всему она была рассержена на лучшую подругу, которая могла прийти к ней гораздо раньше.

Аня не стала дожидаться приглашения. Она бесцеремонно ворвалась в крохотную ванную и уселась на стиральную машину.

— Чего ревём?

Поля, всё ещё сотрясаясь от недавней истерики, посмотрела неё исподлобья и буркнула:

— Ненавижу вписки.

— Первый блин комом, как говориться, — хихикнула подруженька. Было совсем не похоже, что она сочувствовала Поле. Наоборот — ей нравился весь этот хаос.

— Я совсем дура, да?

— Ну-у-у…

— Боже, и как мне теперь отсюда выйти? Стрёмно, капец…

— Ну и нафига?

— Что нафига? Действие такое загадала? Да потому что дура! — сказала Поля с надрывом и слёзы снова заполонили воспалённые глаза.

Лучшие подруги на то и лучшие, потому что без сомнений влипнут с тобой в неприятности, помогут состряпать самую нелепую ложь, откажутся от своих амбиций ради сохранения отношений.

С Анькой было именно так. Эта нелепая худенькая девчонка в широкой футболке, с косой чёлкой и тайно проколотым языком вызывала в Поле самые нежные чувства. В седьмом классе Анька научила её курить — наглядно показывала, как правильно тянуть дым и как сделать так, чтобы после не пахли пальцы. В шестом каждый день после школы приезжала к Поле в больницу, когда той вырезали аппендицит. Ещё раньше, в четвёртом или пятом классе, дерзкая подружка поставила на место одного нахала из параллельного класса, который вздумал караулить Полю на пороге школы — он, понимайте ли, влюбился, а его объект его глупой любви интересовали компьютерные игры про Барби и просмотр «Бедной Насти» вместе с бабушкой.

Анька была настолько хорошей подругой, что и на этот раз нашла выход.

Когда девочки вернулись в комнату, ажиотаж по поводу поцелуя и последующего за ним побега поутих. Это всего лишь игра, одна из многих. Люди отвечают на глупые вопросы, выполняют ни к чему не обязывающие действия, бывает, немного переходят границы. Вот только где эти границы? Кто их определяет? Что делать, если чьи-то границы шире твоих?

Все эти развратные подростки не заморачивались философскими дилеммами. Более того, никто из них даже не думал о создании собственных границ. Если они настолько далеко готовы зайти в игре, то куда их может завести реальная жизнь?

Шесть из них словно совсем не имели границ, и Поля чувствовала себя единственной порядочной девушкой. До момента, пока Аня не предложила свою идею.

— Кому-то алкашки уже достаточно на сегодня, — сказала Аня, обратив на себя внимание ребят. Она села на пол и утянула за собой Полю, та глупо хихикнула.

— Ты что, блевать ходила? — спросил Димка, даже не подумав о приличиях.

— Можно подумать, ты никогда не блевал, — усмехнулся Кирилл. — Чем раньше узнает свою меру, тем легче потом будет. Забей вообще, Полин, здесь все свои.

Он отсалютовал ей стаканом и допил оставшийся виски.

— Поднимите руки, кто уже пьяненький? — спросила инициативная Анька, и, когда у всех руки взлетели вверх, продолжила: — В общем, предлагаю немножко видоизменить игру и задавать вопросы не случайным людям, а лично.

С пьяной полуулыбкой Поля внимательно наблюдала за одноклассниками. Она заметила, как Саня равнодушно пожал плечами — он готов был делать всё что угодно, лишь бы выпивка не кончалась; как Диляра хитро переглянулась с Наташкой — наверное, у неё тоже был какой-то идиотский план; как Кирилл и Димка начали в голос отнекиваться, но как-то вяло, неохотно — им тоже были интересны чужие тайны.

По мере увеличения количества алкоголя в крови, повышался и градус сумасшествия. Теперь, когда свои и чужие тайны так и просились наружу, никто не стеснялся откровенных провокаций.

Диляра по просьбе Димы, а с ним и остальных парней, покрутила пухлой задницей вокруг стула; Кирилл признался, что его самым страстным желанием был минет от двух девушек одновременно; Анька сделала массаж шеи и спины Наташе под недвусмысленный взгляд Сани, знатного любителя выпивки и извращений.

Постепенно, незаметно для всех, забавная игра превращалась во что-то непристойное, что-то крайне личное. Такое не вытворяют в приличных компаниях, и тем более не снимают на камеру — оказывается, Наташа притащила с собой фотоаппарат. В его объективе оказался обнажённый торс Димы, обмазанный взбитыми сливками, пьяные девичьи лица, находящиеся слишком близко друг другу, подвешенный на люстре лифчик и много чего ещё.

Поля с ужасом и предвкушением ждала своей очереди. Ей приходилось смеяться со всеми, хотя всё происходящее выходило за рамки её понимания юмора.

Глоток, незаметный плевок обратно в стакан. Снова глоток.

— Поля, правда или действие?

Она вздрогнула.

Затуманенные взгляды устремились на неё.

— Д-действие, — Поля нервно усмехнулась.

— Так, что бы такое придумать? — Аня возвела глаза к потолку. — А давай ты сейчас выберешь одного парня, уединишься с ним в комнате и сделаешь всё, что он захочет!

Опять этот мерзкий торжествующий смех со всех сторон.

Таков был план, и Поля собиралась ему следовать до конца.

— Димочка, не хочешь со мной уединиться? — Поля улыбнулась онемевшими губами, моля всех богов, чтобы он согласился. Отказ будет расценен как её безоговорочное поражение.

Она смотрела только на Диму, боясь отвести бесстыжие глаза. О да, ей было стыдно. Стыдно настолько, что хотелось убежать от пронизывающих до мурашек взглядов друзей и больше никогда не появляться на вписках.

— Ну а что, я не против, — отозвался Дима после паузы. — Парни, кажется, кому-то сегодня перепадёт!

Парни одобрительно загоготали, Кирилл хлопнул друга по плечу.

План был прост как три копейки — вызвать у Кирилла ревность и наблюдать за реакцией. Ради его осуществления Анька безропотно готова была пожертвовать своими чувствами, потому что природное любопытство взяло верх.

Как поведут себя парни, услышав такое предложение? Кто из них будет радоваться, кто ревновать? Может, оба почувствуют смятение? Откажется ли Дима, зная о чувствах Ани? Остановит ли их Кирилл? Казалось бы, что может пойти не так?

Никто не отказался и никто не остановил.

Кирилл совсем не выглядел расстроенным, Дима совсем не выглядел смущённым. Оказывается, они были обычными пятнадцатилетними пацанами, которым плевать на любовь.

Утром Поля выгнала всех, даже лучшую подругу. Та всю оставшуюся ночь лезла с расспросами — чуть не дошло до ссоры, — но Поля упорно молчала.

Хватило всего двух часов, чтобы убрать квартиру. Оставшееся время до приезда родителей Поля бездумно листала телевизионные каналы, не обращая внимание на содержание.

Она ощущала тянущую пустоту внутри — то ли от голода, то ли от безысходности.

Это была настоящая вписка. Теперь она с гордостью может рассказывать всем, что умеет пить, играть во взрослые игры и знает вкус мужчины. Только вот радости