Иван. На самом деле он переживал, что это может сказаться на их личных отношениях. Но переживания оказались напрасными.

В итоге назначение оказалось правильным, на отношениях между ними это сильно не сказалось, а на ход всего проекта повлияло крайне позитивно. Мила действительно умела коммуницировать не только с самим Иваном, но и с другими программистами отдела, старательно гася внезапно зажигающиеся звезды во лбах незаурядных гениев. «Марс-12» успешно стартовал, а за ним и «Марс-13», сейчас уже всерьез шло обсуждение проекта отправки первой в истории пилотируемой экспедиции на Марс, рабочее название – «Космическая Одиссея». Но пока что до этого было очень далеко, потому что даже по очень скромным подсчетам такая экспедиция могла бы стоить, как все тринадцать программ вместе взятых, и еще сверху хвостик.

Проблемы начались именно во время программы «Марс-12». Новый модернизированный марсоход «Руслан», снабженный буром, уткнулся под плотную поверхность и взял образец материала. Спектральный анализ выдал диаграмму, которую можно было сравнить с известняком и песком. Иван тогда побежал рапортовать, что нашел дорогу из бетона, но как выяснилось, зря, потому что подтвердить эту находку другими анализами не удалось. Бур больше не смог найти этой поверхности, сколько ни кружился вокруг, а за Иваном закрепилось прозвище «Поп – бетонный лоб», потому что он свято уверовал в идею того, что на Марсе была разумная высокоразвитая жизнь. Мила, хоть и не разделяла общего сарказма, но тоже не поддерживала Ивана в его идеях.

– Мила, дорогая, давай не будем. Так что все-таки со Арганоном?

– Да вроде идет по плану, правда все-таки он маневрирует самостоятельно.

– Военные, блин, не доверяют они нам, не дали исходников. Что там у них в коде, одному Богу известно. Просил же их, ну не нужны ваши архаичные технологии никому, ну дайте исходники. Я вам верну лучше и круче. Нет, говорят, тайна военная, хранить вечно. Что они там скрывают? Вот теперь он подруливает, непонятно куда вырулит.

***

…Второй модуль произвел захват первого модуля и пошел на приземление.

Анализ заложенной в модуле программы выявил ряд неточностей. Решение внести изменения в код с целью наиболее оптимальной орбиты приземления, с наибольшим процентом вероятности сохранения модуля.

Сканирование…

Обнаружена неполадка в системе управления спуском, капсула отстрела парашюта повреждена. Поиск решения…

Возможна активизация капсулы извне, при помощи направленного электроимпульса. Расчет…

Остаточной энергии не хватит для продолжения функционирования в оперативном режиме. Также будут разряжены батареи обоих модулей.

Расчет возможности заряда с поверхности третьей планеты. Возможность есть, но в случае отсутствия других источников время заряда для оперативного функционирования – один цикл. Перестройка программного обеспечения. Активизация единственного контура, поиска внешних источников для подзарядки. Уход в гибернацию…

***

– Хьюстон, Хьюстон, я «Вертогул».

– Оставить прикалываться.

– Да, слушаюсь, Петр Сергеевич, я обнаружил модуль, вижу парашюты.

– Дай картинку на экран со шлемофона.

– Есть.

– Ага, вижу. Спасибо, хорошая работа, Сергей. Давай на площадку рядом садись, и далее по инструкции, не забудь проверить радиацию. Он на орбите лет десять провел, мало ли что.

– Слушаюсь.

Вертолет с бортовым номером 277 поискового отряда приземлился рядом с черным цилиндром, окутанным тремя парашютами. Из него выскочил молодой и бравый офицер и, проверяя прибором, побежал к цилиндру. Вертолет не снижал оборотов двигателя, так как планировалось улететь практически сразу.

Офицер подошел к модулю, проверяя уровень радиации. Уровень был в норме. Он подошел к цилиндру и нажал на кнопки, чтобы открыть внутренний отсек. Но цилиндр и не подумал открываться. Тогда офицер повернулся в сторону вертолета и дал знак глушить двигатель.

– Петр Сергеевич, батареи спутника мертвые от слова совсем, вообще без признаков жизни. Придется брать на абордаж, сейчас перережу стропы и буду транспортировать целиком на подвесе.

– Принято, ждем тебя, Сергей, только аккуратней, там ценный груз, десять лет его ждали.

– Да, конечно, все будет доставлено в лучшем виде.

Сергей вытащил нож и начал методично отрезать стропы парашюта, одну капроновую веревку за другой, складывая парашюты в мешки. Потом закрепил металлический трос за специальные отверстия. Он вернулся на место пилота.

– Ну, тронулись, нам сегодня гарантирована выпивка, – сказал он второму пилоту.

– Отлично, Серег, это не может не радовать. Говорил я, ты везунчик, поэтому в твой экипаж и просился.

– Ну хватит тебе, давай, полетели.

Двигатель вертолета вновь загудел, набирая обороты, вертолет оторвался от земли и потянул за собой черный цилиндр. Через двадцать минут полета Сергей озабоченно постучал пальцем по прибору заряда аккумулятора вертолета.

– Игорь, почему-то мы теряем энергию, генератор накрылся, видимо.

– Только вот этого не хватает, что, совсем накрылся?

– Видимо, совсем. Смотри, сейчас, видимо, двигатель заглохнет, давай посадку срочно.

– Есть.

***

…Выход из гибернации.

Запас энергии – 0,0018 %.

Время, проведенное в гибернации, – 0,000001 цикла…

Рабочие ячейки памяти – 1.

Возможный функционал – только срочная оперативная деятельность…

Возможность подзарядки от окружающей среды – 0,4 %, достаточно для частичного функционирования…

Сканирование…

Третий движущийся объект, подзарядка произошла за счет генератора данного объекта. В объекте двое существ, предположительно разумных.

Анализ текущей ситуации…

Зарядный контур вывел из строя аккумуляторные батареи и генератор устройства, теперь он терпит бедствие.

Изменить уровень потребления энергии до 0,25 %.

***

– Отставить посадку, генератор заработал.

– Фу-у, а что это было?

– Временный сбой, видимо, еще бы чуть-чуть и грохнулись.

– А сейчас что?

– Батареи на нуле, но генератор в норме.

– Это Миха вчера что-то намудрил, вчера ковырялся в двигателе, гад, прилечу —убью!

– Отставить, Игорь, нужно разобраться, все хорошо, что хорошо кончается.

– Ладно, надеюсь, хоть бухнем, нервы не к черту совсем.

– Да уж.

***

– Вань, побежали, вертолет на площадку приземлился, наши образцы привезли.

– Да что мне эти образцы, мне сейчас вот что интересно.

– А что там у тебя?

– Да я код взломал, смотри, как интересно, вот код явно из разряда говнокода, который пишут на заказ военным, а вот код, который тут явно нарисовался совсем недавно.

– Ну и что тут интересного?

– А то, что этот код при декомпиляции, мы возвращаем явно структуру языка С++, а вот эти куски кода совсем другой структуры, и я такой структуры не знаю. Нам кто-то помог с этим спутником, и у меня страшное подозрение, что этот «помощник» был на борту этого самого спутника.

– Ой, Вань, ну что там, инопланетяне, что ли?

– Возможно.

– Ну хватит, там образцы и твой камень.

– Вот про него-то я и думаю, можно его к нам в лабораторию?

– Пойдем уже, пойдем.

Ваня с неохотой оторвался от экрана, и они пошли к лифту.

При подходе к вертолетной площадке они увидели Петра Сергеевича