– Хм-м, Алёша, нет ничего досаднее в жизни, чем вспоминать об упущенном моменте. Есть такое понятие, как «Воля покойного». Вы либо подписываете документы на право собственности, я передаю бумаги и ключи, мы обмываем ваше наследство и всего хорошего. Либо, – Левин показал конверт, на котором было написано «Вскрыть в случае отказа», – мы просто пьём кофе, и я уезжаю в гостиницу, где должен изучить пакет с дальнейшими инструкциями.

– Даже так? – Немного удивился такому повороту событий.

– Замечу, что во втором конверте о Вас не упоминается, поверьте моему опыту.

– Давайте ручку, Борис Борисович. Глупо отказываться от наследства в моём положении. С удовольствием подпишу бумаги.

Мне протянули бланки для подписи, и официальная часть нашей беседы подошла к концу. Так я стал обладателем своего первого наследства. Мы выпили коньяк, Левин достал сигары, а вскоре, за чашечкой ароматного кофе начали беседу никуда не спешащих людей.

– На Кубе делали, – мой собеседник щёлкнул гильотиной, отрезая кончик сигары, – ручная работа. Согласно слухам, прекраснейшие девушки пригорода Гаваны крутят их на своих бёдрах, что добавляет экзотики и романтизма. В этом я склонен верить Просперо Мериме, а на правду производства мне начихать! Закуривайте, Алексей, и выбросите эти дурно пахнущие папиросы с шовчиком Мендельсона. Хуже курить только сигареты.

– Каждый исходит из своих возможностей, – возразил я.

– То так, – кивком головы согласился Левин. – Однако сегодня необычный вечер, я бы даже сказал, знаменательный. А посему всё должно быть на высшем уровне, опять-таки, – с улыбкой, – исходя из наших скромных возможностей.

– Скажите, – отложив в сторонку папиросу и взяв из коробки сигару, – можно ли посмотреть фотографии моего наследства? А то неудовлетворённое любопытство хуже недоеденного завтрака в голодное время.

Я уже внутренне был готов лицезреть огромный замок в пять этажей с фонтаном и скульптурами, взводом прислуги и гаревыми дорожками. Дядя был настоящим зодчим. Долгое время строил в Польской Народной Республике. В Вильнюсе имел свою бригаду строителей экстра-класса, мог одним топором возвести дом без единого гвоздя. Когда мы с семьёй приезжали в Литву, папа всегда навещал брата, и каждый раз можно было увидеть что-нибудь новенькое, то, что он сделал своими руками. От паркета до мебели, всё сам. Но, как говорится, мечтать не вредно.

– Нет, фотографий у меня нет, – Левин развёл руками, – дом как дом. Пару этажей, сарайчики.

– Жаль, – со вздохом обронил я.

– Согласно его оценочной стоимости, по московским меркам, ничего серьёзного он собой не представляет. – Гость отстегнул накладной воротник своей рубашки (такие сорочки я видел только в старых фильмах), кольцо сизого дыма вылетело изо рта адвоката и устремилось к потолку, наполняя комнату ароматом дорогого табака. – Правда, расположен у реки и лес дремучий в наличии. Так кого этим сейчас удивишь? Впрочем, съездишь – сам всё увидишь. Давай-ка выпьем по последней, с утра мне надо быть в Симферополе и пора улетать в столицу.

Последним бокалом мы не ограничились и, пока бутылка не показала дно, не останавливались. В результате, забыв про гостиницу, гость заночевал у меня дома. Я же не спал полночи. Хотел позвонить Полине и всё ей рассказать. Давно мечтал о собственном доме. Это вам не квартира в многоэтажной коробке, где беспокойные соседи каждый день что-то сверлят, ремонтируют и перекрывают воду. А главное то, о чём давно мечтал: лес и река. С этими мыслями я и уснул.

Утро выдалось беспокойное, а всё потому, что поднялись мы практически в одно и то же время и в ванную с полузакрытыми глазами топали из разных комнат, столкнувшись чуть ли не лбами у двери. Естественно, каждый из нас предложил обождать, пропуская другого вперёд.

Пока определили очерёдность, то да сё – время безжалостно улетало. В конце концов, всё устаканилось и спустя четверть часа, я готовил незамысловатый завтрак холостяка (яичница с гренками), а мой гость, заказав такси, выглядывал с балкона, созерцая краешек морского горизонта.

– Вот так, в кои-то веки приехал в Севастополь и не искупался в Чёрном море. Не везёт, – посетовал Левин.

– Какие проблемы? – удивился я. – Поехали, десять минут ничего не решат, зато не будете сожалеть об упущенной возможности.

– Так плавок нет! – Как бы в оправдание ответил адвокат.

– А так, в костюме Адама. Шучу, можно в семейных трусах, у нас в Севастополе считается привилегией аборигенов купаться в семейках. Да и не увидит никто. Я одно место знаю, на берегу парковой зоны, так там в такую рань только «бегуны» купаются, а им, поверьте – до лампочки, что на вас.

В общем, долго уговаривать гостя не пришлось. Покончив с завтраком, мы поспешили в Парк Победы, вызванное такси за нами. От моря до моего дома менее километра, доехали быстро. Людей, как я и предполагал, почти не было. Левин фыркал и плескался у бережка галечного пляжа. Нырнув с пирса, я поплыл к нему.

– Ну как? Вода солёная? – спросил, когда мои ноги коснулись дна.

– Фр-р-р… – Борис радовался как ребёнок, – ещё как солёная, просто прелесть. Это вы, молодое поколение, избаловано Эгейскими и прочими Мраморными морями. А мы, старички, всё больше по нашим родным акваториям. Не понимаете вы, что только родная вода может придать силу. Впрочем, всё познаётся со временем.

Погрузившись в воду, он, пробыв там несколько секунд, вынырнул, вставил указательные пальцы в уши, прокрутил их по часовой стрелке и выпустил струю воды изо рта, в точности, как Алексей Смирнов в бессмертной киноленте «Операция Ы». Мне вдруг стало приятно на душе, оттого что сделал доброе дело человеку, привезшему столь заманчивый подарок. Выйдя на берег и воспользовавшись полотенцами, мы уселись на них вместо подстилок. Борис положил мне руку на плечо.

– Алексей, спасибо тебе. Уговорил меня выбраться на пляж. Сам бы я не поехал. Разучился уже вот так, по-простому отдыхать. Хочу предупредить тебя. Тот дом, который возле Хиславич, Феденька строил не сам. Он лишь делал реставрацию. То, что он там обнаружил, кардинально изменило его жизнь. Я, Фёдор и твой отец были друзьями с детства. Даже нам он ничего не сказал о находке, пока не случилась беда. Во втором пакете, которым я тебя стращал, ничего не было, прости старика, соврал. Если бы ты отказался или посчитал наследство розыгрышем, то мы бы больше не увиделись. Возможно, это было бы к лучшему. – Борис привстал, стряхнул прилипшие к ступне мелкие камешки. – Зачем я это тебе говорю, просто ты мне стал симпатичен, так похож на Коленьку.

– Борис, может, заедем к моему отцу? Здесь рядом, пешком пятнадцать минут хода.

– Нет, даже не уговаривай, мы не должны быть рядом. Каждый держит свои скелеты в личном шкафу. – Левин как-то осунулся, помрачнел и отошёл немного в сторону от меня. – Поссорились мы, воды с тех пор утекло – жуть.

– Так помиритесь!

Борис задумался на секунду, дёрнул бровью и отрицательно покачал головой: