я перестал чувствовать боль. Перед моим взором дергались облака, и вместе с этим трепыханием внутри стала угасать ноющая пустота.

Да, так даже лучше.

— Та-а, сон-на! За кем’е баэк т-тэ! Гхену химаэ! Гхену!* — услышал я взволнованный девичий голос.

Сая…?

Я встречу Саю…

***

- *Отец, скорее! Ты должен помочь ему! Прочь твари! Прочь! — голосила завернутая в короткое зеленое пальто светловолосая девочка. Большущие черные ботинки резко выделялись на ее тонких ногах, а ладони были спрятаны в перчатки с обрезанными пальцами.

— Я и так спешу, как могу, дочь! — ответил ей запыхавшийся, немолодой мужчина.

Двое бежали по красивому полю к стае голодных сероволков, пирующих на теле атлана.

— Леа, выпусти волну, скорее! — скомандовал мужчина.

Девочка, не добежав до цели добрых пять шагов, взмахнула ладонями сверху вниз, и сероволки, заскулив, пригнули головы, почувствовав волну острого пронизывающего ветра. Издав недовольный гортанный рык, трое хищников нехотя попятились от добычи и, развернувшись, скрылись за стеной деревьев.

— Ох ты ж, папа. Это ужасно! — взглянув на то, что сотворили сероволки, Леа не знала, к чему прикасаться на этом истерзанном куске мяса.

Запыхавшийся мужчина подбежал к нужному месту и расстегнув свое коричневое пальто, уверенными движениями перевернул тело атлана на спину.

— Черт, — округлив глаза, сказал он, оценив повреждения взглядом бывалого целителя. — Я… не уверен, Леа.

— Нет, папа, ты сможешь. Я знаю! Мы не можем бросить его, он ведь еще дышит! — эмоционально выпалила девочка.

Мужчина нервно вытер рукавом со лба пот и, расположив ладони над горлом полутрупа, начал вливать ману. На глазах, рваная рана начала закрываться, а хрипы, исходящие от разорванного горла, затухать. Затем мужчина, затаив дыхание, перевел взгляд на виднеющиеся белесые кости на руках и начал вливать ману в места лишенные мяса и мышц.

— Хорошо. Вот так. Ты выживешь, — ласково говорила девочка, поглядывая на работу отца.

Тем временем, мужчина нацелился на вывороченную печень и, запихнув ее вовнутрь, начал восстанавливать орган, попутно осматривая тело, чтобы быстро решить, куда передвинуться дальше.

— Все, я выдохся, — сказал целитель. — Теперь надо отвезти его в избу, а там и мана восстановится. Думаю, к вечеру верну ему пальцы.

— Хорошо, папа, — улыбнулась Леа. — Ты отлично справился.

— Ага, надеюсь не зря, — тихо сказал целитель и, поднявшись, направился к оставленному колесному тягачу с валежником.

Пока мужчина ходил за приспособлением, Леа пыталась рассмотреть лицо спасенного парня, но это давалось ей нелегко, учитывая залитую кровью кожу. Она скромно отводила взгляд от его промежности и задавалась вопросом, как вообще он мог оказаться в этом месте в таком виде.

— Давай погрузим, — сказал подошедший целитель, притащив за собой узкое устройство на одном колесе.

Леа кивнула, и они вместе аккуратно расположили тело на тягач, крепко обмотав его веревкой.

Подняв довольно легкую ношу, отец девочки тяжело вздохнул, переживая о возможных неприятностях, связанных с найденным атланом, но все же побрел в сторону дома. Если бы он был один — прошел бы мимо, но при дочери целительне мог так поступить. Ради дочери он бы спас самого Са-арга.

— Повезло же тебе, атлан, — недовольно проворчал себе под нос целитель, оглянувшись на счастливчика.

…

В один миг мир приобрел краски. Я открыл глаза и спокойно огляделся. Было неприятно и даже больно вертеть головой, поэтому осмотр, в основном, ограничился глазами.

Помещение, которое предстало перед моим взором, напоминало избу из исторических фильмов и, насколько хватало угла обзора, имело довольно скудное убранство. Дверь, стул, кровать и маленький столик под окном. Самого окна я не видел, но белый дневной свет нельзя было ни с чем спутать. На прибитом к двери крючке висело непривычного вида тряпье: подобие толстого свитера с меховым воротником, меховая шапка и варежки.

Как я здесь оказался?

— А? — зазвучал удивленно мой голос.

Я? Кто я?

Я занервничал и сквозь боль и дискомфорт сильнее завертел головой. В мозгу что-то щелкнуло, и я замер, стараясь не двигаться. В комнате друг стало душно.

Покопавшись в воспоминаниях, я не смог в них найти себя, хотя и знал, что такое дом, дерево, люди, животные, смартфон.

Как меня зовут? Как я здесь оказался?

Почему я не помню себя?!

Мне стало страшно, и я захотел подняться с постели, но тело было ватным и плохо слушалось. Еле выбравшись из кровати, я почти рухнул на деревянный пол и на коленях добрался до двери. Не успел я схватиться за ручку, как дверь резко убежала назад, и мои глаза наткнулись на чьи-то ноги, завернутые в подобие домашних тапочек.

— Т-те? Т-те за макту?! Марсо ке паисту! Сон-на, сон-на!** — взволнованно проворчал кто-то сверху.

(**- Что? Что ты делаешь?! Вернись в постель! Быстро, быстро!)

Я резко задрал голову и увидел мужика с недельной щетиной и круглыми толстенными очками, прикрывающими выпученные глаза. В моих же глазах начало темнеть, и я погрузился в небытие…

Второй раз я очнулся уже не так спокойно, мгновенно вспомнив о проблемах с памятью. Открывать глаза не хотелось, и я просто неподвижно лежал, прислушиваясь к окружению.

В комнате было тихо и только за окном, справа от меня, я слышал привычные голоса природы: щебет каких-то птиц, порывистое дыхание ветра и шелест листьев, в ритм накатыванию мягких порывов. Все было таким знакомым и одновременно новым. Я знал названия процессов, которые происходили за окном, и помнил связанные с этим ощущения, но это была просто память. Я не помнил, как чувствует себя кожа, когда ее касается ветер, или как в точности выглядит птица. Память выдавала разбросанные детали, которые я не мог сложить в цепочку, которая была бы безоговорочно принята сознанием.

— Та-а, пере т-тэ буда?*** — услышал я приглушенный дверью девичий голос.

— Леа, нага сон-на! Т-тэ кем’е легка. Нага поран! — прозвучал басистый мужской голос.

— Па та-а! — разочарованно протянула девушка.

— На’! — отрезал мужской бас.

На каком языке они говорят, черт возьми?

--------------

***- Отец, можно его разбудить?