— Доверься мне, юный принц.

Упоминание его прежнего титула духом-учителем чуть не вызвало слезы: они жгли уголки глаз, но Льешо удержал их. У него осталось мало веры в мир, забравший последнее утешение — друга.

— Почему я должен верить тебе, старик? — Борясь с душевной болью, юноша пытался устранить ее источник. — Ты говорил, что будешь со мной, что защитишь меня. И вот ты умер, и если мы сейчас на самом деле разговариваем, то я умираю тоже.

Льинг и Хмиши давно поднялись на поверхность. Льешо знал, что воздуха в легких не осталось, что под водой разговаривать невозможно, и все же он дышал и говорил. Видимо, он уже умер или находился на той стадии утопления, когда разум обманывает тело.

— Верь мне, — молвил старец со слезами на глазах.

Одной рукой он обнял юношу за шею, а другой поднял черную жемчужину. Большим и указательным пальцами Льек вставил ее на то место, откуда у Льешо недавно выпал коренной зуб.

— Скоро ты сам во всем убедишься, — сказал старец и растворился в воде.

Наблюдая кружение потоков на месте исчезающего образа, Льешо вспомнил обо всех словах благодарности и любви, которые он ни разу не высказал в течение долгих лет неволи, считая их чем-то само собой разумеющимся.

— Вернись, — крикнул он, но лишь пузыри образовались вокруг, и Льешо почувствовал, что легкие вот-вот взорвутся.

Где-то он выронил грабли, но в поднявшемся иле найти их невозможно. Юноша пытался преодолеть панику и свою неуклюжесть, не дававшую соединить цепь и кандалы. Наконец отчаянно дернул за цепь, чтобы растормошить рабов наверху. В следующий миг он был на поверхности; перекинулся через борт, кашлял, сморкался, пытаясь прочистить носоглотку от воды.

— Где твои грабли? — спросил старший Шен-шу.

Льешо показал вниз, на дно залива и заметил испуганное выражение на лицах товарищей.

— Найди их. Время идет, — угрожающим тоном сказал Шен-шу и снова опустил его в воду.

Льешо не успел и отдышаться. Вот они. Юноша взял грабли, повиснув вверх тормашками. Он был слишком истощен, чтобы дотянуться до цепи и дернуть. Сколько же времени меня тут продержат? Выживу ли я вообще? Перед глазами появились черные тени, послышались голоса из царства мертвых.

Тут он почувствовал, как кто-то взял его за плечи, пытаясь поднять, вырвал грабли из цепких рук и поплыл вверх, обхватив Льешо поперек туловища. Хмиши. Рядом плыла Льинг и что было мочи вдыхала в его рот воздух, пока они наконец не добрались до поверхности.

— Осторожней с ним! — крикнула Льинг, забравшись в лодку.

Они подняли Льешо за плечи и освободили от цепи. Юноша упал на палубу.

— Что ты видел там? — прошептала Льинг, но он только хватал воздух, как пойманная рыба, потом перекатился на живот, и его вырывало соленой водой.

Льешо висел, перекинувшись через планшир, набираясь сил для еще одного сдавленного вдоха и пытаясь увидеть будущее в мелкой ряби залива. Юноша был столь изможден, что и не заметил, как его обыскал старшой, проверив рот на наличие спрятанных жемчужин. Шен-шу извлекал из этого процесса удовольствие, проявляя жестокую мелочность.

— Гнилые зубы, — проворчал надзиратель, и Льешо понял, что жемчужина настоящая, и, видимо, старец сказал правду: его братья живут где-то на континенте.

Но как их найти?

— Вставай же. Нужно сойти с лодки.

Льинг трясла Льешо за плечо, прогоняя мучившие вопросы.

— Иду, — встрепенулся юноша, но руки и ноги не слушались его.

Мягко покачивалась лодка, тело казалось ненастоящим, почти неосязаемым. В голове какое-то жужжание. Хмиши помог подняться, но конечности Льешо были словно из воды. Он пошатнулся, благодарно оперся о плечо друга и поплелся, качаясь, по берегу. Знакомые руки усадили его в тележку, направляющуюся в лагерь. Льешо нашел пустой уголок и свернулся в клубок. Льинг и Хмиши сели рядом. Чувствуя себя в безопасности под их присмотром, юноша закрыл глаза и погрузился в дремоту, в которой не было место произошедшему кошмару.

Иногда, как знал Льешо, ныряльщики подвергались чарам глубин и потом рассказывали о ярких дневных грезах, привидевшихся им, когда затемнялось сознание. Но с юношей произошло нечто иное: сам изголодавшийся разум, должно быть, пытался убедить его, что старый учитель в самом деле пришел поговорить с ним; это же подсказывало ему и сердце.

Юноше ужасно хотелось поверить кому-нибудь свою тайну, спросить, может ли случившееся быть правдой, но он не стал рисковать.

Гарнам не всегда приходилось воровать фибских детей для работорговли: многие искатели жемчуга происходили из семей крестьян, влачивших жалкое существование на окраинах фибских владений. Нашествия гарнов разоряли их дома, сжигали урожаи, оставляя лишь детей, и родители оказывались перед мучительным решением. На деньги, вырученные от продажи старших сыновей и дочерей, можно прокормить самых маленьких, пока они не вырастут и их не постигнет та же участь. Льешо как-то спросил Льека, почему король ничего не делает, чтобы помочь своему народу, и услышал в ответ, что боги иногда благосклонны к людям, а иногда отворачиваются от них. После этих слов учитель тихо заплакал. Льешо не понял причины, но решил составить список вопросов, которые при встрече задаст богам.

Детей учили нырять за жемчугом, и рабство казалось ничуть не хуже, чем жизнь в разоренной горной местности. Они ничего не помнили о королях и принцах, о дворцах, сровненных с землей во время последнего нещадного вторжения. Как ему познать необходимость спасения братьев, когда они и сами не могли представить, от чего и зачем их спасать. Если бы Льешо и не сочли сумасшедшим, то решили бы, что он в опасности. Удивительно было сознавать, что он все-таки боялся потерять единственных в мире друзей.

— Кван-ти сможет тебе помочь.

Льинг коснулась его руки, пытаясь утешить друга. Шутки и споры, сопровождавшие обычно поездку обратно, сегодня забыты: ловцы жемчуга угрюмо смотрели на товарища. Льешо же вспоминал, как он впервые оказался свидетелем утопления. Зеч, ныряльщик, в возрасте которого обычно рабов уже скармливают свиньям, провел под водой почти час. Когда его подняли наверх, увидели, что уши, рот, нос и мешок ловца набиты жемчугом, а в глаза он вставил ракушки. Сошел с ума, заключил старшой, но фибы знали, в чем дело.

Жемчужины послужат платой в царстве мертвых и даруют Зечу тело — свободное тело — для перерождения.

— У меня было видение, — сообщил Льешо, но не стал описывать разговор с духом.

Говорят, господин Чин-ши опасается ведьм, и провидцы тоже вызывают у него подозрение. Со своей стороны, Льешо пытался понять, не маг ли он, если видит мертвых в дневных грезах. Задай он такой вопрос, сразу же попал бы на костер, поэтому Льешо только сказал, что не хотел никого пугать и, видимо, бредил.