Кузьмин закатил глаза, то ли болтливость ребенка его немного печалила, то ли он просто устал.

— Это правда?

— Правда, — выдохнул он, понижая голос, хотел еще что-то сказать, но покосился на сына, а я поняла, что Артем просто не желает откровенничать при ребенке.

— Знаете, что, — улыбнулась я, — если Вы меня подождете, то пойдем вместе, все равно ж по дороге, тем более, мы здесь последние. Все уже давно дома.

Не знаю, как Артем, но, кажется, Тимофей обрадовался такой перспективе. Я быстренько надела потрепанное пальто, на мгновение стыдясь своего внешнего вида, а потом просто махнула рукой.

Шли мы медленно, Тимофей двигался чуть впереди, прыгая по лужам, а мы плелись сзади с Артемом, сначала просто молчали, будто каждый из нас не знал с чего начать, а потом разговор завязался сам собой. Я старалась не перебивать. Больше слушала, чем спрашивала, ловя себе постоянно, что мне нравится звук голоса этого чужого мужчины. Даже частичная неполноценность перестала смущать. Единственное, я старалась не делать широких шагов, все-таки подстраиваясь под Кузьмина.

— Тамара привезла Тимоху на днях. Как котенка выбросила, едва ли не перед дверью оставив. Сказала, что мои алименты ей не сдались, и я могу забрать сына. У нее семья, ребенок маленький, двоих тянуть тяжело.

Я слушала и кивала, а сама не понимала мать Тимофея. Оставить родного сына ради нового мужа — для меня это все было чуждо. Я-то знала, что готова землю грызть, лишь бы жизнь подарила мне счастье стать матерью, но, к сожалению, подобное вряд ли когда случится. Наверное, по этой причине и подалась работать в детский сад, хотя когда-то имела возможность сидеть дома, радуясь тишине и сытой жизни.

— Но Вам же, наверное, тяжело одному воспитывать будет?!

Кузьмин взглянул на меня с ухмылкой, то ли посчитал, что я намекаю на что-то, то ли просто ему все это показалось забавным. Хотя ничего веселого я не видела в этой ситуации.

— Справляюсь. И не через такое проходили.

Я лишь пожала плечами. Домой идти не хотелось, видимо, поэтому я и не торопилась прощаться, стоя перед своим подъездом, а если б знала, что меня встретит в квартире, то вообще бы предпочла сегодняшнюю ночь провести, где-нибудь в подворотне.

Глава 2. Артём

День и так начался паршиво, едва не проспали с Тимохой. Никак не мог привыкнуть, что теперь жил не один. Что всюду валялись машинки и детали конструктора. С одной ногой и так передвигался тяжело, а когда на полу куча всего, то приходилось материться сквозь зубы, опасаясь, во-первых, что услышит сын и начнет повторять, во-вторых, сломать оставшуюся ногу не хотелось.

Тамарка, конечно, молодец. Привезла, оставила чемоданы перед дверью, хорошо хоть ума хватило у нее постучать, а то могла и вообще на площадке бросить Тимку. А он, как птенец, вроде и проворный, но постоянно требующий заботы и тепла. То ли я отвык от нежностей, что кто-то лезет периодически обниматься, то ли просто сухарь по натуре, но в первое время вообще сходил с ума. Спустя вот пару недель привык, конечно, но иногда по утрам, лежа в постели, даже вздрагивал, когда под боком устраивался теплый комок. Сынишка прибегал с босыми ногами из соседний комнаты и просил разрешения побыть со мной. Наверное, Тимке было одиноко.

Вероятно, я много чего упустил за эти годы, пока мы жили отдельно. Виделись всего-то по выходным, гуляя где-то в парке, а под одной крышей, если сосчитать, то пробыли всего ничего. Тамарка выгнала меня месяцев через пять после рождения Тимофея, посчитав, что отец из меня хреновый. Зарабатывал я, как ей казалось, мало, а все время проводил в горах. Тут она, конечно, в дурь больше пёрла. В горах я бывал только зимой и то, чтоб хоть какую-то копейку лишнюю принести ей. Все-же нравилось мне инструктировать начинающих сноубордистов и лыжников, да и снег по душе. Эти бескрайние просторы, когда солнце слепит глаза, отражаясь от белой простыни, что покрывает землю. Красота. Свобода. Полет. Жаль, что, то время ценил мало, теперь-то подобных эмоций я вряд ли когда смогу испытать.

Время неумолимо. Ему, в сущности, плевать на наши заботы, беды и радости. На мечты и стремления. Ну и, наверное, не стоило говорить, что кому я такой сдался-то с одной ногой. Тамарке вот не пригодился. Выгнала, как пса лишайного из дома, спасибо хоть вещи не сбросила с балкона, а привезла на такси, сославшись на то, что сына ей за глаза, а тут я еще, на ее голову. Дура она. Как есть дура! Ну, надеюсь, ей хоть полегчало после этого. Избавилась от мужа инвалида, который тянул из нее все жизненные соки, как она утверждала, пытаясь меня, видимо, укорить. А я не жалел, что полез тогда в эту чертову расщелину. Был у меня выбор — топтаться, как трус в стороне, снимая на камеру происходящее, или повести себя, как мужик, у которого имеется совесть все-таки. Я и полез, ну не смог по-другому.

— Пап, мы не опоздаем? Ольга Петровна сегодня будет с утра, — завертел головой Тимка, сидя рядом со мной.

— Успеем, сын, — потрепал я его по макушке, натягивая сильнее шапку на лоб.

Отец из меня так себе, похоже, особенно, что касается ухода за ребенком. Я вроде и старался, но что-то казалось, что Тимка начинал напоминать пугало огородное. Вот подбирать все однотонное, или хотя б подходящее по цветовой гамме у меня нихрена не получалось, поэтому шапка с помпоном зеленого цвета контрастировала сильно, кажется, с желтым шарфом и синей курткой.

Такси затормозило возле сада. Сын выбрался первым, и стал дожидаться, пока и я присоединюсь к нему.

— Ольга Петровна, — заголосил Тимка так, что у меня едва не лопнули барабанные перепонки, вот уж умел он напоминать иногда сигнализацию авто.

Даже соседка — баба Маня приходила как-то жаловаться на детский визг, хотя, помнится, она лет десять, как страдала тугоухостью.

Женский голос раздался где-то совсем близко, а мне вдруг стало так любопытно. Уж очень он оказался приятным. Мягким, чистым, словно вода в горных родниках. Попытавшись ускориться, насколько это было возможным в моем положении, я выбрался наконец из машины и уперся взглядом в блондинку. Да уж! Она напоминала воробья, который дрожит, сидя на проводе. Ветер трепал ее светлые волосы, разметав их по плечам, а она улыбалась, глядя на Тимку. Странная!

Заметив меня, она перевела взгляд с ребенка и уперлась им в