chitay-knigi.com » Приключения » Большой шеф Красной капеллы - Валентин Томин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 124
Перейти на страницу:

Леопольд Треппер активно работал в еврейской секции ИРС (Иностранная рабочая сила, организация, состоявшая из национальных секций коммунистов, живших во Франции. Деятельностью ИРС руководил специальный отдел ЦК ФКП). Вместе с товарищами, покинувшими родные страны из-за репрессий, участвовал в собраниях, демонстрациях, выезжал в Страсбург и в Антверпен, где имелись местные еврейские общины.

В 1930 году в Париж приехала Люба Бройде.

Теперь они были вместе, по-прежнему жили очень бедно. Какое-то время Леопольд помогал маляру, Люба работала на дому, сшивала меховые куртки, не разгибая спины, работала по десять-двенадцать часов в сутки.

В 1931 году Леопольд Треппер был назначен представителем еврейской секции ИРС при Центральном Комитете ФКП, организовал выпуск газеты «Дер Мор­ген» на еврейском языке.

Свободного времени оставалось совсем немного.

3 апреля в их семье произошло важное событие — родился сын, которого назвали Мишелем.

Люба занималась партийной работой не меньше мужа, и друзьям часто приходилось выступать в роли нянек, чем некоторые занимались весьма охотно. Жизнь постепенно наладилась, они достаточно зарабатывали, чтобы прокормить себя и маленького сына.

Июньским утром 1932 года парижские газеты под сенсационными заголовками сообщили, что коммунист Альтер Штром арестован полицией за «шпионаж в пользу Советского Союза». Руководитель раскрытой сети, видимо, оказался талантливым человеком, так как полиция назвала его «Фантомасом». Конечно, многие парижские газеты не упустили случая, чтобы раздуть эту историю и дискредитировать французских коммунистов — агентов Кремля.

Руководство ФКП приняло решение, что Леопольд Треппер должен покинуть страну. И вскоре он выехал в столицу СССР.

Сам Леопольд Треппер много лет спустя о своей первой встрече с нашей страной рассказывал так:

«Когда у самого въезда на советскую территорию перед моим взором возник огромный шар, на кото­ром был начертан знаменитый призыв Маркса: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», меня охватило сильнейшее волнение. Сердце мое переполнялось гордостью за возможность принимать участие в строительстве этого нового мира, где люди, сбрасывая с себя оковы и цепи, подводили черту под прошлым. Сколько я мечтал о родине социализма! И вот я здесь!»

Пройдет несколько лет, и жестокая реальность предстанет перед ним другим лицом.

Леопольд Треппер поселился в Доме политэмигрантов, который находился на Воронцовом Поле, сейчас это улица Обуха, расположенная неподалеку от Курского вокзала. В этом доме собрались старые коммунисты из всех стран мира — настоящий интернационал — поляки, немцы, югославы, литовцы, даже японцы, все те, кому пришлось покинуть родину. В течение нескольких месяцев, пока им подыскивали подходящую работу, они проводили свободное время в жарких дискуссиях. Одни одобряли коллективизацию, другие были против, так как она вызвала голод на Украине, люди даже умирали без хлеба.

На Манежной площади, в самом центре города, рядом с Кремлем, было огромное здание — Дом Коминтерна. Здесь размещались секции, представлявшие весь земной шар.

Леопольда Треппера принял секретарь французской секции. С его помощью он был направлен на учебу в Коммунистический университет национальных мень­шинств Запада (КУНМЗ) им. Ю.Ю. Мархлевского, где в то время было около двух десятков секций: польская, немецкая, венгерская, болгарская и др. В еврейскую секцию были включены евреи из разных стран, в том числе советские граждане, члены партии.

Началась нелегкая студенческая жизнь. Поездка с одного конца города в другой занимала не меньше часа. Кормили студентов весьма однообразно: одну неделю меню состояло из риса, другую — из капусты и т.п. Одежда также не отличалась особым изыском — у всех одинаковые брюки и пиджаки.

Леопольд изучал историю народов Советского Союза, большевистской партии, Коминтерна, а также историю освободительного движения других стран, иностранный язык. Конечно, особый интерес он прояв­лял к различным аспектам еврейского вопроса. Иногда в Университет приезжали руководители ВКП (б) и Коминтерна для чтения лекций и бесед со студентами. Особенно им нравился Бухарин. Отличный оратор, блестяще образованный, он прекрасно знал литературу, о которой рассказывал в своих лекциях.

«Всякий раз, — вспоминал много лет спустя Треппер, — когда он заканчивал свое выступление, ауди­тория разражалась громовой овацией, которую он принимал с невозмутимо спокойным лицом. Как-то раз, грустно вглядываясь в разбушевавшийся от восторга зал, он словно ненароком проговорил:

— Каждая такая овация приближает меня к смерти!»

В начале 1933 года в Москву приехала жена Леопольда вместе с полуторагодовалым сыном. Люба так же, как и он, стала студенткой университета им. Марх­левского.

Они были свидетелями кровавого массового террора, развязанного сталинской камарильей против лучших сынов и дочерей советского народа, когда тысячи людей бесследно исчезали в лагерях и тюрьмах, оклеветанные, униженные, замученные.

Многие иностранные коммунисты, нашедшие убежище в нашей стране, после жестоких пыток нашли свою смерть в застенках НКВД.

Объявленные «шпионами», погибли там многие польские коммунисты, были репрессированы палестинские коммунисты, с некоторыми из которых Леопольд Треппер вместе боролся за лучшую жизнь.

Террор не знал никаких границ. В Коминтерне из немецкой секции осталось несколько человек, полностью была истреблена корейская секция, были арестованы представители Индии, Китая, других стран. Яркие отблески Октября угасали в сумерках тюремных камер. Светлые идеалы социализма были осквернены сталин­ской системой террора и страха, ничего общего не имеющей с марксизмом. Революционная партия перерождалась и стала палачом народа.

«Этот мрачный период оставил в моей памяти неизгладимые воспоминания... — вспоминал Леопольд Треппер. — По ночам в нашем университете, где жили това­рищи из всех стран, мы бодрствовали до трех часов утра, ибо в это время автомобильные фары, пронзая тьму, шарили по фасадам домов.

— Вот они! Вот они!

Когда раздавались эти возгласы, по всем комнатам пробегала волна тревоги. Ошалевшие от дикого страха, мы украдкой подглядывали — где остановятся машины НКВД.

— Это не за нами, они проехали к другому концу здания.

С трусливым чувством облегчения за одну эту ночь мы погружались в беспокойный полусон, и нам мерещились высокие стены и решетки... Но что будет завтра?!

Наши поступки определялись страхом перед зав­трашним днем. Боязнью того, что на свободе, быть может, осталось прожить считаные часы...»

После окончания университета им. Мархлевского, где Леопольд учился на факультете журналистики, он был направлен на работу в редакцию ежедневной еврейской газеты «Дер Эмес» («Правда»), бывшей, по сути, из­данием «Правды» на языке идиш.

Снова беспокойная журналистская жизнь, хорошо ему знакомая по прежним временам, но на этот раз уже в советской стране. Исчезновения товарищей по редакции, аресты и судебные процессы над «врагами народа» с жестокой реальностью опрокидывали все иллюзии о социализме, созданном в СССР.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 124
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности