Я остановилась у порога, а Зверь пошел к дивану. Сестра сжалась. Успела познакомиться с мальчиками поближе?

— Привет, — Руслан подобрал со стола рюмку и приподнял. — За тебя.

На низком черном столе батарея бутылок и четыре рюмки.

Из двух пили — видно по следам на донышке. Заприметив соль и нарезанный лайм, я поняла, что ребята баловались текилой. Вдвоем. Сестра не пила, хотя ей предлагали — с краю стояла полная рюмка. Была и четвертая — пустая. Для меня.

— Проходи, — Рус облизал губы и выпил свою рюмку до дна. — Угощайся, дорогая.

— Спасибо, не надо, — ответила я.

Зверь упал на диванчик рядом с сестрицей и приобнял ее, как подружку. На лице появилось страдальческое выражение, но она не издала ни звука — умная. Не показывай хищнику слабостей. Особенно, если он садист.

Лезвие уперлось ей в щеку, не надавливая, медленно поползло по коже. Зверь ласкал острием, но смотрел с таким видом, будто это его язык. Со сладострастным, вот каким.

— Убери нож, — хрипло сказала я и откашлялась.

Надо бросать курить. Раньше я не хрипела.

Он не среагировал.

— Я сказала, — повысила я голос, — убери нож от лица моей сестры, Зверь! Я тебя с ложки поила, а ты моей сестрице рожу режешь?

— Я твоя сестрица! — прорычал он, вновь со звериным хрипом.

— Кирилл, хватит, — сказал Руслан и усмехнулся. — Лучше покажи ей.

Зверь со смехом задрал майку, обнажая мускулистую грудь. Шрамы, шрамы, шрамы. Тонкие линии от ножа, белые, зажившие — они складывались в буквы.

«Оливия».

Я хмыкнула и взглянула ему в глаза, искрящиеся от смеха.

— Ты вырезал мое имя на груди?

Он заржал, радуясь, что я сумела прочесть.

— Ты псих… И ты ему позволил? — я повернулась к Руслану.

— А что я мог сделать? — удивился он.

Он расхохотался и я поняла, что на самом деле ему нравится эта больная игра. Игра, в которую мы когда-то играли втроем.

— Отпусти сестру, — попросила я.

Просто попросила, как раньше просила обо всем.

Прошу тебя, брось свои игры — я устала. Я больше не могу играть.

Он все равно выиграет. У него преимущество, с которым ничего не сделать.

Руслан знает, где у меня болит сильнее всего.

Он усмехнулся, качая головой.

— Ты же не хочешь к нам, Оливия… А мы скучаем одни, нам не весело.

Сестрица была зажата между мужчинами, как селедка в бочке. Тела у них приятные, упругие, но она не слишком довольна.

Рус наклонился к ней, обнимая плечи, Зверь убрал волосы от лица и коснулся губами мочки уха. Интимно. Сложенный нож он бросил на стол. Ладонь легла моей сестре на колено и скользнула вверх, прямо под подол сарафана.

Ее глаза стали просящими. Она молила о пощаде, но почему-то меня.

— Ладно, — вздохнула я. — Чего вы хотите? Я поняла, что представление организовано не зря. Что я должна сделать, чтобы ее отпустили?

— Займи ее место, — предложил Рус, рассматривая меня темными глазами. — И когда мы закончим, она сможет уйти.

Он пристально смотрел на меня и ждал. Он знал, что я соглашусь.

— А я смогу уйти?

Я говорила сдержанно, не выпуская эмоций наружу. Что было, то прошло. Ведь так? Ни слезинки от меня не получите.

Они обменялись взглядами. Эти двое выросли вместе и почти читали мысли друг друга, хотя мужчины их вида подобных себе не выносят.

Но у них особый случай — они молочные братья. Мама Зверя выкормила обоих. Руслан сильней, жестче, хоть и не садист. Он терпит своего названного брата, потому что другой матери у него не было.

Этот союз и сделал их самой опасной силой в городе.

Бедный город.

Торговля оружием, людьми, похищения ради выкупа или фана, убийства… Мальчики развлекались, как могли.

— Уйдешь снова, если захочешь, — согласился Руслан.

Он вдруг отвел глаза. В них был незнакомая тоска. Думала, только я изменилась, а нет… Я быстро взглянула на Зверя. Ведь и он таким психом не был — не резал на себе женских имен.

Но в них можно не сомневаться. Если Руслан или Кирилл что-то сказали, скорее всего, так и будет.

— Согласна, — я подала сестре руку.

Она выглядела растерянной. Глаза полны надежды, что ей позволят уйти, и страхом, что кто-то останется вместо нее. Мою руку она приняла с осторожностью.

Я потянула сестрицу на себя, и ребята подались в стороны, позволяя выбраться из-под их мощных тел.

— Подождешь в зале, — сказал ей Зверь. — Тебя проводят.

Сестрица вопросительно уставилась на меня.

— Иди, все будет нормально, — я кивнула. — Я скоро приду.

По опыту я знала, что ее отведут в закрытую комнату, либо оставят под присмотром охраны. Но не заставят делать ничего неприятного, и не тронут — команды не было. А вот мне придется нелегко.

Я упала на кожаный диван между парнями.

Он был мягким, и я непроизвольно откинулась назад — прямо в их объятия. Сестра шла к двери, постоянно оглядываясь через плечо.

Она с ужасом смотрела, как меня оплетают их руки. Зверь положил ладонь на колено, только в отличие от сестры я была в джинсах.

Нет, ну я знала, куда иду. Кто к мальчикам сарафаны надевает?

Руслан обнял меня за плечи и уткнулся в висок. Зверя заинтересовала ложбинка на стыке плеча и шеи.

— Не бойся, — я улыбнулась. — Со мной все будет хорошо.

Но ее взгляд… Сестра была в шоке от того, как откровенно, никого не стесняясь, меня лапают двое мужчин.

Такое бывало и раньше. Я помню эти взгляды.

Дверь захлопнулась, и я выдохнула — без свидетелей лучше.

— Ложись, — прошептал Руслан, целуя шею. Похлопал по колену, и я затрясла головой, борясь с вязким пленом его поцелуев.

— Ни за что, — так же тихо ответила я. — Не заставляй.

Шепнула прямо в губы и отвернулась — не хочу целовать. Да и Зверь не даст… Его пальцы сразу же легли на мой рот, спрятали от Руслана губы.

После разлуки он первым хотел получить поцелуй.

Только я не целоваться сюда пришла.

Я поерзала между горячих тел, но меня не выпустили. Ну да, мальчики не видели меня целый год, им хочется об меня приласкаться. Да только я теперь не хочу.

Раньше мы почти все время проводили вместе. На отдыхе, на переговорах, на охоте — я была с ними каждый день.