Шуршали бумаги.

Скрипело перо.

Я мысленно досчитала до шестидесяти. Затем ещё раз.

— Лорд Хенсли… — никакой реакции. Набравшись храбрости, я повторила, на этот раз громче и увереннее. — Лорд Хенсли. Это Эверли, Эверли Вестерс. Вы хотели видеть меня?

На мгновение скрип умолк, но тут же продолжился снова.

— Лорд Хенсли, я прибыла по вашему приказу…

Бесполезно.

Я почувствовала, как внутри нарастает нервное напряжение. С момента, когда страж покинул кабинет, казалось, прошла вечность. Зачем нужно было требовать немедленного визита, чтобы потом не снизойти даже до простого ответа?

Я обернулась на дверь — закрыта — беспомощно огляделась, и сделала то единственное, что пришло в голову.

Поток яркого утреннего света хлынул в распахнутое окно, до неузнаваемости преобразив мрачный кабинет начальника дворцовой стражи. Посветлели стены, на позолоченных корешках книг и ярких гранях артефактов заиграли веселые блики, и даже стол, только что казавшийся каменным жертвенником, стал обыкновенным деревянным столом.

Перемены коснулись и хозяина комнаты. Подняв голову от письма, лорд Коул сощурился, устало потирая глаза. И наконец обратил внимание на меня.

— Прошу прощения.

— За что?

— За лишние, — он бросил короткий взгляд на часы, — тридцать семь секунд сверх условленных двух минут, которые я заставил вас ждать.

Лицо вспыхнуло.

— Просто… — сухой, подчеркнуто деловой тон, с каким он произнес это, выбил меня из колеи, и я ляпнула первое же, что пришло в голову. — Какао для леди Лоррейн может остыть.

Сказала — и чуть язык не прикусила от осознания собственной глупости. Боги, что я несу?

— Весомая причина, — без тени улыбки откликнулся лорд Коул. — Что ж, дабы избежать этой несомненной катастрофы, буду краток. Садитесь.

Я отскочила от окна и буквально рухнула на стул для посетителей, надеясь, что на это у меня ушло не больше пяти секунд. Щеки пылали от стыда. И чего стоило ещё минуту постоять спокойно?

— Надеюсь, вы понимаете, зачем вы здесь, мисс Вестерс?

Сглотнув поступивший к горлу сухой ком, я кивнула.

— Моя сестра…

— Верно, — подтвердил он. — Когда вы в последний раз видели ее?

«Прошлой весной», — хотела ответить я. Но, видимо, подхватила от графа неведомый вирус избыточной точности и зачем-то сказала:

— Пятнадцать месяцев назад, милорд, — подсчитала даты, добавила. — И семь дней. И…

— Достаточно, — он остановил меня взмахом руки. — Вам известно, где она находилась все это время?

— Да, милорд, — несколько озадаченно ответила я. Вряд ли лорд Хенсли мог не знать об этом. — Большую часть года она провела здесь, на Дворцовом острове, а осенний сезон — в императорской резиденции в столице.

— В качестве фрейлины?

— Все верно, милорд. Как лучшая воспитанница пансиона Вест-холл, она удостоилась чести быть принятой в свиту самой Луноликой Императрицы. Мэрион мечтала об этом с самого первого дня учебы и усердно трудилась, чтобы получить приглашение. И она его полностью заслужила, будьте уверены. Мэрион самая сообразительная, самая честная, самая милая девушка из всех, кого я только знаю.

— У вас теплые отношения с сестрой, — заметил лорд.

— Да, это так, — охотно согласилась я. — Она заботилась обо мне с тех пор, как мы осиротели. Мы никогда не расставались надолго — до последнего времени…

Поняв, что ступила на зыбкую почву, я замолчала.

— Вы регулярно вели переписку, где обсуждали некоего лорда, — будто и не заметив осечки, ровно продолжил лорд Хенсли. — Ваша сестра не называла его имени. Вы знаете, о ком идет речь?

Я застыла.

Граф не спрашивал, приходили ли мне письма. Не интересовался их содержанием. Единственный вопрос — известно ли мне, кем был упомянутый на страницах возлюбленный Мэрион — с головой выдавал неприглядную правду.

Мою комнату обыскивали. И, конечно же, нашли среди вещей сундучок с украшениями, оставшимися от матери, и дорогими сердцу письмами. Простенький воздушный замок, наверное, показался безопасникам детской игрушкой по сравнению с по-настоящему сложными артефактами.

Впрочем, чего я ждала — что после того, как сестра, презрев супружеский долг, сбежала неизвестно с кем от самого герцога Голдена, бывшего фактически вторым лицом в Империи, меня сочувственно погладят по спинке, нальют свежую кружку какао и отпустят восвояси?

Как бы ни так.

И тут меня накрыло.

Письма. Если лорд Коул видел их, мог ли он догадаться… Нет, нет, только не это!

Волна дрожи прокатилась по телу. Холодный пот заструился между лопатками, пропитывая платье. Я поспешно опустила взгляд на сцепленные на коленях руки, молясь всем богам, чтобы слухи о том, что сильные маги разума способны читать мысли даже без зрительного контакта, оказались лишь слухами.

Над переносицей заныло. Мне показалось, что я физически почувствовала на себе пытливый изучающий взгляд.

Если лорд Коул поймет, что я скрываю, моя жизнь и жизнь сбежавшей сестры будет кончена! Мама, а потом и Мэрион, не уставали повторять об этом при каждом удобном случае. «Никто не должен знать, Эверли! Никто и никогда!»

— Я… — стоило немыслимых трудов не скатиться в истерику. Нервное состояние повышало температуру тела, разжигая внутренний огонь, а допустить этого было нельзя, нельзя, нельзя! — Мне казалось, она упоминала его… — ну же, Эв, успокойся и вспомни! Должно же найтись хоть словечко! — Да, точно. На первом зимнем балу этого года герцог Эдельберт Голден попросил у нее два танца.

— И этого оказалось достаточно, чтобы понять, что ваша сестра неравнодушна к случайному партнеру по вальсу, а он готов ответить ей взаимностью? — в голосе лорда Коула послышалась неприкрытая насмешка.

— Два танца подряд, — с невероятным облегчением ухватилась я за спасительную мысль. То, что глава службы безопасности интересовался, откуда я знаю о лорде Γолдене — а не вызывал, например, отряд для заключения меня под стражу — означало, что секрет писем Мэр так и остался нераскрытым. — Незамужней девушке не пристало оказывать партнеру подобную благосклонность, если только она не готова принять ухаживания пригласившего ее молодого лорда. Это…

— Неписанное правило всякой уважающей себя юной леди номер тысяча семьсот тридцать три, — невозмутимо закончил граф. — Безусловно, я как приличный молодой лорд должен был догадаться.

— Вообще-то написанное, — зачем-то уточнила я. Лорд Хенсли хмыкнул — то ли скептически, то ли удивленно. — Правило. Написанное. В учебнике по светским манерам. Мне подарили экземпляр в день выпуска из пансиона. Хотите, дам почитать?