С давних времен остров был поделен на четыре самостоятельные провинции. Воинственные жители королевства Улад обитали в северной части. Край чудесных озер и скалистых диких берегов, прозванный землей друидов, расположился на западе. Мума, самое южное королевство острова, прославилось своей музыкой. Там же, как гласит легенда, Сыновья Миля впервые встретились с богиней Эриу. И наконец, на востоке острова, среди сочных пастбищ и плодородных полей, издавна поселились племена лагенов. Так остров делился с незапамятных времен, и до нынешней поры, правда уже с измененными названиями, это деление на Ульстер, Коннахт, Манстер и Ленстер сохранилось.

Впрочем, спокойной жизнь на западном острове не была никогда. За последние поколения в древних племенах произошли большие перемены. Могущественные кланы, обитавшие в северной половине острова – Лет-Куйнн, «половине Конна», как ее называли, пожелали установить свое владычество над его южной половиной – Лет-Мога. А еще появилось новое, срединное королевство Миде, и с тех пор остров стал делиться уже не на четыре, а на пять частей.

В каждой части самый могущественный из всех вождей кланов объявлялся королем, и иногда наиболее властный из них провозглашал себя верховным королем и требовал, чтобы все остальные признали его господство и платили ему дань.

Взглянув на своего друга, Финбар покачал головой. День был в самом разгаре, и Конал готовился к скачкам.

– Мог бы хоть улыбнуться, – заметил Финбар. – Какой ты все-таки мрачный, Конал.

– Извини, – откликнулся тот. – Я не нарочно.

Как же нелегко приходится знатным людям, подумал Финбар. Боги уделяют им слишком много внимания. Так было всегда в кельтском мире. Вороны кружат над домом, возвещая о смерти вождя клана, лебеди покидают озеро. Неверный поступок короля может повлиять на погоду. А если ты принц, друиды предсказывают твое будущее еще до твоего появления на свет, и никто не в силах изменить твою судьбу.

Стройный темноволосый красавец с орлиным профилем, Конал был идеальным принцем. Принцем по крови. Конал сын Морны. Его отец был непревзойденным воином. Разве его не похоронили стоя, в кургане героя, лицом к врагам его племени? Это была высшая честь, которую только можно было воздать умершему мужчине в кельтском мире.

В роду отца Конала красный цвет считался несчастливым для всех мужчин. Но то была лишь малая толика всех бед, что ждали Конала. Он родился через три месяца после смерти своего отца. Это уже сделало его особенным. Названым отцом стал верховный король, который был братом его матери. А это означало, что с тех самых пор весь остров знал о его существовании. А потом свое слово сказали друиды.

Первый из них показал младенцу веточки разных деревьев, и дитя тут же протянуло крохотную ручку к ветке орешника.

– Он станет поэтом и ученым, – заявил друид.

Предсказание второго звучало более мрачно:

– Из-за него погибнет прекрасный воин.

Но поскольку произойти это могло только в сражении, родные сочли пророчество друида добрым знаком.

Однако третий друид провозгласил то, что должно было преследовать Конала всю жизнь. Три гейса.

Любой принц или великий воин должен был остерегаться предсказанных ему гейсов, или запретов, и соблюдать великую осторожность, чтобы не нарушить их. Самое ужасное заключалось в том, что рано или поздно гейсы всегда настигали свою жертву. Но поскольку, как и многое другое в устах жрецов, они часто напоминали загадки, никто никогда не знал в точности, что они означают, и с легкостью мог угодить в ловушку.

К большой радости Финбара, ему-то никто никаких гейсов не назначил. А вот гейсы Конала, как знали все при дворе верховного короля, звучали так:

Первый гейс не имел никакого смысла, второго вполне можно было избежать, ну а третий просто казался невероятным. Хотя туманы и не были редкостью во владениях верховного короля в Таре, однако черных там не видели никогда.

Конал был осторожен. Он уважал традиции рода. Финбар никогда не видел, чтобы его друг надел что-нибудь красное. Он даже не притрагивался к вещам таких оттенков.

– Все очень просто, – однажды сказал ему Финбар, – держись подальше от моря, и будешь жить вечно.

Они стали друзьями еще в детстве, с того самого дня, когда отряд охотников, среди которых был и юный Конал, остановился на отдых в скромном поместье семьи Финбара. Мальчики быстро познакомились, тут же затеяли веселую потасовку, а потом, на радость зрителям, стали играть в игру с мячом и палкой, которую островитяне называли хёрлингом. Через несколько дней после той встречи Конал попросил разрешения повидаться со своим новым приятелем еще раз, а через месяц они уже стали неразлучными друзьями. Вскоре по просьбе Конала Финбар был взят ко двору, где начал обучаться воинскому мастерству. Родные мальчика очень обрадовались такой счастливой возможности для него. Их дружбу ничто не омрачало. Конал любил своего друга за его добрую душу и веселый нрав, а Финбара восхищал ум юного принца и его спокойная вдумчивость.

Осторожность Конала ничуть не мешала его привычным занятиям. Хотя он и не мог похвастаться самыми крепкими мускулами, как его ровесники, зато атлетом был едва ли не лучшим. Бегал он быстрее оленя, а в состязаниях на легких двухколесных колесницах догнать его удавалось одному лишь Финбару. Копье Конала летело, как птица, и всегда попадало точно в цель. Щит он мог вращать с такой скоростью, что тот почти терялся из виду. А его любимый сверкающий меч всегда опережал даже более мощные удары соперника. И еще оба юноши были очень музыкальны. Финбар любил петь, а Конал превосходно играл на арфе, и друзья иногда развлекали гостей на королевских пирах. То были счастливые и очень веселые времена, и они часто со смехом вспоминали, как верховный король платил им как нанятым музыкантам. Все воины любили и уважали Конала. А те, кто помнил Морну, его настоящего отца, как один повторяли, что сын унаследовал его твердость и мужество.

Однако, несмотря на все успехи в военной премудрости, казалось, занимало Конала вовсе не это, и его друг Финбар никак не мог понять почему.

Принцу было всего шесть лет, когда он исчез в первый раз. Мать искала его целый день, и только перед заходом солнца он наконец появился с одним старым друидом, который спокойно сказал ей: «Мальчик был со мной».

– Я нашел его в лесу, – невозмутимо пояснил Конал, словно ничего не случилось.

– Но что вы делали целый день? – спросила его мать, после того как друид ушел.

– Мы разговаривали.

– О чем? – изумилась мать.

– Обо всем! – радостно воскликнул мальчик.

Так с тех пор и повелось. Конал мог играть с другими детьми и вдруг исчезал. Иногда он брал с собой Финбара, и они подолгу блуждали по лесу или брели вдоль реки. Конал очень любил, когда Финбар подражал птичьим голосам. А каждую травинку юный принц знал так хорошо, что едва ли на острове нашлось бы растение, которое он не смог бы назвать. И все же даже в такие чудесные дни Финбар порой чувствовал, что при всей любви к нему его друг предпочел бы остаться один. Тогда он находил предлог уйти, а принц мог бродить в одиночестве часами, не замечая, как бежит время.