и закурил. В эту минуту Рихтер сам позвонил ему. Аякс, затушив сигарету, доложил о своем прибытии. Реакция Рихтера была коротка и загадочна:

— Черт.

— То есть? — опешил Аякс.

Вместо ответа шеф приказал ему описать «служебное помещение».

Аякс опять отправился по комнатам, на ходу пересказывая интерьер и планировку в телефон. Его недоумение росло по мере поступления вопросов — сколько окон на первом этаже, сколько на втором, куда они выходят, имеется ли на двери в подвал замок и проч.

— Следов борьбы нет?

— Не только следов борьбы — вообще никаких следов. — Аякс встал на пороге ванной. — Здесь, по-моему, наводят порядок каждый день. Как в гостинице. Это не представительство, а постоялый двор какой-то.

— Пулевые отверстия в стенах? — тихо сказал Рихтер.

— Да нет, что вы.

— Ладно, Марк. Время на исходе.

— Скажите хотя бы, как его зовут! — попросил Аякс.

— Кого?

— Кого я должен сменить.

— Его зовут агент Хассельблад. И будем считать, что ты его сменил. Но делай, что хочешь, землю рой, а найди его. Это твоя главная задача. Докладывать впредь будешь только по требованию. Понял?

— Честно говоря, нет.

— Отлично, — зевнул Рихтер. — Конец связи.

* * *

Утром в полицейском участке Аякс запросил у нового дежурного — лысоватого, в летах сержанта Кавендиша — журнал регистрации происшествий.

Среди учетных записей, помимо отметок о приемах и сдачах смен, он обнаружил лишь сущие пустяки, вроде вызова патрульных по причине захлопнувшейся двери дома или застрявшего на путях вагончика фуникулера. Единственным заинтересовавшим его происшествием оказалось задержание прошлым августом в парковой зоне неких джамперов.

— Кто такие? — спросил Аякс дежурного.

— …Прыгуны, — ответил Кавендиш с заминкой.

— Это ясно. Прыгуны — с чего и куда?

— В рудник, известное дело.

— Самоубийцы, что ли?

— Ну, вроде того.

Аякс захлопнул журнал. Мячик, подобранный им вчера на улице, был втиснут в книжную полку возле сухого аквариума с загадочными железными скобами на дне. Приглядевшись к скобам, Аякс отложил журнал и попросил сержанта подать ему одну.

— Это кольцо «медузы». — Аякс приложил скобу к тому месту на груди, куда кольцо обычно приходилось с надетым парашютом. — Интересно, если кольца в аквариуме, то где скальпы?

— Простите? — непонимающе улыбнулся Кавендиш.

— Трофеи парашютистов в аквариуме, — пояснил Аякс, — а тела?

Дежурный засмеялся.

— Тела выдворяем за пределы, как говорится. А вот экипировку уничтожаем. В целях профилактики. На будущее.

— То есть, это не местные? — догадался Аякс.

— Залетные, конечно.

— А почему нельзя прыгать в рудник?

— Ну, туда, допустим, он еще сиганет, а вот обратно-то как? — огорошенно сказал Кавендиш.

— Если это рудник, то должны быть и подъемные устройства. Лифты. Лестницы, наконец. Кроме того, джамперы, как правило, сами готовят себе навеску.

— Про навеску не знаю, а вот и лестницы, и лифты, и транспортеры, и подъемные клети — все это имелось, пока имелась руда. А сейчас либо в рудник сброшено, либо демонтировано, в промзоне вон гниет.

Аякс с сомнением пристукнул вытяжным кольцом по столу:

— То есть тот, кто все же успевает прыгнуть, обратно не возвращается?

— Так точно.

— И спасатели за ним спуститься не могут?

— За трупом разве.

— Почему обязательно за трупом?

— Да потому что рудничный газ там. — Кавендиш приставил к кадыку большой палец. — Вместо адреналина. До которого сегодня все охочи, как до золота. Вдохнул, и до свиданья. И до пекла рукой подать.

— Так уж и до пекла?

— До самого настоящего. — Дежурный кивнул на небольшой застекленный рисунок в простенке между окнами. — Глубина — два с половиной километра.

Аякс подошел к рисунку.

— Это и есть рудник?

Кавендиш кряхтя выбрался из-за стола и встал рядом с Аяксом.

— Так точно. Схема вертикального разреза горы. Копия аж чуть ли не с первого плана старательского. Неточная, но все равно. Тут вот, с юго-востока, обрыв в долину, к ложу ледника бывшего. Посередине — рудник. На дерево перевернутое похож, правда? Ствол — это базовый рудничный ствол и есть, в смысле провал, а ветви — штольни, в них-то руду и рубили.

— А почему схема обрезана снизу и с северо-запада, со стороны города?

— Нижних этажей тогда еще не достигли, а города вовсе не было.

Аякс глядел на схему с благоговением.

— Неужели два с половиной километра?

— Два с половиной — это только подтвержденная глубина. Ниже, как говорится, линейки с метром не хватило.

— Можно использовать, например, лазерный дальномер.

— Так ведь это только на бумаге проем прямой. — Сержант коснулся рисунка ребром вертикально поставленной ладони и на мгновенье стал похож на школьника, тянущего руку для ответа. — Смотрите — натурально, как перевернутая корабельная сосна. На самом деле как его там только не крутит.

— Скажите, — упершись локтем в стену, Аякс огладил затылок, — а вот мой предшественник — ну, в смысле, прежний агент — не увлекался прыжками с парашютом? Вы не в курсе?

— У нас таких сведений нет.

— А он и вправду исчез?

— Кто? — не понял Кавендиш.

— Прежний агент.

— Вы хотите, чтобы я пробил его по нашей базе данных?

Аякс оттолкнулся от стены.

— Вашу базу данных я уже смотрел. Спасибо.

— Не за что… — Смущенно улыбаясь, дежурный жестом попросил его вернуть вытяжное кольцо.

* * *

Трамвайчиком фуникулера Аякс поехал на плато. Несмотря на солнечную погоду, город еще находился в тени. Мостовые блестели после вчерашнего дождя. В вагоне, что полз в гору черепашьим ходом, не было никого, кроме Аякса и водителя, поэтому Аякс, плохо спавший ночь, позволил себе вытянуть ноги, сложить на груди руки и, уступая дремоте, закрыть глаза. Однако в ту же минуту он встрепенулся, подобрался на жестком сиденье и даже был вынужден посмотреть по сторонам, обескураженный своей короткой и отчетливой, словно воспоминание, грезой — о том, как он спит в новой служебной квартире, а в это время замотанная в глухую мантию с капюшоном фигура бесшумно поднимается к нему в спальню из прихожей.

От границы склона и плато и в двух шагах от верхней станции брала начало старая узкоколейка. Перед Аяксом будто распахнулось гигантское окно — каменистая, поросшая редким кустарником вершина горы искрилась в горизонтальных лучах солнца. На открытой самоходной платформе, очевидно, переделанной из автодрезины, Аякс, позевывая и смаргивая набегавшие слезы, отправился на рудник.

Обсаженный деревьями и цветниками, портал базового ствола — исполинского бездонного провала с отвесными краями — имел вид городского парка. На расстоянии десяти метров скалистый обрыв был обнесен цепным ограждением на столбиках. Но горожане, которых, несмотря на ранний час, тут уже оказалось изрядное количество, не обращали внимания ни на ограду, ни на воспрещавшие проход к бездне таблички. Кто-то, потягивая