– Мена завут Аман, – назвался он и чуть склонил голову, наверняка именно так фараоны кивали в знак приветствия представленным ему чужестранцам, прибывшим во дворец с дипломатической миссией.

Как выяснилось, переводчик из этого Амана никудышный, понимал он по-русски процентов тридцать, но дело свое знал туго, махнул нам рукой.

– Кушать, – сказал он нам и, очевидно, сомневаясь в том, что мы его поняли, продублировал свой призыв жестом – взмахнул несколько раз у рта рукой, имитируя поглощение еды ложкой.

Оставив вещи у ресепшен, мы в сопровождении Амана прошагали через фойе, вышли во внутренний двор отеля и, пройдя среди клумб и цветников, ступили в столовую. Она тоже была громадная – судя по количеству столиков, стоявших в закрытом зале и еще на улице, сам отель тоже был большущим.

– Кушать! – вновь сказал наш сопровождающий, по всей видимости, он именно это слово хорошо знал на русском языке, и сделал двумя пальцами движение шагающего человека. – Ресепшен!..

– Хорошо, после ужина мы вернемся в фойе, – правильно поняла Амана Марина и, взяв поднос, двинулась к центру столовой, где в форме квадрата была установлена стойка, на которой находились всевозможные противни и кастрюли, в основном пустые – ужин в «Коралл Бич» уже закончился, и нам придется есть то, что осталось от ужина.

Те, кто отправлялся в путешествие, знают, в каком состоянии пребывает турист, приехавший на конечный пункт своего маршрута в одну сторону. Хотя в дороге большей частью ничего не делаешь, просто маешься по терминалам аэропорта, топчешься у стойки регистрации, пограничного контроля, а потом сидишь, упираясь коленями во впереди стоящее кресло в самолете, дорога выматывает, и, прибыв на место, чувствуешь себя одуревшим и утомленным так, словно отпахал на работе целые сутки. Не знаю кто как, а я в такие моменты испытываю тошноту, и есть мне абсолютно не хочется. Тем не менее, чтобы поддержать компанию моим попутчицам, я взял себе яйцо, сливочное масло, кусок сыра, хлеба и какого-то напитка, судя по темному цвету прокатывающего здесь за кофе, – в общем, все то, что в такую жару не могло испортиться. Люба взяла еду примерно в таком же объеме, что и я, Марина намного больше нами обоими взятой – чтобы поддерживать в тонусе такую фигуру, как у нее, необходимо хорошо питаться.

Втроем сели за столик. Толстушка, как я упоминал, была шумной, самоуверенной, ее подруга, напротив, молчаливой, стеснительной. Она то и дело заглядывала в планшетник и вяло работала челюстями, пережевывая салат.

– Между прочим, – уплетая рыбу с картошкой фри и размахивая вилкой, проговорила Марина, – вы заметили, отель вообще пустынный, нигде нет отдыхающих: ни на улице, ни в столовой, ни в фойе – одни работники арабы. Вот попали! Ни компанию не подобрать, ни потусоваться, ни на дискотеке не попрыгать.

Ну, спасибо большое девицам, которые исключают мою кандидатуру из числа людей, могущих составить им компанию. Но да бог с ними, я не очень-то и горю желанием пребывать весь отпуск в их обществе.

– Найдете еще себе компанию, – сказал я. – Не одни же мы в этом отеле отдыхаем, наверняка есть еще наши соотечественники. Завтра на пляже и познакомитесь.

– Очень хочется на это надеяться, – буркнула Марина.

Я тоже взялся за еду.

– А вы, девочки, из Москвы? – задал я риторический вопрос, для того чтобы хоть как-то поддержать разговор.

– Нет, – покачала головой девушка, отправляя в рот очередной кусок рыбы, и показала мелкие остренькие зубы. – Я из Ростова, Любаня вон, – она вытянула подбородок в сторону подруги, указывая на нее, – из Смоленска приехала.

– Но живете в Москве? – уточнил я и, в свою очередь, откусил только от бутерброда.

– Ну да, – подтвердила Марина.

– Ясно, – я отхлебнул холодный коричневатый напиток, – на ловлю счастья и чинов прибыли…

– Угу, – невесело усмехнулась Марина. – Счастья, как говорится, полные штаны. Да и чинов‑то тоже не особо нахватали. Я вот в Москве парикмахером работаю, а Любаня… – она замолчала и посмотрела на подругу, предлагая ей самой, если хочет, назвать свою профессию.

Пялившаяся в планшетник девушка, оторвавшись от экрана девайса, хоть и неохотно, но ответила:

– А я в магазине обуви работаю менеджером по продажам.

– А ты кем трудишься? – переключила Марина разговор на меня.

Хоть спортсменов и считают тупыми, я своей профессии не стыжусь.

– Я тренер по вольной борьбе в спортшколе, – признался я.

– Ого! – оживилась Марина. По-видимому, спортсмены были у нее в чести. – Здóрово! С тобой надо дружить, если местные будут приставать, сможешь нас защитить!

Черт возьми, она одна стоила двух борцов сумо и в случае чего запросто могла защитить нас с Любой от местных хулиганов. Шучу, конечно, наверняка здесь никого и не от кого защищать не придется. Здесь же не сельский клуб, где на танцах приехавших на сбор картошки студентов местные отдубасить могут, а отель, в котором туристов оберегают. Но, разумеется, свои мысли вслух не высказал, а предложил:

– Пожалуйста, держитесь возле меня, я не возражаю.

– Кстати, как тебя зовут? – наконец-то поинтересовалась Марина.

– Игорь Гладышев, – ответил я и прижал подбородок к груди, словно гусар, представляющийся дамам из высшего света. – А как вас зовут, я знаю из ваших разговоров. Ты Марина, а ты Люба.

На пухлом, миловидном лице девицы, с маленьким носом, полными губами и округлым подбородком, возникла самодовольная улыбка, видимо, ей польстило то, что я запомнил их имена.

– Раз ты назвал свою фамилию, – заявила она, – то и я назову наши. Я Аргунова, а Любаня – Алинкина.

Поужинав, мы поднялись. Поскольку официанток, учитывая позднее время, не было, сами убрали за собой посуду и отправились в фойе. Здесь по-прежнему было тихо, пустынно, даже длинного губастого Амана видно не было. Лишь портье скучал за стойкой. Он выдал нам ключи от номеров и знаками попросил подождать, как позже выяснилось, все того же Амана, выполнявшего при отеле обязанности носильщика или боя – мальчика слуги, хотя тот давно уже не был пацаном.

Появившийся Аман объяснил, что наши вещи уже в номерах, и проводил нас все через тот же двор в корпус, представлявший собой длинную двухэтажную галерею с двумя рядами дверей по обе стороны и во всю длину этого коридора цветником. По всему периметру второго этажа шел балкон, огражденный перилами. Марине и Любе достался номер сорок пятый по правой стороне галереи, мне восемнадцатый – по левой.

Номер был не ахти, но как я уже говорил, я человек непривередливый, приехал в Египет не в номере торчать, а купаться в море, так что кровать, раковина, унитаз и душ есть и хватит. Конечно, не таким уж и бедненьким был номер, каким я его здесь обрисовал, это я так ради красного словца, не подумав, ляпнул. Номер был вполне приличным для трехзвездочного отеля. Большая комната, в ней две односпальные кровати, журнальный столик, два массивных кресла, тумба с зеркалом и телефоном, кондиционер, на стенах картины с видами Египта, в коридоре шкаф-купе, в нем сейф. Ну а какие предметы в санузле, я уже перечислил выше. Пол вот, правда, во всем номере выложен кафельной плиткой, а не ламинатом или деревом либо паркетом – более привычным для российского человека материалом (разумеется, речь идет о жилом помещении, а не о ванной, туалете или кухне), но это скорее плюс, чем минус – учитывая местный жаркий климат, в номере будет прохладнее.