Если вы подумали, что Потапыч скинул всё на подчинённых, а сам сибаритствует, вы глубоко заблуждаетесь. На нём выбивание фондов, оборудования, «вкусных заказов» (а это деньги, и не малые), парторганизация. И выбивал, юлил, хитрил, но заказы у нас не хухры-мухры. Мы ремонтируем мотоциклы и изготавливаем к ним ЗИПы. Вот уже год, как восстанавливаем «Союзы-2» (они же немецкие DWK 125), приходящие из мехбригады. Работа почётная и вдобавок денежная, но требующая высокой квалификации рабочих. В нашем захолустье – самое оно. Это я так, шуткую. Правда, отремонтировали мы всего семь штук, и ЗИПов изготовили сорок комплектов. Остальное – это банальный ремонт всего, что можно. К сожалению, почётное звание «Военный завод» нам не светит. Ведь мотоциклы хоть и идут в армию, но считаются вспомогательным видом транспорта.

К слову, на этого болтуна я о-го-го какой зуб имею, из личной неприязни. Да, вот такой речевой оборот, иначе таким матом крыть охота… Но всё по порядку.

Пару месяцев назад сменился состав райкома – и понеслось. Новое руководство поосмотрелось, а поскольку кроме депо и нас больше никто на завод не тянул, вцепилось в оба предприятия мёртвой хваткой. И вместо помощи, что оказывало прежнее руководство, началась «штурмовщина». Дай им перевыполнение плана на три процента ежемесячно. Дай им к праздникам сверх плана ещё по три единицы продукции. Даёшь сверхплановые обязательства, соревнуемся с депо по валу продукции! Ересь, но звучит красиво. Субботники, воскресники (кстати, ходить-то ходим, но особо не любим), – а хозяйство у каждого есть, и когда, позвольте спросить, им заниматься? А есть хочется каждый день, причём не одну картошку, а желательно меню разнообразить. Одним словом, вместо нормальной работы сплошные авралы. Плюс райкомовцы начали копаться в личных делах. Вдруг комиссия пропустила кого? А это уже весьма серьёзно, поскольку у нас при заводе открылся филиал ОСОАВИАХИМа, где мы учимся водить мотоцикл и грузовик. Ну да, всё правильно: кто что охраняет, тот то и… ну, вы понимаете. Пионером я не был (у нас отряд только год назад образовался), староват для этого, но в КИМ заявление подал. Прежнее руководство райкома рассмотрело и дало добро. Я уже с ребятами прикидывал, что на собрание надеть. Как-никак дело серьёзное, по одёжке, как известно, встречают. И пусть хоть и шипят по углам (зависть-то никуда не делась), но уважать уважают. Угу, вроде и неделя с лишком прошла, а всё одно обида гложет.

– …Так, Сева, где наши куряки? – Худощавая Лиза, привстав, оперевшись о стол, покрытый кумачом, просто источала негодование.

– Э… – привычно начал мямлить здоровый, словно матёрый дуб, кряжистый Сева Воронцов.

Ни для кого не секрет, что он безнадёжно влюблён в Лизу Гаврилову, а та, зная об этом, частенько этим пользуется. Но, признаюсь, при всём том откровенно помыкать им она не пытается.

– Севуль, пожалуйста, притащи их сюда. – И, улыбнувшись, махнула рукой: мол, ну пойми меня.

Воронцов вспыхнул, колером буквально став под стать ткани на столе (была у него такая особенность), и, развернувшись, вышел. В читальном зале нашей районной библиотеки, в котором проходили собрания, яблоку негде было упасть. Я когда зашёл, честно признаюсь, так разволновался, что не обратил особого внимания на президиум. Там, кроме Вани Сергачёва и Лизы Гавриловой, наших вожаков, сидела вся райкомовская верхушка.

– Товарищи, – начал Ваня, едва Воронцов приволок двух наших заядлых курильщиков. – Сегодня у нас ответственная задача: мы принимаем в наши ряды…

После него слово взял председатель районного комитета, в отличие от Вани его речь была рубленая, словно гвозди забивал.

– …И не зря ярится капиталист, глядя на нас…

Ну, выступление я прослушал вполуха, и так грамотный, могу и сам газеты прочесть. Стоп, а это что?

– …Но не всё так просто, товарищи! За прошедшее десятилетие обывательщина пролезла в наши ряды, стал милее свой мирок, а революцию стали забывать! Всё чаще и чаще наши некоторые товарищи стараются увильнуть…

Вот это не очень хорошо, не так давно он у нас был и, похоже, не встретил понимания своей позиции. Да и, паренёк, ты себя с окружной инспекцией не попутал?

– Так, товарищи, у нас первый Алексей Мельников, – взяла после окончания выступления райкомовца в свои руки ведение собрания Лиза. – Давай, рассказывай, – подбодрила она меня.

Вуф, с меня, как говорится, причитается, молодец, сбила настрой.

Сумев обуздать нервы, я вполне спокойно рассказал свою биографию.

– А вот отчего это он на мотоцикле катается? – вставил свои пять копеек Сытин, едва Гаврилова сказала, что можно переходить к вопросам.

– Ну, вообще-то не катаюсь, а изучаю устройство и правила эксплуатации колёсной техники, – практически слово в слово процитировал приказ о своём зачислении на курсы по вождению.

Оно понятно, МНЕ там было сильно за… и что двухколёсную, что четырёхколёсную технику водить умел. А к нынешней приноровиться надо. Уж не знаю, но моторика меня не подвела. Сейчас я фактически больше километраж накатываю.

– Самый умный, что ли? – моментально окрысился тот, и в его узких свинячьих глазах вспыхнула лютая злоба.

Ларчик-то просто открывался: тебя, сволочь, во второй поток взяли, вот ты и бесишься. Перед девками форсить нечем. А хочется.

– Ты давай отвечай, – поддержали его «затонские». Понятное дело, за своего перед «луговскими» они всегда встрянут.

– А что неясного? Всё ясно и чётко сказано. – Нет, я пока старался не заводиться, но и наши меня не поймут, если спасую. – Ты вопросы задавай, а нет – так посиди послушай… – Продолжать не стал, но все и так поняли окончание: «поумнеешь».

– Так, давайте конкретно, а не про свои хотелки, – жёстко пресёк начавшийся базар Ваня.

Он из луговских. Нет, не подумайте, парень принципиальный, его за это уважаем и мы, и затонские. Потому последние и закрыли рот.

– А чего это «бывший» тут делает? – вновь влез неугомонный Сытин.

Ефимка, сучёнок, всё простить не может, что послали его далеко и надолго, когда он пару раз пьяным на работу пришёл. После увольнения устроили его в депо, вроде он там за ум взялся и вперёд нас вступил в КИМ (происхождение помогло, крестьянский он), и сейчас подходящий момент использует, паскуда. Плеснул бензинчику в костёр, знал, на что давить. Теперь, по его мнению, крыть мне нечем. Вот только есть такой хитрый приём, «встречный пал» называется, очень опасный, но у меня выхода другого нет. Так что получи, фашист, гранату!

– Интересно, а между прочим, товарищ Красин был дворянином, и товарищ Чичерин дворянин, и товарищ Ленин был дворянином.

Ор поднялся ещё тот, завистников хватало не только у меня, но и у отца, а «детишки» неприязнь родителей на меня перенесли.

– Ты провокатор, – вскочил Ефимка, брызгая слюной.

– Нет, это ты умишком скорбный, – не остался я в долгу. – Ты на чью мельницу воду льёшь? И с какой целью свой вопрос задал?! – проорал я.