горелку. Что ж, умно. Странно было только, что он не выжег её экзоровер изнутри. Или хотя бы не попытался — пламя горелки система пожаротушения ещё смогла бы перебороть, а вот пиропатрон — уже нет.

Но об этом можно было подумать потом. А сейчас ей нужен был этот самый пиропатрон.

Она отстегнула красный ящик, вытащила его на свет. Руки слушались не лучше, чем приводы испорченного ровера.

Она вытащила из-за пазухи ключ, вскрыла ящик. Зигварт, видно, пожалел на это времени.

Ракетница, сигнальная красная ракета, зажигалка и пиропатрон лежали на месте, каждый в своём углублении.

— Одна проблема, Нельма, — прошептала Нелл сама себе, одними губами. — Как ты собираешься этим воспользоваться?

Вопрос был логичный. Если горелкой она вполне могла бы отогреть узел за пару-тройку минут, то пиропатрон — вещь гораздо более сильная — справился бы за несколько секунд.

Заодно расплавил бы трубопроводы, сжег проводку и накалил корпус, который мог и не выдержать резкого перепада температур.

Нелл поняла, что отморозит себе всё, если и дальше будет торчать на этом ветру.

… И на секунду ей показалось, что она стоит на коленях…

… В отблесках затухающего пламени.

Бросив коробку в снегу, она, загребая ногами, неуклюже подбрела к роверу и, потратив минуту, влезла внутрь. Кабина ещё не остыла. Блаженное тепло обняло её…

… И на секунду ей показалось…

— Ничего не показалось! — хрипло крикнула Нелл. Горло тут же перехватило, но ей полегчало. Совсем немного тепла, но оно позволило ей собраться.

Не закрывая щитка — она боялась, что потом просто не сможет заставить себя вылезти обратно, — Нелл запустила моторы и отрегулировала амортизаторы левой стороны на минимум жёсткости, а потом за счёт движков правой наклонила ровер на левый бок, отпустив все фиксаторы.

Машина заурчала и осела, насколько позволили гироскопы и закоченевшее бедро. Нелл, не раздумывая, с протяжным стоном одним рывком выбросила своё тело обратно в морозную ночь.

Снаружи за минуту, проведённую в ровере, стало ещё холоднее. Механический скафандр сломанной скособоченной марионеткой стоял в снегах, подогнув левое колено.

Начинал сеять редкий снег.

Она взяла зажигалку, щёлкнула кнопкой. Подожгла простой, классический короткий шнур пиропатрона. У того была чека, но ей так было понятнее.

Потом она положила его в снег, в двух метрах от экзоровера.

Может быть, она двигалась слишком медленно, потому что замёрзла, но, отступив на несколько шагов, отвернуться она уже не успела.

Пиропатрон вспыхнул, она зажмурилась, прикрыв глаза рукой, и, оступившись, упала в снег.

Наверное, она всё-таки на минуту отключилась, не заснув окончательно только чудом.

Она открыла глаза и посмотрела в горизонт. Горизонта не было видно, потому что было темно. Темно и холодно. Она ещё могла чувствовать холод.

Она лежала на боку, силясь опереться на руки, и её щека примёрзла к снегу. Воздух в лёгких кончался. Она попыталась вдохнуть новую порцию, но снаружи его не было. Она попыталась снова закрыть глаза, и застекленелые слёзы растрескались на нижних веках.

Она поднялась на колени и локти, и ткань комбинезона затрещала, едва не ломаясь.

Шатаясь, она встала на ноги и медленно пошла к экзороверу, чувствуя себя будто во сне. Галлюцинации, беспокоившие её по дороге, словно поменялись местами с тем, что казалось ей реальностью, а теперь отступало на задний план. Эти чужие воспоминания оказались её впечатлениями, а дорога от «Паладина» до этой точки, с такими подробностями пронесшаяся в её мозгу — всего лишь ярким воспоминанием, которое явилось ей, пока она лежала без сознания в снегу чужой планеты.

Она сухо всхлипнула. Ей нужен был тетрамиксин. Всего одна, промаркированная пурпурным, ампула. И как можно скорее.

Она с ощутимым трудом забралась наконец в кабину, невидящим взглядом оглядела долину. Никого. Изморозь осталась далеко отсюда, если только она не успела вдохнуть её. Ну и, конечно, часть её выбралась из мёртвого корабля вместе со сволочью Зигвартом.

Она вдруг испугалась этой ночи, этих тысяч квадратных миль пустоты и тихой, ползучей чужой жизни, которую она успела вполглаза заметить там, на переборках «Паладина».

Судорожно тыкаясь рукой в складки ткани, Нелл застонала от невозможности ощутить, что она делает. Деревянные пальцы не слушали сигналов мозга.

Дышать было уже нечем. Нос заложило, она вдохнула ртом, но воздух лишь обжёг, не дав, казалось, ни капли кислорода. Она запаниковала, в страхе погибнуть на самом краю спасения. Она просто не успевала закрыть дверь, добравшись до безопасной хижины, и старый волк зимы поставил на порог свою лапу.

Бог знает куда она ткнула бесчувственной ледышкой руки, но с тихим вздохом и бесконечно родным ворчанием редукторов щиток начал опускаться.

На секунду она увидела пламя, яркое пламя, пожирающее внутренности распахнутой кабины экзоровера, и чёрные щупальца копоти, расползающиеся по чистой белой эмали.

— Нет. Никакой. Фигни. — Нелл произнесла это раздельно. Защёлки корпуса сомкнулись, закрывая её от враждебного мира, вздохнула герметизация, свежий, в меру тёплый воздух хлынул в её лёгкие, и она поплыла.

Зрение смазалось, размёрзшиеся слёзы смешались с новыми и обильно потекли по щекам, а с ними и влага из носа. Замутило, горло сжал спазм, закружилась голова.

Зигварт. Злость вдруг подействовала не хуже димиксина. Она сжала кулаки на рычагах управления, чувствуя покалывание в пальцах правой руки, где-то глубоко под кожей. Левая сейчас не ощущала почти ничего.

Нелл поняла, что оставила в снегу и зажигалку, и ракетницу с сигнальной ракетой. Но при мысли о том, чтобы ещё раз выйти из тёплого ровера в этот мороз, она замотала головой. Хватит с неё. Так можно было и вправду не вернуться.

Кстати, мороз, подумала она. Сколько там, снаружи?

Она посмотрела на датчик термометра и содрогнулась. Минус шестьдесят семь.

Она сжимала и разжимала пальцы рук и ног, мучаясь от ужасного ощущения затёкших, постепенно оживающих конечностей, целых сто секунд, пока не почувствовала, что кровообращение восстановилось. Потом осторожно повела ногой.

Ничего.

Отчаяние, тёмное, как лёд над глубиной, захватило её. Недостаточно. Корпус прогрелся недостаточно. А больше ей нечего было поджечь.

Потом она сообразила. Она же сама отключила всю левую сторону. Десять секунд операций с настройками, и ровер выровнялся. Она подняла левую ногу. Да. Механика работала, как и прежде.

Нелл вдохнула поглубже и зашагала к пролому в скалах, о котором Зигварт, скорее всего, ничего не знал.

Скалы выросли впереди, чуть наклонённые, острые, как старые, полуразвалившиеся башни чуждых соборов. Пурга закручивала спирали у оснований.

Разлом был неширокий, метров семь. Ровер завозился в наметённой снежной дюне, щербатые скальные стены проплыли мимо, и местность пошла вниз. Далеко впереди, на