Третьей фазой операции по сути стала новая попытка развить решительное наступление. 3 сентября английская пехота после мощнейшей артподготовки пошла в атаку и после четырёхдневных упорных боёв смогла продвинуться вперёд на 1,6 км на участке шириной 2 км. Французы действовали успешнее — они захватили одну деревню.

15 сентября англичане, можно сказать из последних сил, вновь пошли в решительную атаку и ввели в дело свои первые 32 танка! Собственно, в бою их участвовало меньше — 9 танков застряло, а у 5 отказали двигатели. В бой вступили молодые танкисты на крайне несовершенных и неповоротливых машинах. Для поворота танка, например, требовались значительные усилия и согласованная работа 3–4 человек.

Тряска была такой, что «всё не закреплённое внутри танка сильно швыряло». Кроме того, боевые машины изрядно шумели. Это производило сильное моральное воздействие на противника, но мешало скрытному передвижению. На ходу в танке скапливались выхлопные газы и бензиновые пары, температура редко была ниже 32 °C, иногда достигала даже 70 °C. Отравления выхлопными и пороховыми газами, тепловые удары были обычным делом у экипажей. Начиналось с головной боли, тошноты и кончалось бредом и обмороками. Бывали и смертельные случаи. Даже в бою танкисты иной раз выскакивали наружу и отдыхали под машиной.

Проходимость танков была невелика. На твёрдом грунте удельное давление достигало 2 кг/см2, в мягкий грунт гусеница погружалась, увеличивая опорную поверхность и уменьшая удельное давление до 0,5 кг/см2, но при этом сильно возрастало сопротивление. Узкие гусеницы вязли, и тяжёлые машины садились на грунт, пни и камни. Невысокой оказалась и механическая надёжность и живучесть агрегатов, жёсткость корпуса. Часты были прогибы днища и боковых выступов, выводившие из строя узлы трансмиссии и ходовой части. Траки из упрочнённой броневой стали отличались хрупкостью — водители старались избегать щебня или камней, переходов через железнодорожные переезды.

Тяжёлый танк Mk I «самец». Снимок сделан в «Долине шимпанзе» на Сомме накануне исторической атаки 15 сентября 1916 года.

Целью атаки был захват деревень Морвиль-ле-Беф, Гведекур и Флёр. С помощью танков планировалось атаковать наиболее укреплённые пункты. Танки должны были пойти в атаку на 5 минут раньше пехоты, чтобы она не попала под огонь, который на них обрушит противник.

Только 12 танков достигли германских окопов, 11 — преодолели их, 9 — с ходу захватили деревню Флёр. Один из танков, остановившись над немецким окопом очистил его огнём. Затем пехота при поддержке танков заняла Гведекур. В результате трёхчасового боя в руки англичан перешёл участок в 5 км по фронту и до 5 км в глубину, который они безуспешно пытались захватить в течение 35 дней. Более глубокой задачи в этом бою танки не имели. Потери пехоты были ничтожны.

Следует, однако, подчеркнуть, что и в этом первом бою и в большинстве последующих танки добивались успеха во многом благодаря психологическому эффекту. И под Аррасом, и на Ипре им сопутствовал успех скорее вопреки, чем благодаря. Причём речь идёт лишь о тактическом успехе танковых подразделений на фоне общего провала операций. Так, например, при боевом крещении французских танков 16 апреля 1917 года у Шмен-де-Дам, несмотря на катастрофический провал операции в целом, только одни танки без сопровождения пехоты и при слабой артиллерийской поддержке прорвали на всю глубину германские позиции, и ушли оттуда только по причине неудачи других родов войск. На всём остальном фронте, где атака проводилась без участия танков, французам едва удалось добраться до переднего края немецкой обороны.

Вплоть до осени 1917 года танки использовались союзниками в условиях фактического игнорирования трёх основополагающих принципов их применения. То есть не массированно, в основном без учёта фактора внезапности и не на танкодоступной местности. Только осенью 1917 года британский Танковый корпус наконец-то получил возможность использовать свою технику должным образом. Речь идёт о сражении у Камбрэ, значение которого в развитии танков как нового рода боевой техники, а главное — в развитии тактики танковых войск, трудно переоценить.

Участок для танкового наступления был ещё летом выбран начальником штаба Танкового корпуса полковником Фуллером. Район Камбрэ с выдающимся в сторону германцев фронтом располагал развитыми путями сообщения, местность здесь была ровная (разность высот не превышала 100 м) в целом вполне проходимая для танков. Серьёзным препятствием мог оказаться только канал реки Шельды. На эти позиции немцы отошли в марте 1917 года и укрепили их достаточно сильно. Так, главная позиция глубиной 5–7 км состояла из 2–3 сплошных линий окопов, прикрытых во всю длину проволочными заграждениями шириной до 30 м. Имелись тут и прекрасно оборудованные оборонительные сооружения с хорошими секторами обстрела и многочисленные блиндажи. Крытые ходы сообщения гарантировали безопасность движения из одной траншеи в другую. Эта полоса обороны представляла собой лишь первую позицию.

Примерно в 2 км позади неё находилась промежуточная, которая также имела две линии траншей с проволочными заграждениями, но она не везде была закончена.

Замысел английского командования состоял в том, чтобы внезапным ударом большого количества танков совместно с пехотой при мощной поддержке артиллерии и авиации прорвать германский фронт на участке между Сен-Кантенским и Северным каналами, а затем конницей и пехотой развить прорыв и овладеть в оперативной глубине городом Камбрэ, лесом Бурлон и переправами через канал Сенси.

Англичанам удалось скрытно сосредоточить в этом районе сильную ударную группировку: восемь пехотных дивизий, один кавалерийский корпус, 1009 орудий, 378 боевых и 98 вспомогательных танков (фактически весь Танковый корпус), 1000 самолётов. На 12-километровом участке прорыва удалось создать плотность до 85 орудий и 32 танков на 1 км фронта.

Танки Mk IV на улицах Лондона. Отчётливо виден ручной пулемёт «Льюис», установленный в лобовом листе рубки.

Англичане имели более чем двойное превосходство в живой силе, абсолютное в танках, 4,5-кратное в артиллерии. Надеясь на эффект массированного применения танков, англичане вдвое увеличили фронт наступления пехотной дивизии — в среднем два километра против одного на Сомме. Из 98 специальных танков 9 было оснащено радиостанциями, 52 танка снабжения перевозили бензин и боеприпасы, 1 — телефонное имущество, 2 — мостовое оборудование, 32 машины, оснащённые кошками-якорями на четырёхметровых стальных тросах, предназначались для расчистки проходов в заграждениях для кавалерии.

Танки должны были входить в состав всех волн и эшелонов пехоты. Первая волна выделялась для подавления выдвинутых вперёд германских орудий. Главный эшелон танков должен был совместно с пехотой прорвать первую германскую позицию. Первый эшелон назначался для атаки второй укреплённой позиции, второй — третьей, а третий эшелон — для действий с конницей. Тактического резерва танков не предусматривалось, но 36 машин выделили в технический резерв.