— Серега, давай договоримся: я слышу это от тебя в первый и последний раз. Сколько мы с ним разговаривали? Предупреждали? — он вопросительно наклонил голову к плечу, напористо заглядывая собеседнику в глаза. — Причинение тяжкого телесного вреда здоровью. Умышленное. Повлекшее за собой психическое расстройство человека. О каком откате идет речь? Если нет мозгов, значит, будет сидеть. Я таких защищать и оправдывать не собираюсь. Я не для этого как проклятый ишачу. Он считает, что всем заправляет. Рулит ситуацией. Бесполезно, понимаешь? Он перешел черту. Мы не раз ему говорили, что последует, если не одумается. Я в этой поеботе вариться не буду. У меня есть те, кто реально нуждается в моей помощи.

— Ты прав, Дим. Просто… зеленый совсем. Жалко, — миролюбиво заключил мужчина.

— Хуевое это чувство, Серег… Значит, наберется мозгов, когда попадет в места не столь отдаленные.

— Если совсем не пропадет, — буркнул его собеседник и досадно склонил голову.

— А это только его выбор. Мы со своей стороны делали все что могли. Но человеку не нужна поддержка. Сделал — значит, пусть учится отвечать за свои поступки, — был безоговорочно решителен парень.

Не зная всей ситуации, но, судя по этому короткому разговору, не могу сказать, что не согласна с точкой зрения Димы.

Задумчиво опустила в пол глаза и почувствовала, как маленькое зерно в солнечном сплетении прорастает грустью и тоской.

Что я вообще знаю о нем? Да, я наслышана от Тимура, что Дима стал правозащитником.

Приглушенно хмыкнула.

Все мы, ущербные и обделенные жизнью, со временем рано или поздно пытаемся быть полезными в этом мире. По итогу нас тянет к корням, к таким же побитым судьбой.

Но не в этом суть. В те времена, когда Алина ко мне приезжала с ребенком, почему я так яростно бросалась на этого парня? Ведь мы с ним никогда не контактировали, не знали друг друга. Почему? Неужели зависть? Злость?

Ответь себе, Мила.

В то время он был близок им. Близок был к моему мужчине, когда я в его хате одна жила, как отрезанный ломоть. Отношение Димы ко мне… Ну так со временем все стало на свои места, как только я случайно узнала про мелкого. Узнала про то, что чуть не сотворила своими руками. И как бы в том случае отреагировала я? Как отнеслась к тому, что я могла из-за какой-то падали потерять своего малыша? Будь даже это мой Тимур. Я бы ведь и его сгноила со свету. Загрызла бы за свое дитя. А для Димы это семья. Его семья, которой отродясь не было. Тогда за что винить? На что злиться? И осуждать не имею права… Никого. Ни его, ни Руслана, ни тем более Алину, которая в один день внезапно исчезла из моей жизни, так же как и появилась в ней в свое время.

Нет… я не стала доброй. Я не милая фея, изо рта которой килограммами сыпется сахар. Но с годами, с осознанием прожитого я становлюсь терпимее к людям. Взрослею. Оборачиваюсь назад и понимаю, что я не хочу возвращаться к прошлому. Я не хочу быть всю жизнь бешеной собакой. Ведь даже от нее самый терпеливый и преданный хозяин устанет. Не хочу потерять Тимура. Как бы человек ни любил, но со временем выбьется из сил расшибать лоб о непробиваемую стену. Я больше не желаю во всех бедах винить окружающих, зная, что и во мне присутствует немало говна. Я пытаюсь замечать и чужие проблемы, которые происходят не только у одной меня. И детдом — это отличное место работы для такой, как я. Незамедлительно настигает переоценка ценностей. С годами приходит понимание. Со временем я постепенно забываю ужасы прошлого. Медленно, но верно иду к своей абсолютно счастливой жизни, где присутствует любимый мужчина — мой друг, моя опора — и будущие дети, о которых раньше и помыслить не могла.

И да, поэтому сейчас грустно оттого, сколько я наломала дров. Из-за своей слепой ярости чуть было не испортила чужие жизни. Чуть не погубила ни в чем не повинного ребенка. И не имею контакта с семьей Тимура. Практически все то время, что мы вместе с ним, меня не сильно тревожил этот вопрос, но последние полтора года слишком часто я задумываюсь о том, что могло бы быть все иначе, зная, как и Тиму было бы спокойно, приятно. Но что сделано, того уже не воротишь. Не переиграешь исход событий. Не заменишь другими воспоминаниями знакомство с Тимуром и первые полтора года жизни с ним. Не сотрешь из памяти тех поступков, которые совершила по глупости. Это жизнь, и мы учимся на своих ошибках. Хорошо, если со временем понимаем их. Значит, мы живы, взрослеем и правильно расставляем приоритеты. Значит, еще не все потеряно.

Отрешенно подняла глаза и встретилась с его темными, которые уже через пару секунд потемнели на пару тонов, давая разглядеть неприязненное черное мерцание.

Да, года идут, но какие-то вещи остаются без изменений. Невооруженным взглядом видно пренебрежительное отношение парня ко мне. И вдруг я понимаю, что мне тошно. Хочется все круто перевернуть, поменять, хотя бы иметь возможность спокойно при встрече здороваться, смотреть друг на друга. Общаться с Алиной. Видеть, как взрослеют их с Русланом дети. Я так скучаю по мелкому и имею колоссальное желание ближе познакомиться с огненной зажигалкой Амалией, которая по смешным рассказам Тимура строит всю их семью. Их… И, наверное, не так давно пришло понимание, что и я не прочь стать их неотъемлемой частью. Ведь, глядя на Тимура, без слов понимаешь, что они значат для него. Даже судя по тому, когда он признался во всем Руслану. Он словно груз снял с плеч. После того разговора в клубе Тим на сутки замертво отключился, не вставая с кровати, чем нешуточно напугал меня, заставив раза три — не меньше — подойти к нему и проверить, дышит ли. Тимур ни разу не показал, что чем-то или как-то обделяет меня, когда один встречается с братом, с его семьей, ездит к ним на праздники. Все происходит безобидно и незаметно. Как-то всегда он успевает уделить внимание каждому в этот день, никого при этом не задев.

Дима развернулся в противоположную от меня сторону и хотел было уже двинуться к выходу с тем самым Сергеем, но не успел еще сделать и шага, как я его уверенно окликнула и пошла к нему.

— Дим, погоди, пожалуйста, — может, пора уже переходить к каким-то