– Когда должна состояться свадьба? – спросила Маргарита, протягивая Розе свежий носовой платок.

– Мама сказала, что герцогиня хочет все устроить как можно скорее. Она дала нам время только на то, чтобы сшить подвенечное платье, и в течение двух недель… – Ее лицо сморщилось – горькие слезы хлынули на постель. – О, Мэг, что мне делать? Такая спешка со свадьбой будет выглядеть неприлично. Да еще с этим мужчиной! Все будут думать, что я… – Слезы не дали ей договорить. – Папа ни за что бы не стал заставлять меня выходить за него. Я думаю, папа даже запретил бы это!

Маргарита закрыла глаза. Их отец умер. И оставил их совсем без средств, одних, без приданого, без надежд на замужество. Теперь они должны будут сами заботиться о себе, делать все необходимое, чтобы выжить.

Настало время быть сильными и практичными, позабыв о романтике. Но папа их не учил этому. Не думал, что это им понадобится. Роза была подобна красивой вещице. Вначале как изнеженная папина дочка, а впоследствии, в браке, как объект восхищения, вроде превосходной лошади или бесподобной мраморной статуи, от которой не требовалось размышлений или выполнения чего-то более сложного, чем составление обеденного меню.

Философия графа Уиклиффа требовала от безупречной жены умения улыбаться и рожать наследников без возражений. А взамен принимать обожание, оберегание от сложностей реального мира.

Роза абсолютно права. Николас Хартли относится именно к тому типу мужчин, которых, по философии отца, нужно всячески избегать. Но выбора нет. Этот брак жизненно необходим их семье.

Мэг стиснула ледяные пальцы сестры.

– Говорят, герцог очень красив. И богат. И необычайно искусен в…

– Маргарита Линтон! – возмутилась Роза. – Было забавно читать бульварные статейки о нем, смеяться над его нелепыми выходками, но выйти за него замуж?! От одной только мысли о том, что он ко мне прикоснется, мне становится дурно. Бог знает, кого обнимали эти руки. И откуда мы знаем, действительно ли он так красив? Мы видели только рисунки в бульварных газетах, которые удавалось стащить у Эми. – Роза горестно подперла щеку ладонью, как будто сочетаться браком с порочным герцогом было оскорбительно для такой нищей красавицы, как она.

Мэг с трудом сдерживалась.

– Но если каждая женщина в Лондоне мечтает о нем, наверняка он красив, – заявила она. – И обаятелен. И очень, очень хорош в…

– О, Мэг, какая же ты глупая! Ты читала о его последнем скандале? – Роза соскочила с кровати и вытащила из нижнего ящика комода газетный листок, где он был запрятан под грудой штопаных чулок.

– Как же я могла забыть заглянуть туда? – пробормотала Маргарита, когда сестра протянула ей смятую страницу.

Выходило, что всего месяц назад Темберлей дрался на дуэли с богатым торговцем, заявившим, что Дьявол соблазнил его жену. На карикатуре, изображавшей герцога с рожками, раздвоенным хвостом и с пулей, зажатой в великолепных зубах, пышногрудая жена торговца заслоняла его от разъяренного мужа, державшего по пистолету в каждой руке. На заднем плане – стайка лондонских красоток. Каждая старалась перехватить блуждающий взгляд распутника.

Мэг содрогнулась. До неожиданного появления в их доме герцогини Темберлей сестры Линтон обычно смеялись над возмутительными подвигами ее внука, но теперь дело приняло серьезный оборот. «Мой внук съест ее живьем», – насмешливые слова герцогини все еще тревожно звенели в голове Маргариты, и она снова посмотрела на сестру, нервно теребившую кружево, обрамлявшее носовой платок.

У Розы было достаточно опыта в общении с мужчинами. Местные молодые люди часто наносили им визиты после смерти отца. Были и цветы, и восторженные стихи, и любовные письма, ежедневно оставляемые у кухонной двери для Розы. Она даже позволила одному или двум поклонникам подержать себя за руку. Розе нравилось находиться в центре внимания. И она играла со своими обожателями, как маленькие девочки играют с куклами.

Мэг было трудно вообразить, о чем говорилось бы в стихах, написанных в ее честь. А каково быть любимой самим Дьяволом – герцогом Темберлеем – и обменяться с ним поцелуем?.. Лицо ее жарко вспыхнуло от столь неподобающих мыслей, и она повернулась, чтобы подать Розе сухой носовой платок.

Через две недели герцог станет мужем ее сестры. Маргарита сильно сомневалась, что мужчина, которого прозвали Дьяволом, способен сочинять стихи, – Роза зачахнет, если не станет средоточием его помыслов, центром его мира.

В комнату без стука стремительно вошла графиня, и Мэг поспешно сунула бульварный листок в карман.

Мать взглянула на Розу с удивлением.

– Все еще хандришь и дуешься? Я думаю, ты поняла, что поставлено на карту. Гектор говорит, если мы не раздобудем денег в ближайшее время, нам придется навсегда распрощаться с Уиклифф-Парком. Ты представляешь себе, как мы втиснемся в крошечный домик в деревне? Я стану посмешищем, а бедной Маргарите придется искать работу, чтобы поддержать нас!

Мэг с трудом подавила раздражение. У матери даже не возникло мысли о том, чтобы отправить на работу Розу. Она была слишком глупа, чтобы стать гувернанткой, и слишком красива, чтобы хоть что-то делать своими руками, ну разве что махать обожателям.

– Тебе не получить лучшего предложения, – наседала на дочь Флора. – Если ты откажешь герцогу, остальные джентльмены подумают, будто ты слишком привередлива, и никто больше не захочет иметь с тобой дела.

Роза вновь ударилась в слезы.

– Мне приходится жертвовать собой!

Лицо Флоры побагровело от гнева.

– Ты выходишь замуж за герцога! Какая же это жертва?!

– Но он же Дьявол! – простонала Роза.

Что до Маргариты, то Хартли представлялся ей рыцарем на белом коне, прискакавшим спасти их в самый последний момент. Она ненавидела нужду, которую им пришлось терпеть после смерти отца. Она взяла все хозяйственные хлопоты на себя, поскольку мать погрузилась в отчаяние.

Маргарита продавала серебро и картины, увольняла слуг одного за другим, чтобы ее мать и сестры как можно дольше могли вести привычную жизнь. Мама была превосходным образчиком папиной философии. Без практичности Мэг и мудрых советов дяди Гектора они потеряли бы Уиклифф-Парк намного раньше.

– Сейчас же вставай и прекрати рыдать, – приказала Флора Розе. – Мы должны ехать в Лондон завтра на рассвете, чтобы заняться подготовкой твоего гардероба к свадьбе.

Поскольку Роза продолжала упрямо пялиться в стену, мать обернулась к Мэг.

– Тебе лучше поехать с нами, Маргарита. Мне понадобится твоя помощь. Когда Роза выйдет замуж и у нас появятся деньги, мы наймем новых слуг. Но до тех пор в хозяйственных делах мне придется рассчитывать только на тебя.

Маргариту охватило приятное возбуждение. Мать выразила ей признательность за ее тяжкие труды после смерти отца. И еще, она увидит Лондон, будет присутствовать на свадьбе, встретит Темберлея…