Всего же, начиная с 1990 года, было подано около 3 миллионов заявлений от людей, желающих покинуть Россию. И это только немецкая статистика.

Очевидна тенденция спада. Это связано со многими причинами, но в качестве основной называют улучшение условий жизни в стране происхождения. Из России уже не спешат уезжать. «Я – русский» звучит уже совершенно иначе, чем двадцать лет назад, когда 100 долларов считались хорошей зарплатой. И дело даже не в восприятии западным миром русского человека, а в самоопределении. Наконец-то многие могут сказать с гордостью, что родились в России. И даже сами эмигранты последней волны зачастую больше интересуются российскими проблемами, чем местной жизнью.

Жаль, что правительство России не создает этакие «центры русской ментальности» в Европе, не пытается объединить своих бывших сограждан (и нынешних, в том числе, ведь у многих два гражданства: российское и, скажем, немецкое). Конечно, это потребовало бы определенных финансовых затрат, но помогло бы сохранить и приумножить то, без чего русский человек не может считать себя русским. В первую очередь, речи идет о литературе и языке. Ведь дети эмигрантов уже не так хорошо владеют русским, не знают языковых тонкостей, часто говорят с акцентом или вообще предпочитают не говорить на русском. Им нужна постоянная практика общения не только со сверстниками, но и с людьми старшего возраста, а для этого должны быть созданы подобные центры. Простого общения с родителями не хватает. Даже если дети будут говорить дома исключительно на русском, если им будут читать русские книги, показывать русские мультфильмы, то это не заменит живого общения. Поэтому, если мы хотим, чтобы следующие поколения эмигрантов тоже причисляли себя к русским, а не отождествляли полностью с местными, нужно прививать русскую культуру. Но первый шаг в этом направлении обязано сделать правительство и министерство культуры.

Конечно, существует ряд организаций, которые пытаются этим заниматься, но их усилий недостаточно. Подобные центры должны быть в каждом крупном городе, в каждой европейской стране. И тогда миллионы молодых руссо-европейцев будут совершенно по-другому относиться к России. Это может дать качественный скачек в восприятии Европой русского мира. Но, конечно, создание подобных центров – это не дело одного дня. Речь идет о долгосрочных проектах, нацеленных на десятилетия вперед.

Хочется сделать акцент на такой мысли: эмигранты – не предатели. Они так же любят свою Родину, так же на многое готовы ради нее.

Ведь уезжают по разным причинам. Кому-то никак не удавалось найти достойную работу, кто-то уехал за компанию с родственниками, кто-то вышел замуж (женился). Причин много, как и людей. Но сложно даже в самой России найти больших патриотов своей страны, чем эмигранты.

Эмиграция – большой стресс для любого человека. Это тяжело, вот так разом потерять весь привычный круг общения (к счастью в наше время есть интернет, но он не может полноценным эквивалентом живого общения), попасть в абсолютно иной мир, живущий по своим правилам и законам, с чужим языком, выучить который на достойном уровне может далеко не каждый.

Даже бытовые мелочи вначале удивляют и даже пугают. В Америке принято улыбаться, в Германии – здороваться. Обычная ситуация – в лифт заходят два совершенно незнакомых человека, непременно здороваются, а когда кто-то из них выходит на нужном этаже, то прощаются. Казалось бы, мелочь, но адаптироваться к подобному человеку с российской ментальностью не так просто. Мы привыкли быть угрюмыми и всегда настороже. Мы привыкли ждать от жизни подвоха и готовы в любой момент дать отпор.

А если взять другие отличия немецких традиций от русских. К примеру, популярные на немецкой части Балтийского моря нудистские пляжи. Так называемые места «культуры свободного тела». Немцы отдыхают на таких пляжах семьями до трех поколений, и не видят в этом ничего дурного. Они и дома могут выйти обнаженными после душа и так ходить по квартире в присутствии детей или, наоборот, родителей. Это считается естественным. Вообще, в Германии нет культа тела. Тут не смотрят жадными глазами на обнаженных женщин – не принято. Сауны так же совместные, хотя там есть исключение – один день в неделе считается женским, поэтому те женщины, которые не желают находиться рядом с мужчинами, могут посещать сауну в этот день.

Но как быть русскому эмигранту, которого с детства учили иному? Поначалу подобные вещи кажутся верхом дикости, а вовсе не европейской раскрепощенностью. Российское воспитание совсем иное, более традиционное. И смириться с новой действительностью не каждому под силу. Но в чужой монастырь не лезут со своим уставом, и человек может либо принять действующие правила, либо не принять их и вернуться обратно.

Сейчас в самой России уже давно нет того преклонения перед Европой и Америкой, какое было в 80-х и 90-х годах прошлого века. Если раньше эмигрант, приехавший в гости в родной город, вызывал всеобщий интерес и уважение – мол, ох, ты в Париже живешь! А как там? Красиво?! – то теперь большинство пренебрежительно отмахивается – а, Европа, там же одни гомосексуалисты. Гадость и мерзость. Америка? Да они совершенно совесть потеряли. Страна двойных стандартов. Возвращайся в Россию! Тут лучше!

Поменялось само отношение, как к европейским странам, так и к собственной стране. Люди все более уверенны в завтрашнем дне, и, хотя внутренних проблем в России достаточно, поток эмигрантов снизился до минимума.

Европа и Америка перестали быть в глазах россиян «землей обетованной». К тому же теперь почти у каждого есть возможность съездить и посмотреть на все собственными глазами, сравнить правду и вымысел.

Но «не путайте туризм с эмиграцией», как говорила Фаина Раневская. Красоты Парижа не помешают увидеть внутренних проблем французов с арабами, как и Альпийские горы не закроют от взора избыток турок в Германии, чьи семьи принципиально не желают интегрироваться.

Четвертая волна эмиграции скоро может закончиться. А будет ли пятая? – это во многом зависит от нас самих, тех, кто живет в России и за ее пределами, но остается предан душой своей стране.

Послесловие к главе: та самая пятая волна, о которой идет речь в главе, случилась весьма скоро – волна арабских беженцев, решительно поменявшая внутриевпропейскую жизнь.

Мне известны три основных категории людей из России и бывших республик, которые оказываются в Германии официально.

Это, во-первых, переселенцы – то есть лица немецкой национальности (а так же их потомки и члены семей), решившие вернуться в Германию на ПМЖ из СССР и восточноевропейских стран коммунистического блока. С 1 января 1993 года их официально называют «поздними переселенцами». Чтобы получить статус «позднего переселенца» необходимо соответствовать разнообразным требованиям Федерального административного ведомства в Германии, то есть доказать свое немецкое происхождение, а так же знать, хотя бы на начальном уровне (но этого часто бывает недостаточно) немецкий язык. Если формальности позади, и претендент получил долгожданное разрешение на въезд, то подается специальное прошение о «прикреплении» членов семьи. Соответственно, по одному разрешению может выехать достаточно большая семья, если, конечно, они вовремя собрали все необходимые документы. Если же «паровоз» – то есть глава семьи, получивший разрешение на переселение, уже убыл в Германию, то оставшимся родственникам уже никто не разрешит последовать за ним. Бывали случаи, когда в Германию переселялись целыми деревнями по 100-200 человек разом, «прикрепляясь» к десятку-другому «паровозов».