– Здравствуйте, проходите, пожалуйста! У нас есть свободные комнаты! Очень удобные! Гостиница новая, вам все понравится, – с характерным говорком тараторила она.

Пока Алексей оформлял двухкомнатный трехместный номер, Алиса бродила по вестибюлю и разглядывала скучноватые пейзажи, развешанные по стенам. В углу каждой картины стояла подпись художника – «Сайко».

– Вам нравятся картинки? – жизнерадостно осведомилась администраторша и, не дожидаясь ответа, гордо выпалила: – Это Виктор Макарыч, директор наш, на досуге рисует!

– Передайте вашему Макарычу, пускай лучше своим трактиром занимается. Нечего позориться и краски переводить, – невозмутимо произнесла Алиса, круто развернувшись и в упор уставившись на администраторшу. Та растерянно хлопала округлившимися глазами и не знала что ответить. Добившись нужного эффекта, девочка удовлетворенно хмыкнула.

– Алиса! – возмутилась Маруся и густо покраснела. Алексей решил поберечь нервы и не стал вмешиваться.

– А что такое? Это же правда! Хочешь сказать, тебе эта убогая мазня по вкусу? – нахально ухмыльнулась Алиса.

Ко всеобщему облегчению, в этот момент входная дверь снова открылась, и на пороге показалась еще одна семейная пара. На руках у женщины спал рыжеволосый мальчик лет трех. Администраторша поспешно всучила Алексею ключи и переключила свое внимание на новых клиентов.

Номер действительно оказался вполне приличный, с большими удобными кроватями, кондиционером и телевизором. На стене красовалось очередное творение директора Сайко. Алексей достал из сумки свежее белье и футболку и направился в душ. Шум льющейся воды заглушал все остальные звуки, но он точно знал, что Маруська и Алиса переругиваются за стеной. Точнее, Маруся несмело пытается что-то внушить дочери, а та колко огрызается в ответ. За последние несколько месяцев, что девочка живет с ними, это стало обычным явлением.

Спать улеглись далеко за полночь. Пока по очереди мылись, пока ужинали и готовились ко сну, прошло почти два часа. Алексей был не голоден и мог бы запросто ограничиться бутербродом с чаем, но знал, что Маруська расстроится. Каждый раз, когда Алиса откалывала очередной номер, жене было неловко, она чувствовала себя виноватой во всех смертных грехах. И если бы он отказался от еды, Маруся решила бы, что муж злится из-за Алискиной выходки. Так что Алексей послушно съел походный ужин и даже выпил чаю с вафлями.

Собираясь в дорогу, Маруська подготовилась основательно: наварила яиц и картошки, запихнула в сумку-холодильник сыр, сосиски и колбасу, нажарила и уложила в термос домашних котлет, взяла кофе и чай в пакетиках, вафли, печенье, яблоки, мандарины, овощи. Алексей пробовал возражать, говорил, что поесть вполне можно и в придорожных кафе. Но Маруська, обычно податливая и охотно предоставляющая мужу принимать все решения, в этот раз была непреклонна. Она считала, что в подобных заведениях общепита царит полная антисанитария, да вдобавок тебе бессовестно скормят кошку под видом гуляша или бифштекса. Алексей быстро сдался, и теперь они в неимоверных количествах поглощали припасы, которые Маруська подкладывала, приговаривая: «Смотрите, сколько тут всего. Ешьте, не выбрасывать же!»

Ночью, слушая сонное дыхание жены, Алексей думал, что уже завтра увидит дом, о котором так долго мечтал, и место, на которое возлагал большие надежды. Он повернулся на бок и обнял Марусю левой рукой. Она завозилась и что-то пробормотала во сне. Маруська обладала счастливой способностью быстро засыпать в любых условиях. Алексей завистливо вздохнул и прикрыл глаза.

Все складывалось неплохо, но в душе отчего-то шевелился крошечный червячок тревоги. Алексей попытался понять, что именно его беспокоит, но не сумел. Все шло так, как он и планировал. Но все же что-то не давало покоя. Наверное, дело в резкой смене обстановки и обычном волнении при переезде. К тому же Алиса изрядно портит настроение.

Постепенно мысли становились все более спутанными, парадоксальными и туманными, текли вяло и неохотно. Сам того не заметив, Алексей заснул, уткнувшись в теплое Маруськино плечо. Той ночью он увидел странный сон. Незнакомые хохочущие люди, комнаты с огромными зеркалами, обнаженные женщины с хищными лицами, покосившиеся кресты и надгробия, а сам он петлял по запутанным дорогам, искал что-то и боялся это найти.

Маруся проснулась от стона Алексея и удивленно посмотрела на мужа. Тот всегда спал тихо, сон его был легок и невесом. Она мягко коснулась Лешиного лба: он был влажным и прохладным. Маруся погладила мужа по коротко стриженным жестким волосам и поцеловала в уголок рта. Алексей нахмурился, но задышал ровнее. Маруся еще некоторое время вглядывалась в бесконечно любимое лицо, потом опустила голову на подушку и устроилась поудобнее. Вскоре она уже крепко спала.

Утром Алексей не помнил своего диковинного сна. От ночных видений остался лишь невнятный привкус тревоги, но вскоре пропал и он.

Дом, в котором им теперь предстояло жить, понравился всем троим. Даже Алиса, с некоторых пор во всем занимавшая непримиримую позицию, предпочитая находиться в состоянии войны с окружающим миром, признала, что дом «клевый».

В поселке под названием Каменный Клык было несколько улиц: Приморская, Центральная, Солнечная и Ягодная выходили к морю, Поперечно-Приморская и Поперечно-Центральная пересекали их под прямым углом. В центре располагалась небольшая площадь с магазинами, кафе, банком, рынком, почтой и зданием поселковой администрации. Каменный Клык утопал в зелени и цветах, несмотря на то, что дело шло к концу сентября. На аккуратно заасфальтированных улицах было чисто и опрятно, а люди, которые попадались им навстречу, приветливо улыбались, пусть и смотрели на приезжих слегка удивленно. Риелтор Вадим Дубцов, который занимался покупкой и оформлением их нового дома, пояснил:

– Сейчас поток отдыхающих схлынул, редко кто приезжает.

Вадим встретил их в центре поселка, как и договаривались. Это был плотный кряжистый мужчина лет сорока с загорелым лицом, пышными усами и живыми темными глазами. Руки его были покрыты густой черной порослью. Маруся поймала себя на мысли, что вид этих волосатых конечностей напоминает ей мохнатые паучьи лапы. Ее нежное лицо исказила гримаса отвращения, и она поспешно отвела глаза.

– А почему поселок называется Каменный Клык? – поинтересовалась Алиса.

– Вон там, – Вадим неопределенно махнул рукой куда-то влево, – есть мыс. Он сильно выдается в море. Это и есть тот самый Клык. Будешь туда ходить, смотри, осторожнее. Не подходи близко к краю. Обрыв очень крутой, и земля вся в трещинах.

– Она вообще не будет одна туда ходить, правда, Алиса?

Девочка не удостоила мать ответом и жадно спросила Вадима:

– А что, уже кто-то свалился?

– Нет, – ответил слегка шокированный Алискиной реакцией риелтор, – по крайней мере, в последние лет двадцать точно никто не падал.

– Может, поедем уже смотреть дом? – резко меняя тему, спросил Алексей.