даже не сразу понял, что гостей в его доме существенно прибавилось. И эти вновь прибывшие, слава богу, были живыми. Впрочем, смотрелись они здесь и сейчас тоже, мягко говоря, не совсем уместно.

Вошедших было четверо. Двое из них, совершенно однозначно, были священниками – простые черные рясы, наперсные кресты. А вот двое других… Если бы у Алексея была возможность к ним присмотреться, то он, пожалуй бы, крепко удивился такой компании батюшек. Поскольку эти ребята, одетые не в рясы, а в простую черную одежду, скроенную явно с таким расчетом, чтоб не стеснять даже самых резких движений, на священнослужителей не походили ну ни капельки. Зато сильно смахивали – по целому ряду тех признаков, по которым профессионал четко и безошибочно узнает профессионала – на матерых спецназеров, с которыми Алексею доводилось «пересекаться» не единожды. И, кстати говоря, первые же их действия такую версию подтверждали стопроцентно – неуловимо-плавными движениями оба они пересекли комнату и, не сговариваясь, совершенно синхронно оказались по бокам у мертвяка, моментально переключившего свое злобное внимание с поверженного Алексея на вошедших. Дальнейшее было еще красноречивее: у одного в бывших еще мгновение назад совершенно пустыми руках оказалось вдруг что-то вроде короткой дубинки, которой он нанес резкий удар. Похоже, отвлекающий – поскольку в ту же секунду его напарник, тоже вроде бы безоружный, полоснул тварь выхваченным непонятно откуда коротким клинком по тыльной стороне ног. Издав истошный вой, тварь рухнула на колени как подкошенная. И тут в дело вступили священники.

«Слава богу, нашли! И вовремя, похоже… – выглядевший постарше батюшка повернулся к своему более молодому спутнику. – Давай, с Богом…» Перекрывая визг корчащегося мертвяка, в комнате зазвучали чеканные строки молитвы. «Да воскреснет Бог и да расточатся врази его…» В ту же секунду резавший уши визг перерос в… Даже сложно сказать во что – это был уже не звук, это было нечто, сопоставимое по силе воздействия разве что с ударной волной от приличной мощности боеприпаса. Тем не менее застывшие фигуры в черном даже не шелохнулись, мало того – все четверо раз за разом осеняли себя крестными знамениями. А потом… Вот что было потом, Алексей в тот раз так и не увидел. Пришедшие на помощь людям высшие Силы милосердно позволили его истерзанному сознанию наконец-то отключиться.