– Все! Встали! – заорал кто-то сбоку от ее машины так громко, что она вздрогнула и завертела головой в разные стороны.

Вот это да! Как же это она проморгала? Надо было сразу на светофоре убегать налево, где спасительный перекресток, выручающий ее всегда из любых пробок. Там четыре двора, а оттуда – сквозные проезды на параллельный проспект, где движение почти без заторов.

Светофор проехала, до следующего далековато, а там, где она сейчас стоит, слева – две сплошные, справа – длинный ряд магазинов без парковочных площадок и служебных проездов.

Она опустила стекло, дождалась, когда водитель соседнего автомобиля повернет голову в ее сторону, и вопросительно мотнула головой.

– Что там впереди? Почему стоим? – повторила она вслух, когда он опустил пассажирское стекло.

– Что-то прорвало прямо под магистралью. Снег чистят, – флегматично отозвался толстый дядька в засаленной дубленке и вязаной шапке петушком. – Два эвакуатора перед этим туда прошли. Наверное, станут машины припаркованные сейчас вывозить. Это долго…

Это было бесконечно долго!

Три часа!!! Три часа в пробке – это уж слишком!!!

Она успела дважды сбегать в магазинный кафетерий и выпить горячего шоколада. Потом захотелось в туалет, и пришлось снова бежать в тот же магазин. Затем просто надоело сидеть в машине на одном месте без движения, и она опять полезла наружу.

А снаружи было холодно. Ледяной ветер бессовестно лез под короткую меховую курточку, леденя лопатки и поясницу. Сводил коленки в тонких джинсах, морозил щеки. Снова приходилось лезть внутрь машины, греть ее. А бензина осталось совсем немного. Хорошо еще, что бак был полон, когда стартовала от дома, а то пришлось бы к спекулянтам обращаться за помощью.

Они ведь тут как тут! Вот люди с предпринимательской жилкой, а! Уродятся же. Что тут скажешь! Ничего!

Стоило узнать, что в центре города километровая пробка образовалась из-за аварии на теплотрассе, нерадивых коммунальных служб и нерадивых горожан, бросающих свои машины как и где попало, так они тут же забегали суетливо от машины к машине, предлагая ГСМ в канистрах за бешеные деньги.

До заправки было и не так далеко, но как бросить машину, если ты в ней один, а вдруг поедут все? Кто по двое, по трое, те, конечно, вышли из положения. А кто, как вот Снежанна, один в машине, что тогда?

Дядька впереди на огромном черном джипе с блатными номерами из трех троек тоже был в машине один. Рассмотреть Снежанне не удалось из-за тонированных стекол. Но наверняка он был один, раз мужик в спецовке и с канистрой полез к нему в машину на переднее пассажирское сиденье.

Договаривались они недолго, видимо, так ни до чего и не договорились, раз тот с канистрой не двинул к баку, а поплелся, сутулясь, прочь. И стоило его спине с яркой надписью «главдорремстроя» или чего-то типа того исчезнуть из вида, как машины нервно дернулись и медленно поползли вперед.

Джип с тремя тройками на госномере продолжал настырно стоять на месте.

– Вот сволочь, а! – разозлилась Снежанна, надавив десятый раз на клаксон. – Думает ехать или нет?! Или торчать тут понравилось?

Наверное, у дядьки в самом деле закончился бензин, но он пожалел денег спекулянту и теперь сидит и ждет, когда ему продадут подешевле или оттащат потом на эвакуаторе, решила она, нагло втискиваясь между зеленой «Хондой» и черной «Приорой», объезжая джип. Ну и пускай себе стоит, раз такой жадный. Она домой поедет. Устала, замерзла, перенервничала. Да и зла безмерно на Сашку.

Нет, нет, совсем не из-за утренней перебранки по поводу статьи в его газете, а потому что не позвонил ей ни разу, пока она в пробке стояла. Она, конечно, тоже ему не звонила. Но он-то дома, чего о нем беспокоиться? А она уехала к тетке на кладбище, между прочим. И обычно более полутора часов у нее это не занимало. А ее не было три часа, но он ни разу не позвонил!

Не поедет она домой, решила Снежанна и свернула на улицу, где жила ее коллега по работе и немного подруга – Катя Земцова. Сейчас она остановится возле булочной, где продавались изумительные бублики в лимонной глазури. Купит дюжину. И еще коробочку шоколадных конфет, которые так любила младшая дочка Кати – Аленушка. Поднимется к ней на восьмой этаж и…

– А мамы нет дома, – сообщил писклявый голосок в домофоне.

Это Катин старший – Стас – оставался теперь за хозяина.

– А где она?

Снежанна все еще надеялась скоротать время у подруги, надеялась, что та выскочила в магазин, расположенный в их доме на первом этаже, за молоком или за солью: она ее вечно забывала покупать. Но писклявый голосок Стаса сообщил, что мама только что уехала со своей подругой в баню и будет поздно вечером.

– А вы что же с Аленкой, одни? – изумилась Снежанна.

– Нет, мы с папой. Он телевизор смотрит, – сообщил словоохотливый Стас.

К папе она не пойдет. Неразговорчивый Игорь, отец Аленки, всякий раз просиживал с ними за одним столом, будто повинность страшенную отбывал. Кивал и маловразумительно мычал, когда к нему обращались с вопросом. И при первом удобном случае старался улизнуть на любимый диван.

Пришлось ехать домой.

Снежанна заранее насупила бровки, капризно надула губки, чтобы Саша не сильно радовался ее возвращению. Она ему еще предъявит за то, что он не позвонил ей ни разу.

А Саши дома и не оказалось. Огромная квартира, доставшаяся Снежанне от тетки в наследство и отремонтированная потом за бешеные деньги – Сашины деньги, – пустовала.

– Саш, ты где? – изумленно рассматривала Снежанна его тапки под вешалкой, будто видела впервые. – У тебя же сегодня не игровой день!

Играл Саша по вторникам, четвергам, редко по пятницам. Он уезжал в какой-то загородный клуб, Снежанна не интересовалась никогда, где тот располагается. Там Саша профессионально, на большие деньги резался с такими же профессионалами в бильярд. Возвращался обычно под утро, почти всегда с выигрышем, на него, собственно, они и жили.

Были ли там женщины? Неизвестно. Снежанну это не волновало, и ревновать при отсутствии интереса считала глупым занятием. Досадно было, конечно, что не пришлось покапризничать. Что не удалось его упрекнуть за то, что не звонил ей те долгие три часа, что она проторчала в пробке, но, по большому счету, она даже обрадовалась, что его нет дома.

У нее будет время принять горячую ванну, почитать, похрустеть орешками, а он ее за это гонял, считая, что она портит зубы. Потом он вернется и…

Саша не вернулся ни к ночи, ни под утро, ни к полудню следующего дня. Телефон его оказался вне зоны действия, потом и вовсе барышня оповестила, что он заблокирован. Интересно, почему? Если Саша не звонил с телефона, не тратил, стало быть, деньги со счета, с чего это вдруг номер оказался заблокированным?

Выкроив из короткого обеденного перерыва десять минут, она специально заехала с работы домой. Нет, его дома не было. И он сто процентов там не появлялся.