– Неужели?

– Я получил беспроцентный капитал для организации собственного бизнеса.

– Когда кто-то получает выгоду от аукциона, предполагается, что он должен платить тем же.

– Я всегда возвращаю долги.

– Приятно слышать. Поэтому я здесь. Моя дочь Кимми – член «Васильков» и...

– Чего?

– «Васильков». Это организация, которая спонсирует досуг на открытом воздухе для девочек ее возрастной группы.

– Сколько лет?

– Что вы имеете в виду?

Какое это имеет отношение к ночлегу в палатке и разведению костра с помощью двух сухих палочек? Она просто потеряет время, если он не престанет выражаться так лаконично. И у нее нет иллюзий. Когда отведенное ей время истечет, он выкинет ее вон. Эбби бросила взгляд на впечатляющие бицепсы. Нет сомнения, что он может с легкостью поднять ее и вынести на улицу.

– Сколько лет вашей дочери?

– Шесть. Когда я увидела, что на аукцион выставлен уик-энд на выживание, то немедленно поняла, что это то, что мне нужно. К тому же я решила, что могу одним выстрелом убить двух зайцев.

– Неужели?

– Да. – Возможно, он наконец прислушается к ее словам, и они смогут быстро покончить с этим делом. – Во-первых, я внесу свой вклад в городскую благотворительность, оплатив ваши услуги для моей Дочери. Во-вторых, она отправится в поход и получит значки...

– Сами вы не можете повести ее в поход?

– Могу. Но в таком случае ее выживание окажется под вопросом. Боюсь, что вы правы: я предпочитаю, чтобы моя активность на свежем воздухе ограничивалась лежанием в шезлонге, купанием в бассейне и потягиванием коктейля через соломинку.

– Ну, а ваш муж?

А теперь кто влезает в личную жизнь? Хотя надо признать, что у Райли есть причина. Он задал «вполне разумный вопрос.

– У меня нет мужа.

Уже нет. И ничто не может вызвать у нее большую радость. Она довольна, что ей не нужно зависеть от «чокнутого» Фреда Уолша. Она была незамужней беременной, юной, и ее ребенок нуждался в отце. Жаль, нельзя обвинить родителей в том, что они оказали на нее давление. Отец и мать готовы были поддержать любое ее решение. Как оказалось, решение, которое она приняла, не заслуживало никакой поддержки.

– Так вы собираетесь сплавить мне ребенка на уик-энд?

– Сплавить? Нет, конечно. Разве я похожа на мать, которая доверит дочь совершенно незнакомому мужчине? Мы обе отправимся с вами...

Диксон резко поднялся из-за стола.

– Об этом не может быть речи. Эбби недоуменно моргнула.

– Почему?

– Это уик-энд на выживание.

– Мне это известно. – Эбби встала. Диксон угрожающе возвышается над ней, а она не потерпит, чтобы над ней возвышались.

– Я не буду нянчиться с ребенком.

– Ее зовут Кимми. И ей нужно получить два значка. Если возникнет необходимость, я сама буду нянчиться с ней.

Диксон отрицательно покачал головой.

– Я не подхожу для этого. У меня нет желания совершать самоубийство.

– Вполне возможно. Но я уже заплатила за вас.

– Я возвращу деньги.

– Мне не нужны ваши деньги. Мне нужен уикэнд.

– Нет.

– Я хочу, чтобы ты предъявила иск ему, благотворительной организации, мэру, его родственникам, знакомым и всем, кому только можно, – заявила Эбби, раздраженно расхаживая по своей небольшой гостиной.

Шесть месяцев назад она купила квартиру, площадь которой составляла сорок пять квадратных метров, и обожала каждый метр своего нового жилья. К несчастью, когда Эбби была разгневана, всех техасских просторов не хватило бы ей, чтобы «выходить» свое негодование. К счастью, дочь играла в куклы наверху, в детской, и не видела свою разъяренную мать.

– Ты не думаешь, что впадаешь в крайность, намереваясь преследовать по суду весь город? – спросила Джейми Гибсон.

Эбби позвонила ей сразу после ухода из офиса Диксона. Джейми была адвокатом и два года назад представляла интересы Эбби в деле о разводе. Они подружились, несмотря на зависть, которую Эбби испытывала, глядя на кудри Джейми: они были полной противоположностью ее прямым как палки каштановым волосам. Джейми, казалось, не замечала своей красоты. Всю энергию она направляла на карьеру, строя ее с помощью честности, недюжинного ума и неослабевающей поддержки, которую она оказывала клиентам. Но сейчас Эбби чувствовала, что поддержка ее адвоката явно ослабла. Как, черт подери, может Джейми спокойно сидеть на мягком диване, когда нужно немедленно возбуждать иск?

– Этот мужчина надул меня! – вскричала Эбби, подбоченившись. Подруга посмотрела на нее с легкой улыбкой.

– Мы еще не установили все факты. По-моему, ты сказала, что он проводил тебя к выходу, после того как сказал «нет». Если он надул тебя, то сделал это как джентльмен.

—Я заплатила за уик-энд, который он пожертвовал на аукционе, а он отказывается от сделки! Возможно, ты предпочла бы иметь дело с дарителем-индейцем?

– «Коренной американец» звучит более политкорректно, – заметила Джейми.

– Более политкорректно было бы, если бы он дал мне то, что за что я заплатила, – уик-энд на природе, который нужен Кимми, чтобы заработать значки. Я должна была предвидеть это. В конце концов, он мужчина и, следовательно, лодырь.

– Мы говорим о Райли Диксоне или твоем бывшем муже?

– Два сапога пара, – сказала Эбби.

– Он на самом деле такой привлекательный, как говорят?

– Кто? Фред?

– Фреда я видела, – напомнила Джейми. – Я имела в виду Диксона.

– Ну, на публике ему не пришлось бы надевать мешок на голову, чтобы скрыть свое лицо, – неохотно сказала Эбби.

Перед ее глазами всплыл темноволосый, синеглазый мужчина с безупречной атлетической фигурой, и она вновь почувствовала, как у нее замирает сердце. Но он – живое напоминание о том, что внешность обманчива.

– Итак, он действительно красив? – не отставала Джейми, явно надеясь услышать подробное описание.

– Он побывал в переделках, – осторожно сказала Эбби. – Жизнь, похоже, его потрепала, но все при нем.

– Тебе он понравился, – провозгласила Джейми.

– Не понравился он мне! Но я не слепая и не хочу лгать, несмотря на то что он мне не понравился. Когда он сказал, что не поведет нас в поход, у меня возникло чувство, которое я испытывала к Фреду.

– Ты хочешь сказать, что Диксон – такой же бездельник и придурок, как Фред, бросивший тебя в беде ради того, чтобы попытаться попасть в реалити-шоу?

– Дело не в попытке, а в том, что мне пришлось узнать, что такое «фактор страха», – когда Уолш сбежал, став знаменитостью и разбогатев, – сказала Эбби, вспомнив безысходное чувство опустошенности. – Я не знаю, поступил ли бы Диксон так, как он, и у меня нет желания проверять, потому что человек, не сдержавший своего слова, ничего не стоит.