Борясь с оцепенением, я хрипло проговорила:

– Мне надо закопать могилу.

Люций удивлённо моргнул, будто ожидал услышать всё что угодно, кроме этого. Но положение было достаточно серьёзным, чтобы он не посмел это комментировать, вновь переводя всё в шутку. Отстранившись, он перешагнул через растянувшееся рядом тело. В умелых руках стали появляться печати, одну за другой он рисовал их, почти не глядя.

Я, покачав головой, отвернулась, возвращаясь к потревоженному захоронению и погребальному камню. Люций собирался сжечь тела тварей. Пусть их головы были отрублены мечом, но после этого предать плоть огню вернее всего. Хоть и не очень благоразумно, учитывая, где мы и в каком положении.

Направившись к могиле, я задумалась о том, куда подевался прах. Неужели его поглотил кристалл? Вещь магическая – кто знает, на что он способен. Или же прежний глава ордена Сорель развеял останки, когда прятал сердце.

Опустившись перед ямой с урной, я ощутила зловонный запах горелой плоти: Люций активировал магические печати. Я стала дышать ртом, чтобы хоть как-то спрятаться от этой вони.

Все вопросы остались лишь вопросами. Бросив последний взгляд на пустую урну на дне могилы, я стала сгребать землю голыми руками. Возможно, подсознательно считая свой поступок непростительным по отношению к той, кто меня воспитала, я решила, что не должна беречь себя от грязи и работы.

В какой-то момент Люций перехватил мою ладонь. Он опустился одним коленом на землю. Стоило нашим взглядам встретиться, покачал головой, точно укоряя за предрассудки. А после встал, утянув меня за собой, и чёрная тень, явившаяся из ниоткуда, принялась за мою прежнюю работу, когда мы направились вдоль озера, мимо обезглавленных тел. Запах, висевший в воздухе, вызывал навязчивое чувство тошноты.

Я оглянулась лишь раз, увидев, как теневое существо, созданное магией Люция, возвращает камень на место. И мы двинулись в путь, скрываясь среди деревьев и покидая Духовное озеро.

– О чём думаешь, Сара? – в какой-то момент прервал молчание Моран.

– Ни о чём, – соврала я. – Надо быстрее нагнать остальную группу, – сказала, занимая все свои мысли действительно важными вещами и переходя на лёгкий бег.

Когда мы выбрались из леса на широкий тракт, по бокам которого росли раскидистые кусты светлого туласи, я снова посмотрела назад, на очертания далёких куполов, серых в ночи.

Обитель Сорель. Мой дом, ставший едва ли не проклятием. Но я всё равно горячо любила те стены и испытывала тяжёлые, противоречивые чувства к своему брату, ставшему главой. Несмотря на все грехи, обитель оставалась дорога моему сердцу. И я знала, что когда-нибудь вернусь туда вновь.

Минуло около часа, когда впереди показались фигуры даэвов на лошадях. Мы приблизились, приветствуя остальных. Сильфа крепко сжимала поводья, глядя на меня. Она больше не была девушкой, которой лишь предстояло стать во главе своего ордена. Теперь она заняла пост, и свидетельства этого – достоинство и властность – читались в каждом жесте дэвы.

Её взор задержался ненадолго. Сильфа отвернулась, отдавая приказ подчинённым перегруппироваться: половина отряда должна была следовать позади, прикрывая, а оставшаяся часть – впереди. Белая мантия ниспадала светлым покровом по тёмным бокам лошади.

– Можем ехать? – осведомилась она.

– Да. Всё, что хотели сделать, мы сделали, – ответил Люций.

Сезар спустился с лошади, подойдя ко мне, и протянул платок.

– Руки, – произнёс он, глядя на мои испачканные в земле ладони.

– Спасибо, – отозвалась я, принимая осторожно кусок ткани. Необходимо было как можно скорее раздобыть новые перчатки. Я знала, что сейчас неконтролируемого перемещения не случится, но всё же опасалась прикосновений.

– Осталась одна свободная лошадь, вам придётся поехать на ней вдвоём, – бросила Флёр, её кобыла нетерпеливо взрывала землю копытами.

– Это не проблема, – проговорил Моран, взяв предложенную лошадь под уздцы и подводя её ко мне.

Сезар смотрел на это без одобрения. Див смерил взглядом теневого, но ничего не сказал, вернувшись к своей кобыле.

Я первой запрыгнула в седло. Люций был крупнее меня, и как бы я ни хотела, но управлять лошадью было сподручнее ему. Когда он оказался позади меня, я замерла. Мурашки прокатились по спине, напоминая о чём-то то ли забытом, то ли неведомом. Я напряглась всем телом, уставившись на изящные светлые руки с выступающими костяшками, сжимающие поводья передо мной. Ткань рукава соскользнула, обнажая тёмные наручи.

Лошадь зашагала вперёд, ускоряя темп, пока не сорвалась в галоп, и нас с Мораном ещё плотнее прижало друг к другу. Я прикрыла глаза, затаила дыхание, восстанавливая самообладание. Ночь только вступила в свои права, и, чтобы быстрее убраться с земли светлых, нам предстоял многочасовой путь без отдыха.

Ночь была темна, облака полотном растекались по небу. Сердце гулко стучало в груди, но этот стук заглушал топот копыт, слившийся в единое гудение. События прошедших суток всё ещё путали мысли. Разочарование советом орденов, где глав волновала не судьба людских королевств, а собственное благо. Брат, который видел во мне лишь орудие. И его истинные чувства, которые усугубляли ситуацию. Они стали причиной случившегося в прошлом нападения на Северный орден, но, возможно, именно они толкнули его на путь, который он избрал. Мне казалось, какое-то время брат противился приказам отца, или это лишь моё заблуждение. Я желала видеть его в лучшем свете, чем он был на самом деле.

Мы провели в пути чуть больше часа, успешно преодолев Сорол и не столкнувшись ни с кем из ордена Сорель. Но в какой-то момент наша лошадь стала замедлять ход.

– Подождите. – Моран поднял руку, привлекая внимание. Позади, прямо у моей головы, раздалось тихое: «Нас поджидают», сказанное шёпотом.

– Кто? – подобралась я. Возможно, светлые предвидели события и на всякий случай выставили конвой на дороге? Во мне проснулись старые привычки воина и желание держать всё под контролем, я инстинктивно обернулась, не увидев лица, но проследив взглядом линии шеи и подбородка склонённого ко мне Люция.

Он задумчиво помолчал, отдавая приказ жестами руки. Флёр кивнула, приостановилась.

«У нас гости. Не опасны. Но необходимо быть настороже» – так переводились эти молчаливые жесты.

Значит, не воины из ордена…

И лишь после, когда лошадь успела сделать несколько шагов, Люций промолвил:

– Король Исонии.

Адриан Исор? В голове сразу появились десятки мыслей. Чего он желает? Следует ли воле Фредерика или ещё кого-либо? Помня о власти светлых даэвов на этих землях, нынешний правитель мог сохранять своё место лишь с их одобрения.

И Фредерик давал понять, что король Исонии лоялен к ним. Это можно было заметить по записям в хрониках. Несмотря на наше с Адрианом Исором приветствие в Главном