— Мы с вами встречались, — продолжала миссис Уилкинс, которая, как это свойственно застенчивым и неразговорчивым людям, раз начав, уже не могла остановиться. — Я… Я каждое воскресенье вижу вас в церкви.

— В церкви? — переспросила миссис Арбитнот.

Миссис Уилкинс не расслышала этой фразы, все ее внимание было поглощено одной темой.

— Это объявление насчет глициний, и солнца, и… оно выглядит так привлекательно…

В этот момент миссис Уилкинс, несмотря на свои тридцать лет, была похожа на школьницу перед витриной лавки кондитерской. Глаза ее горели, лицо разрумянилось, она как будто помолодела.

— Это так прекрасно, — вырвалось у бедняжки — а сегодня — что за неудачный день!

«Эта женщина, — подумала миссис Арбитнот, которая давно уже поставила себе целью помогать другим, — нуждается в участии».

Она уселась поудобнее и приготовилась к долгому разговору.

— Раз вы видели меня в церкви, значит, как я полагаю, вы тоже живете в Хэмпстеде?

— О да, — ответила миссис Уилкинс. И затем повторила, слегка наклонив голову, как будто одно упоминание об этом месте заставляло ее съеживаться: — О да.

— Где? — уточнила миссис Арбитнот, которая предпочитала прежде, чем давать советы, составить себе полную картину происходящего.

Однако миссис Уилкинс, которая сидела, положив руку на страницу «Таймс», где было напечатано объявление, не ответила на вопрос. Она снова заговорила об интересующем ее предмете:

— Может быть, именно поэтому оно кажется таким привлекательным. По сравнению с тем, что нас окружает, это просто чудо.

— Нет, мне кажется, оно само по себе замечательное, — ответила миссис Арбитнот, на минуту забыв о реальности и тихонько вздыхая.

— Так вы его читали?

— Да.

— Разве это не чудесно? — прошептала миссис Уилкинс.

— Чудесно. Действительно прекрасно. Но стоит ли тратить время на пустые мечты?

— Да, но это не мечта. — Она сама удивилась своему мгновенному ответу, так не похоже было на нее проявлять настойчивость. — Даже говорить об этом замке на редкость приятно. Это так не похоже на Хэмпстед, и я думаю… Я действительно считаю, что если чего-то очень сильно захотеть, то обязательно добьешься.

Миссис Арбитнот спокойно оглядела взволнованное, восхищенное лицо миссис Уилкинс, раздумывая, к какой категории отнести эту женщину.

— Может быть, — сказала она, слегка наклоняясь вперед, — вы скажете мне, как вас зовут? Если мы станем друзьями, а я надеюсь, что так и будет, лучше представиться друг другу.

— Да, конечно… вы очень добры. Меня зовут миссис Уилкинс. — Она оглядела комнату, словно ища поддержки. — Я — миссис Уилкинс.

Ей никогда не нравилось это имя. Оно было слишком коротким и банальным, с легким налетом неуместной игривости на конце, и с этим ничего нельзя было поделать. Как было, так и останется, и хотя муж предлагал ей принять его фамилию, она так и не решилась. Ей казалось, что добавление имени Меллерш к ее собственному будет выглядеть, как табличка с именем владельца на воротах загородного дома. Не выдержав постоянных вопросов, она однажды сказала об этом мужу. После паузы, во время которой он обдумывал ее слова, мистер Меллерш посмотрел на свою жену с выражением человека, сделавшего неожиданное открытие, что его жена непроходимо глупа. Заговорил он очень недовольным тоном:

— Но ведь я не владелец загородного дома.

Чем больше она пыталась объясниться, тем ярче проступало на его лице это выражение неодобрения и осознания, что, возможно, женившись на ней два года тому назад, он совершил ошибку и выбрал в спутницы жизни женщину, не способную понимать элементарные вещи. Спор о том, действительно ли миссис Уилкинс назвала имя своего мужа какой-то «надписью на табличке», продолжался долго, если только можно называть спором яростный монолог с одной стороны и покорное молчание с другой. В конце концов мистер Уилкинс надулся и прекратил разговор, но после этого Лотти почувствовала себя еще ничтожнее.

«Полагаю, — думала она, когда разговор, наконец, был окончен, — что ссоры не избежать, если два человека вынуждены жить вместе в течение двух лет подряд. Что нам нужно, так это хорошенько отдохнуть друг от друга».

Однако в тот раз она не пошла дальше этого умозаключения. Она даже не знала, что это значит «отдохнуть». Ни в одной семье, с которой они были знакомы, муж и жена не разлучались, если только не происходило какого-нибудь несчастья. До сих пор молодая женщина не могла бы даже помыслить о том, чтобы поехать куда-нибудь без мужа. Впрочем, даже если бы она и захотела этого, ехать было бы просто некуда. Она не бывала нигде, кроме Лондона, и хотя много мечтала о поездке за границу, но никогда бы не посмела даже поговорить с мужем о поездке, не то чтобы действительно отправиться туда. Объявление все изменило. Миссис Уилкинс так живо представила себе все, что там описывалось, как будто бывала в замке прежде. Она ни на минуту не задумалась о том, что скажет Меллерш. Главное было то, что если хорошенько подумать, то выход может найтись. Особенно если кто-нибудь еще заинтересуется этим планом. Молодая женщина видела, что объявление не оставило ее знакомую равнодушной, и подумала, что можно было бы что-нибудь придумать вместе. Она решила постараться наладить с ней отношения и выяснить, не придет ли что-нибудь в голову ее новой подруге. Ради этого миссис Уилкинс даже отбросила свою обычную застенчивость и стала почти красноречивой. Надо было рассказать миссис Арбитнот больше о себе. Может быть, тогда удастся уговорить ее вместе подумать над тем, как бы воспользоваться необыкновенной возможностью.

Вернувшись к разговору, миссис Уилкинс сказала:

— Мой муж адвокат, — и добавила, стараясь придать себе хоть немного значительности: — Он очень привлекательный мужчина.

— Да? Стало быть, вам повезло.

— Почему? — последовал неожиданный вопрос.

Миссис Арбитнот не знала, что ответить. За годы общения с бедняками она привыкла к тому, что ее суждения принимаются на веру беспрекословно, и поэтому несколько растерялась. Действительно, что тут можно сказать? Ей казалось, что последняя фраза не требует доказательств, и странный вопрос смутил ее. Миссис Арбитнот немного подумала и произнесла:

— Потому, что красота и мужественность — это божий дар, и если ими правильно распорядиться…

Она умолкла, осознав, что собеседница смотрит на нее не отрываясь и явно ловит каждое слово. Никогда еще речь миссис Арбитнот не слушали так внимательно.

Но на самом деле миссис Уилкинс вовсе не слушала; в эту самую минуту перед ней предстала невероятная картина. Она увидела двух женщин, сидящих под каким-то неизвестным цветущим деревом, и это были миссис Арбитнот и она сама. У них за спиной высились древние серые стены. Это был он, тот самый замок!

Удивленная долгим молчанием миссис Уилкинс, миссис