В тот период моей жизни я буквально умирала от желания быть полезной для других, но никто во мне не нуждался. Когда мы пытаемся созидать, нас отвергают вновь и вновь. Я попыталась стать волонтером в местном доме престарелых. Меня до поры встречали с распростертыми объятиями, а потом узнали о моем прошлом. Мне так и не перезвонили. Возможно, они сочли, что у меня есть скрытые мотивы для уничтожения пожилых людей? Они были готовы принять меня на работу, но на последнем собеседовании спросили: «И последняя формальность, мы должны знать: не подвергались ли вы аресту?» Мне было трудно объяснить, что арестовывали меня всего пять раз. Та женщина из службы персонала мне так и не перезвонила.

Я была подавлена.

А потом возникла ситуация с Тэсс. И я подумала: может, стоит заняться именно этим. Может быть, мое предназначение в том и состоит, чтобы рассказывать людям правду о себе. Неожиданно я поняла, что для этого «служения» мое криминальное прошлое – это плюс. Оно подтверждало мою честность и откровенность. Господь дал мне бесценный дар – дар рассказчика и полную откровенность, лишенную стыда. Мне порой даже становится совестно за то, что я почти не испытываю никакого стыда. Почти, но не совсем.

И поэтому я решила, что Бог ждет от меня именно этого. Он хочет, чтобы я несла людям правду – никаких масок, никаких барьеров, никакого притворства. В этом и заключается моя задача. Показать людям свое истинное лицо, и тогда они станут лучше относиться к самим себе. И быть самой собой. Но свои стильные джинсы я оставила себе. Думаю, они – часть моего истинного «я».

Я заявила Крейгу, что собираюсь стать «волонтером чистой и откровенной правды». Через несколько дней мне позвонил наш священник. Сначала я подумала, что Тэсс меня заложила. Но священник сказал:

– Я знаю, как вам трудно управляться со своими детьми. Возможно, сейчас не самый подходящий момент, но мне хотелось бы, чтобы вы рассказали свою историю нашим прихожанам. Всему приходу. Со сцены.

Крейг был в ужасе. Он мысленно представил себе, как его расстреляют за то, что он женился на бывшей заключенной. А я стала обдумывать костюм для выступления.

А потом начала записывать свою историю, ничего не пропуская и не приукрашивая. Я выступила перед нашим приходом, и все прошло очень хорошо. Люди были потрясены. Шокировать людей – это так забавно. Множество прихожан были готовы плакать вместе со мной. Всем захотелось поделиться своими историями. И тогда я подумала: «Ну хорошо! Бог с ним, с домом престарелых! Я больше не хочу раздавать ваш дурацкий лимонад. И не променяю овации и искренние слезы радости на идиотский лимонад! Ни за что!»

Я нашла свой путь – открытость. На собственном опыте я поняла, насколько приятнее говорить о том, что вселяет в других женщин веру в себя и в Бога, чем россказни или недомолвки, вызывавшие в других людях зависть. И это гораздо проще! Куда проще, чем следить за каждым своим словом.

Спустя несколько месяцев я начала писать, чтобы бесстрашно рассказать о себе окружающим. Прочитав несколько моих очерков, отец позвонил мне и сказал:

– Гленнон, тебе не кажется, что все это следовало унести с собой в могилу?

Я задумалась, а потом ответила:

– Нет, я так не думаю. Это кажется мне ужасным. Ничего не хочу уносить в могилу. Хочу умереть полностью опустошенной. И не хочу брать с собой ничего лишнего. Желаю отправиться в этот путь налегке.

Бросив пить, я словно очнулась и впервые вышла в реальную жизнь. Мне было двадцать шесть лет, я замкнулась в своем укрытии, когда мне было восемь, поэтому смотрела на мир глазами ребенка.

Я была поражена и напугана. Моему сердцу открылась красота и жестокость мира. Я пристально изучала человечество, все его страдания и слабости. И решила простить мир, а вместе с ним и саму себя. Несовершенство – неотъемлемая черта человека, а значит, единственный способ жить спокойно и счастливо – это постоянно прощать окружающих, включая и самого себя. Мне нечего стыдиться. Я сделала все, что было в моих силах, и теперь действую лучше. Как правило, лучше.

Новообретенное состояние прощения и надежды позволило мне всем сердцем довериться другому человеку, и я вышла замуж. До моего сознания дошло, что брак – это трудная, святая работа. Я узнала, что могу справляться со сложными вещами, достойна доверия другого человека и способна жить с ним постоянно. И эта уверенность помогла мне расширить свой круг. У меня появились Чейз, Тиш и Эмма. Я стала активной участницей жизни прихода. И смогла достучаться до Бога. Именно Бог свел всех нас в единый, высший круг. Я поняла: расширяющиеся круги – принятие самой себя, своего партнера, своих детей, своего прихода и своей веры – это единственно необходимая мне защита. Эти круги стали моей жизнью. Я оказалась в центре своего бытия: нагая, честная, трезвая, страдающая и совершенная в своем несовершенстве. Произведение искусства, непрерывное в своем развитии.

И чем больше я распахивала свое сердце людям, тем крепче убеждалась: жизнь в равной мере жестока и прекрасна. Жестока и прекрасна одновременно. Прекрасная жестокость жизни подобна звездам в темном небе. Осознание этой истины помогает нам не чувствовать себя одинокими и напуганными. Правду невозможно замаскировать едой, спиртным, работой и покупками. Прячась от правды, мы причиняем себе особую, ни с чем не сравнимую боль – боль одиночества. Жизнь тяжела не из-за наших неправильных поступков – она просто трудна. И мы можем по этому поводу говорить, писать, творить или рыдать. Это помогает в жизни.

Эта книга – моя история. Надеюсь, и ваша тоже. Это рассказ о том, как я создавала свои круги, как строила жизнь… И о том, каково это было – держаться!..

Мое решение бросить пить было, скорее, капитуляцией, чем бесстрашием накануне битвы. После того, как в тысячный раз я позволила своей жизни разбиться на тысячу кусочков, Бубба и Тиша решили вмешаться – ведь они любили меня. А потом я обнаружила, что беременна Чейзом, и осознала свое намеренное бегство от людей и жизненных возможностей. И тогда трезвость стала для меня путем наименьшего сопротивления.

Я позвонила сестре и сказала:

– Сестра, сделай то, что ты всегда делаешь.

Я хотела, чтобы Аманда помогла мне разобраться с дальнейшими шагами и наставила меня на путь. Через несколько часов Аманда вправила мне мозги, и мы вместе отправились на первую встречу «Анонимных Алкоголиков» (АА).

Сестра крепко держала в своей руке мою потную, дрожащую ладошку и шла впереди, зорко высматривая проблемы и людей, от которых меня следовало оградить. Она всегда так поступала. Аманда взяла со стола буклет АА, чтобы мы могли чем-то заняться до начала встречи. Стулья были расставлены по кругу. Мы с Амандой присели. На первой странице буклета я увидела список тревожных симптомов алкоголизма: