Кэл протянул Президенту выцветшую от времени фотографию – на ней была запечатлена молодая красавица с непонятной печалью в глазах. Ее голову украшала бриллиантовая диадема с огромным изумрудом посередине. Кэл объяснил, что этот снимок был сделан в 1909 г. в русской столице Санкт-Петербурге. Печальная красавица в диадеме – княгиня Аннушка Иванова в день своей свадьбы.

– Кем бы ни оказалась незнакомка, продавшая изумруд, – произнес Президент, – только она поможет нам найти ответ на вопрос, который мы пытаемся разрешить вот уже семьдесят лет. Если русские найдут эту женщину раньше – равновесие в мировой политике резко качнется в их сторону. Начинается серьезная игра, джентльмены. Чего бы это ни стоило – найдите эту «Леди».

Дюссельдорф

Высокий сухопарый блондин ходил из угла в угол своего просторного, обставленного по последней моде кабинета в здании Объединенной компании Арнхальдт. Эта фирма контролировала значительную часть мировой торговли оружием, металлами, сталью. В ее ведении были также многочисленные шахты, рудники. Еще со времен наполеоновских походов Арнхальдты считались крупнейшими поставщиками оружия. Они не гнушались ничем, без малейшего зазрения совести заключали контракты с представителями враждующих сторон. Беспринципность была залогом успеха Арнхальдтов – кто бы ни побеждал в той или иной кампании, они всегда оставались в выигрыше. Приходили и уходили императоры, полководцы, создавались и распадались империи – Арнхальдты уверенной поступью шли к мировому господству. Они никогда ни с кем не вступали в вооруженные конфликты – они просто торговали.

Ферди Арнхальдт замедлил шаг и выглянул в окно. Ему не было никакого дела до пейзажа, открывавшегося отсюда, с тридцатого этажа небоскреба Арнхальдтов. Все мысли его были поглощены лежавшим на столе каталогом аукциона «Кристи», раскрытым на пятнадцатой странице. Он прекрасно понимал, что владелец изумруда угрожал спокойствию и процветанию империи Арнхальдтов. И еще он понимал, что, стоит ему найти эту загадочную «Леди» – победа компании в конкурентной борьбе будет обеспечена. Ферди знал: ему надо любой ценой найти владелицу драгоценности. Найти и договориться с ней – иначе «Леди» найдут конкуренты, и тогда будет поздно.

Женева

Джини Риз поднялась по ступенькам к главному входу в отель «Ричмонд». Это была симпатичная двадцативосьмилетняя блондинка. Как-то раз ее мать, улыбнувшись, заметила: «Ах, Джини, если бы не твой большой нос, ты была бы писаной красавицей!» Вообще-то мать редко разговаривала с Джини. Она умерла несколько лет назад, и Джини часто думала, что, увидь мать ее сейчас, она могла бы порадоваться: черты лица Джини потеряли девичью грубость, нос уже не казался таким большим. Недоделки природы исправили волшебницы из салона красоты, придав волосам Джини нужный оттенок. Высокая, длинноногая, стильная, Джини Риз заставляла оглядываться многих мужчин. Впрочем, мечтам матери так и не суждено было осуществиться: Джини не стала кинозвездой – она работала репортером на американском телевидении.

Ее любимым коньком были репортажи о политической борьбе в Вашингтоне. И сейчас, сидя в Женеве, куда ее послали делать репортаж о заурядном в общем событии – аукционе «Кристи», Джини страшно злилась. Она собиралась снять отличный материал о выступлении президента на предприятиях нефтяной промышленности в Техасе – подняла кучу документов, порылась в архивах… Она была уверена в успехе – и тут продюсер вызвал ее к себе и доверительным тоном сообщил, что, поскольку она представительница прекрасного пола, а женщины, несомненно, разбираются в драгоценностях лучше, ей предстоит командировка в Женеву. Что касается поездки президента в Техас, то репортаж об этом продюсер поручил ее давнему сопернику Мику Лонгворту. Джини, обычно спокойная и сдержанная, не смогла совладать с собой.

– Да кому нужны эти драгоценные безделушки?! – в гневе воскликнула она. – Мало ли что там продают и покупают богачки в этой Европе!

– Как ни странно, кое-кому эти безделушки действительно нужны, – невозмутимо отреагировал продюсер. – Ходят слухи, что кое-какие камушки не дают спокойно спать великим мира сего и в Вашингтоне, и в Москве. – Предугадав следующий вопрос Джини, продюсер сказал, что не знает, почему именно на ней остановился выбор, но надо смириться и как можно скорее выехать в Швейцарию.

И вот, спустя три дня, Джини входила в женевский отель «Ричмонд», где проходил очередной ювелирный аукцион «Кристи». Приехавшие вместе с ней ребята из съемочной группы снимали покупателей – чопорных мужчин в строгих костюмах, изучавших каталоги, и высокомерных дам в нарядах от Шанель, горделиво поглядывавших на свои отражения в высоких зеркалах «Ричмонда» и передававших друг другу светские сплетни.

Съемки в отеле закончились, и теперь операторы снимали Джини у выхода из «Ричмонда» – она стояла на лестнице, свежий ветер с Женевского озера развевал ее белокурые волосы. То и дело оправляя их, Джини смотрела прямо в камеру и говорила:

– Сенсацией аукциона стало известие о том, что гвоздь программы – удивительный изумруд, проходивший в каталоге под названием «Достояние Леди», так и не был выставлен на торги. Еще задолго до их начала ходили слухи, что камень обойдется покупателю в кругленькую сумму семь миллионов долларов. Однако некто, пожелавший остаться неизвестным, смог договориться с владельцем изумруда еще до начала торгов. Знающие люди говорят, что за камень было выложено более девяти миллионов долларов. Такая сумма может показаться многим фантастической, но специалисты утверждают, что изумруд стоит этих денег. Он не имеет ни единого изъяна, что само по себе – величайшая редкость. Но самое удивительное не это. Ходят упорные слухи о том, что «Собственность Леди» – не что иное, как знаменитый изумруд, украшавший некогда диадему княгини Аннушки Ивановой, жены одного из самых богатых людей в царской России. Вернее, это не совсем тот изумруд – изумруд Ивановых был вдвое больше. В России насчитывалось около двухсот княжеских семей, и все они были весьма богаты. Но князь Михаил – Миша Иванов – превосходил своим несметным состоянием самого царя. В те далекие годы в Петербурге любили посплетничать о том, что император, отягощенный обширными имениями, роскошными дворцами и многочисленной челядью, часто не мог свести концы с концами и оказывался чуть ли не без наличных денег. С Мишей Ивановым такое никогда не случалось. К тому же у Миши было еще одно богатство – красавица-жена, которая ни в чем себе не отказывала. Стоило княгине Аннушке захотеть какую-нибудь побрякушку – пусть даже ценой в несколько имений – она без малейших колебаний распоряжалась купить для нее полюбившееся украшение. Лучшие парижские ювелиры считали за честь выполнить заказ княгини Аннушки.

– История знаменитого изумруда Ивановых такова, – продолжала Джини, не сводя глаз с камеры. – Этот камень был подарен одному из предков князя Михаила индийским махараджой во время путешествия князя по южным странам. Князь одарил махараджу роскошным золотым обеденным сервизом – он вел с индийским властителем переговоры о приобретении участка земли, где собирался заложить рудники. Иванов предполагал, что в этих местах ему удастся найти много минералов и цветных металлов. Махараджа решил не оставаться в долгу и преподнес князю этот огромный изумруд, вынув его из головного убора своего любимого… – Джини сделала небольшую паузу, улыбнулась своей ослепительной улыбкой и продолжила – Из головного убора своего любимого слона. Судя по всему, махараджа любил эту тварь куда больше, чем своих многочисленных жен. Князь Иванов по достоинству оценил подарок – ведь махараджа отнял драгоценность у своего любимца. Как бы то ни было, путешествие в Индию существенно пополнило богатства Ивановых. Прямыми потомками князя были игроки и моты, но при всей своей расточительности они так и не смогли протратить миллионы, доставшиеся им от их предприимчивого предка.